Ладно, опять отвлекся. Закинул коробки с револьверами и патронами в сумку, спустился на первый этаж, через заднюю дверь во дворик вышел, активировав за собой защиту. Калитка в зеленых железных воротах запустила меня в гараж, в котором пахло свеженарубленными дровами для бани, загоревшаяся под сводом бывшей арки лампочка высветила две машины – пикап «шеви» с короткой кабиной и длинный, такой же старый, как и пикап, «сабербен», на котором я людей на охоту вожу. Ну и дрова эти самые, выложенные поленницей вдоль стены.
Отпер вторые ворота, те, что на улицу ведут, завел пикап, в очередной раз подивившись тому, что в такой холод движок схватывает мгновенно. Но такой магический подогрев тут почти на всех машинах стоит, иначе никак. «Шеви» тронулся с места, вскарабкался по наклонной бетонной приступочке на толстый слой снега перед воротами – в гараж не наметало, а там чистили так себе. Вывернул на улицу, остановился, чтобы ворота за собой закрыть, отметил, что поодаль по этой самой улице стоит машина с выключенными фарами, но заведенным движком. То есть в ней кто-то сидит, зря жечь дорогой бензин никто не станет.
Интересно. Я, пожалуй, сейчас крюк сделаю, присмотрюсь.
Сделав вид, что все в порядке, я опустил створку ворот, запер замок, опять же с защитой, влез в кабину своего грузовичка. Поехали.
Хоть мне надо было направо, свернул налево, к стоящей машине. Едва свет моих фар скользнул по ней, я уже опознал, кто это мог быть. Потому что машина была «сабербеном», а практически все «сабербены» в городе купил Дюпре на Аляске и передал Платону. А я их встретил. Поскольку новых машин сюда никто не тащил, слишком быстро они ломались на отвратном бензине, да и чинить их было некому, самыми «пацанскими» стали как раз эти большие американские внедорожники, которые мы здесь, не стесняясь, отдавали по три цены. Всего их было в городе семь штук, один из них у меня, на втором ездили ребята, державшие клуб «Ширли-Муры», им «для имиджа надо», как они объяснили, еще два принадлежали торговым людям, с которыми я имел дело, а все остальные, по слухам, ушли Семере, так что это мог быть только один из них.
За стеклом я никого не увидел, но лишь потому, что сидевшие явно залегли, стараясь не попасться на глаза. Они даже двигатель заглушили, только вот пар, недавно валивший из выхлопной трубы и низко тянувшийся над заледенелой дорогой, пока еще не развеялся.
Показать им, что цирк закончен?
Нет, не буду, сделаю вид, что купился. Если следом поедут, то я их сразу вскрою: машин в Форте не так много, чтобы следить, скрываясь в потоке, а если здесь останутся… ну, там видно будет.
Не поехали. Я в зеркало заднего вида разглядел, как в машине поднялись две головы – на фоне фонаря над пабом их салон с такого ракурса просматривался насквозь. В общем, как правильно наблюдение вести, братва имеет представление весьма отдаленное.
Я же доехал до Кривой, там свернул направо, пропустив сине-белый уазик дружинников, медленно кативший по улице, затем обогнал его, потому как дружинники откровенно никуда не торопились, и в конце квартала еще свернул направо, возвращаясь на маршрут. Вообще-то мне на Южный бульвар, то есть через весь город практически.
Фонари местами горели. Сначала высветило стоянку перед зданием центрального участка Дружины, затем через открытые ворота увидел двор городского Арсенала, где в рядок стояло с пяток «маталыг», которые умудрились затащить «сверху», получив, со слов моего приятеля Атаманова, со складов длительного хранения: российская армия избавлялась от старья. А здесь их опять приставили к делу. Какая-никакая, а броня, к тому же с МТ-ЛБ мало что по проходимости сравниться может. Кстати, в частях, что располагались на севере, МТ-ЛБ были вместо бронетранспортеров и БМП – проходимость у них как раз по снегу и болотам очень хороша.
За зданием Гимназии свернул на проспект Терешковой, шедший через весь город. На нем оказалось довольно оживленно – и сани, и машины туда-сюда. По Терешковой как раз связь между промзоной и магазинным районом на Южном бульваре, так что товара возят много. Пусть Форт вовсе не тот город, что был до провала в эту действительность, но и не такой уж маленький, тут больше семидесяти тысяч народу живет, так что жизнь, можно сказать, кипит.
Вот под это кипение дороги бы научились как-то получше чистить, а то раскатали в ледяные колеи, по которым машина, несмотря на шипы, как санки едет. Хотя… вот из детства помню, что не было в моем родном городе чистых до асфальта дорог. Везде был именно что снег разной степени укатанности. И машин на улицах ездило примерно столько, сколько сейчас в Форте. Правда, у нас там еще и трамваи бегали, добавляли оживленности.
Почти у самого поворота на Южный бульвар чуть не сбил пьяного, неожиданно соскользнувшего с тротуара на дорогу, но все же увернулся, успев заметить совершенно остекленелые глаза, – не уверен даже, что он вообще заметил мою машину. Бухают тут всерьез – и от бывшего депрессивного северного городка традиция осталась, и жизнь больно унылая и скудная, чего скрывать. Поэтому пьют и в сугробах замерзают, дерутся и режут друг друга по пьяни, так что убыль населения тут тоже немалая. И криминала выше башки, тоже почти что традиция уже. Утонул городок в начале девяностых и так и не вынырнет никак. Тут даже власти единой толком-то нет, все группировки и баланс их интересов.
Южный бульвар – это местные Елисейские Поля или Пятая Авеню. Тут все самое дорогое и самое престижное. Кабаки, магазины, гостиницы. Если не хочешь жить в коттедже где-то в Полянах, то можешь купить себе квартиру прямо здесь, в панельке, над каким-нибудь магазином. Понятно, что от престижности места панелька в манхэттенский кондо не превратится, но строители все же доведут ее до ума, а в подъезде будет сидеть охранник. И сам подъезд будет чист и покрашен. Все познается в сравнении, в том числе и понятие «роскошь».
Возле оружейного «Толедо», расположившегося в конце торговой улицы, стояло несколько машин. Две я знал: белый «эксплорер» – это хозяина магазина, наш с Платоном товар в недавнем времени, мы же Антону и продали, защитного цвета УАЗ «Хантер» – это охранной конторы, присматривающей за всем Южным бульваром, вон у них и эмблема на двери – шестеренка в щите. Заинтересовали два почти одинаковых «крузака» с правыми рулями, стоявшие бампер в бампер. Не мое, понятно, такие машины обычно через Северореченск проваливаются, из Сибири больше, и стоят они тут дорого. То есть кто-то не просто серьезный, но еще и с охраной пожаловал. Движки в машинах работают, и водителей внутри вижу. И какая-то компания парней курит у крыльца магазина, невзирая на мороз.
Я припарковался самым первым в ряду машин, подцепил сумку с пола и направился к застекленной витрине магазина. Охранник – крепкий парень с бритой башкой, одетый в костюм с галстуком, – запустил меня внутрь, не задавая никаких вопросов: и в лицо знал, и ждал, наверное.
– Хозяин у себя? – спросил я у продавца, молодого парня в таком же костюме и в красном галстуке.
– Да, в кабинете, проходите. – Парень улыбнулся и даже проводил меня метров пять до нужной двери, не забыв постучать.
Кабинет хозяина «Толедо» немного удивлял размером, но Антон Павленко, хозяин магазина, использовал его еще и как дополнительный демонстрационный зал, и место для приема особо важных покупателей, так что все логично. Вокруг низкого кофейного столика на широких диванах расположились три человека, из которых мне навстречу поднялся лишь Антон – невысокий, кругловатый, с редеющими волосами, в тонком свитере под твидовым пиджаком. Ладонь у него была мягкой, а еще он когда-то сказал, что никогда в жизни ни из чего не стрелял, чем, помню, поразил до глубины души.
– Антон, – улыбнулся я, расстегивая шубу. – Как она, жизнь-то?
– Нормально, Коль, не жалуюсь, – так же разулыбался он, затем повернулся к так и сидевшим гостям: – Это Николай, хозяин «Большой Охоты», – отрекомендовал он меня. – Коль, это Артем Александрович, – он показал на крупного, скорее даже по-борцовски грузного мужика с неприятно одутловатым лицом и аляповатым «ролексом» на волосатом запястье, а затем представил второго: – И Роман Романович.
Второй был годам к сорока, худощав, одет в нечто полувоенное и производил куда более приятное впечатление, чем «Артем Александрович». Но вообще Антоша охренел в атаке малость. «Это Колька, а это Артем Александрович с Роман Романычем».
Роман Романович, впрочем, впечатление немного исправил – поднялся с дивана, протянул руку, сказал:
– Просто Роман. Приятно познакомиться.
Артем Александрович подниматься и руки трясти не стал, да еще и смотрел на меня как царь на жида. Но по совокупности характеристик, включая две «тойоты» на улице, я его опознал – Тема Жилин, главный охотник Форта, если можно так выразиться.
Хоть я тут без году неделя, но знаю