Но и черт с ним, выкручусь. В этой схеме я незаменим. А вот с серебром все держалось исключительно на штампах. Без них Платону просто нет смысла продолжать наше сотрудничество. Больше того – у него вполне может появиться желание избавиться от меня раз и навсегда. Если кто-то из грабителей сложит наличие в одном месте штампов для монет, пресса и химических реагентов – мне не поздоровится. Не сдадут серьезным игрокам, так начнут крутить жилы самостоятельно. А уж если возникнет подозрение, откуда именно я получаю серебро…
Меня передернуло. Голова разболелась пуще прежнего, словно и не пил «цитрамона».
Мелькнула мысль, что грабителей мог навести сам Платон, но сейчас об этом не хотелось даже думать. И без того тошно.
Штампы и таблетки следовало вернуть. Я понимал это со всей отчетливостью, но представления не имел, каким образом стоит действовать. Попрошу о помощи Гамлета – он запросто усядется мне на шею и ножки свесит. Займусь розысками самостоятельно – только впустую убью время.
И что предпринять?
Я не знал. Так и заснул, не придя ни к какому решению.
Разбудил Иван. Он постучал в дверь и крикнул, что ко мне пришли.
Морщась от головной боли, я поднялся с кровати и спустился в бар. Внизу ждал Лымарь.
– Привет, Семен, – протянул я руку. – Выпьешь?
– Светлого.
Я помпой накачал в бокал пива, передал его охраннику Бородулина, и мы уселись за свободный стол.
– Список готов? – спросил Семен, сделав несколько глотков. В город он ружье брать не стал, но из-за голенища собачьих унт торчала длинная рукоять ножа, а в чехле на поясе болтался немалых размеров тесак.
– Продублируйте старый, – попросил я и поинтересовался: – Когда сделать сможете?
Лымарь с удивлением посмотрел на меня и ожидаемо заявил:
– Как обычно!
– Раньше никак?
– Нужный человек только через две недели на нашей проходной будет. Без него таблеток не вынести.
– Плохо.
– А что такое?
– Крупная сделка наклевывается, – соврал я. – Раньше точно не сделаете?
– Без вариантов.
– Ладно, забудь! – со всей возможной непринужденностью махнул я рукой и поднялся из-за стола.
– Вячеслав Владимирович! – тут же подозвал меня помощник и понизил голос: – Мне позвонить Гамлету?
– Не надо, – поморщился я. – Схожу, проветрюсь.
Я поднялся в квартиру за курткой, а когда вернулся в бар, Лымарь уже ушел.
– Чего он хотел? – полюбопытствовал Иван.
– Свинина со следующего месяца подорожает, – просто ответил я.
– А! – протянул помощник. – Он с Лукова, что ли?
– Ну да.
На ходу застегивая куртку, я вышел на улицу, внимательно огляделся по сторонам – поистине на воду дуть начинаешь! – и накинул капюшон. Дорожку до тротуара стоило бы почистить от снега, но сейчас на это отвлекаться не стал, прошел мимо закрытого оружейного магазина «Большая Охота» и двинулся напрямик к Красному проспекту.
Нужное мне увеселительное заведение «Ширли-Муры» располагалось на первом этаже дома на той стороне Красного проспекта. Витрины тонированного стекла нахально выделялись на фоне обшарпанных стен соседних зданий, а изнутри тамбур-прихожая и вовсе была отделана зеркальными панелями, только зашел – и всюду замелькали отражения моей физиономии, осунувшейся и бледной.
Не дожидаясь просьбы мордастого охранника, я выложил в свободную ячейку нож, связку ключей, фонарик и телескопическую дубинку, позволил провести вдоль себя сканером и, прихватив ключ-бирку, прошел в бар.
Аляповатым заведение выглядело не только снаружи: внутри единого стиля не наблюдалось в принципе. Разномастная мебель, позолота и бархат категорически не сочетались друг с другом, но местных завсегдатаев все устраивало, а кто я такой, чтобы критиковать вкусы своих деловых партнеров? К тому же излишним пафосом они не грешили, а все остальное компенсировалось хорошей кухней и не менее хорошим пивом. Моим, разумеется.
Я подошел к стойке бара и улыбнулся невысокой худенькой шатенке:
– Привет, Мила!
Несколько лет назад нас познакомил один из завсегдатаев моего бара, и в «Ширли-Муры» девушку взяли по моей протекции. Но у нас ничего не было, просто помог хорошему человеку. А последнее время она и вовсе встречалась с Николаем Гордеевым.
– Привет, Слава! – отозвалась Мила. – Ты позавтракать или по делу?
– По делу, – вздохнул я. – Гамлет у себя?
Разговаривать по поводу нападения следовало именно с Гамлетом. Денис Селин больше занимался хозяйством, а вторую пару совладельцев заведения – Филиппа Городовского и Бориса Ярового – я знал плохо и старался держаться от них подальше.
Мила на миг задумалась, потом кивнула:
– Да, он подошел уже.
– Вот и отлично, – выдавил я из себя беспечную улыбку, сдал куртку в гардероб и зашагал через пустой зал.
Я еще застал времена, когда важные переговоры проводились в небольшой кладовке, но с тех пор много воды утекло, бар прирос вторым этажом, и теперь над сценой нависал застекленный кабинет. Туда и двинулся.
Поднялся по лестнице и вопросительно глянул на сидевшего за столом охранника. Тот кивнул:
– Ждут.
Я распахнул дверь и прошел в кабинет с парой мягких диванчиков, стеклянным столиком и заставленным привозным алкоголем баром. Единственное панорамное окно выходило в зал, на стенах висели работы безызвестных мазил-абстракционистов.
При моем появлении худощавый кавказец в дорогом костюме и черной водолазке – Гамлет по паспорту, Датчанин для хороших знакомых и Принц для крайне ограниченного круга старых друзей – всплеснул руками и, не скрывая удивления, протянул:
– Господин Хмелев! Какими судьбами?
– Да так, – хмыкнул я, – решил вот зайти.
Гамлет присмотрелся ко мне и вдруг прищелкнул пальцами, затем отвел руку в другую сторону и щелкнул еще раз.
– Опа! – удивился он, на этот раз совершенно искренне. – Дорогой, да у вас сотрясение головного мозга!
– Не исключено, – поморщился я.
– Присаживайся, – предложил тогда Датчанин и подошел к бару. – Выпьешь?
Я медленно опустился на мягкий диван, вытянул ноги и отказался:
– Воздержусь.
Гамлет плеснул себе минералки и уселся напротив.
– Так что случилось? – спросил он.
– Ограбление.
– В баре?
– В баре.
– А пивоварня?
Я усмехнулся:
– Не пострадала.
Гамлет заметно расслабился, отпил воды и поинтересовался:
– Чего ты хочешь от нас?
Хотел я многого, но чего не собирался делать – так это влезать в долги, которые погасит лишь ответная услуга.
Поэтому ответил просто:
– Ничего.
Датчанин потер крупный нос и не удержался от ехидного смешка.
– Тогда зачем пришел?
– Иван настоял, – объяснил я.
– И правильно сделал, – поддержал моего помощника кавказец. – Угрозы были?
– Нет.
– Предупреждения?
– Ничего.
– Что забрали?
– Пару сотен и часы.
– Твою «Омегу»? – продемонстрировал Гамлет изрядную наблюдательность.
Я кивнул.
– Именно. Вырубили с расстояния «Щелчком», как только отпер бар, обыскали, выгребли наличность и ушли.
– Не знаешь, сколько их было?
– Видел троих, – спокойно ответил я и вздохнул: – Очнулся не вовремя, теперь голова раскалывается.
– Сходи к врачу, – посоветовал Датчанин.
– Разберусь, – поморщился я и поднялся на ноги.
– Значит, так, – вслед за мной встал с дивана Гамлет. – Часы у тебя приметные, насчет часов мы поспрашиваем. Если будут угрозы – звони сразу, не тяни.
– Непременно, – пообещал я совершенно искренне.
– Опознать их сможешь?
Я задумался, припоминая мельком виденные в неровном свете фигуры, потом кивнул:
– Смогу. Но не по фотографиям, надо будет вживую смотреть.
– Вживую? – рассмеялся Гамлет и хлопнул меня по плечу. – Вживую – не гарантирую!
– Да и черт с ними, – махнул я рукой. – Еще мои таблетки уперли, если что – имейте в виду. Только без ссылок на меня. Не надо кипеша, это репутации вредит.
– Таблетки разноцветные которые?
– Ну да.
– Учтем.
– Благодарю.
Мы распрощались; я спустился на первый этаж, взял куртку, рассовал по карманам оставленные в ячейке вещи и вышел на улицу.
Небо нависало низкими облаками, из труб на крышах домов вырывались и почти сразу рассеивались клубы дыма. Было морозно.
И нервно. Я пропустил ежедневный прием лекарств, и это обстоятельство нисколько не радовало. А перспектива прожить в таком режиме две следующие недели если и не вгоняла в депрессию, то уверенности в будущем нисколько не прибавляла.
Проклятье, как же это все не вовремя!
Не вовремя – да, но рвать на голове волосы я не стал, в сердцах сплюнул под ноги и отправился чистить снег.
Ничего другого мне сейчас просто не оставалось.
Коля Клондайк. Незадолго до событий
Пятница. День
Карбидная головка гравера описала последний полукруг, замыкая окружность пентаграммы на большой пуле, зажатой во вращающемся зажиме. Есть, еще одна готова, можно отставлять.
Пентаграмма, кто бы что про нее ни думал, – это не символ зла, а как раз наоборот, символ его сдерживания. Демонов вызывали внутри пентаграмм и от них же в пентаграммах прятались. Если пуля с пентаграммой… настоящей пентаграммой, то есть нанесенной руками, а не штампом, под которой спрятан крошечный кристаллик хрусталя с магической энергией, попадет в любую нечисть, от вампира до порождения Стужи или Тьмы, – она может эту тварь если не совсем остановить, то сильно задержать, замедлить.
Пока пуля не готова, я лишь вырезал «дремелем» на ней пентаграмму и просверлил маленькое отверстие. На дно отверстия я капнул чуть-чуть силикона, для амортизации. Затем целый поддончик таких пуль возьмет мой партнер по бизнесу Саня и в каждую пинцетом вложит кристалл с зарядом, а затем с помощью каких-то своих амулетов соединит заряд с пентаграммой. И после этого за пулю опять возьмусь я, запечатав отверстие.
Потом я установлю в зарядный станок гильзу, в чуть расширенное ее дульце воткну вот эту самую пулю – и в результате получу патрон калибра 45–70 с коммерческим названием «тормоз», после чего пуля окажется на прилавке для продажи. Стоить она будет дорого, но у меня все дорого, дешевого нет ничего.