Вещицы сделаны из серебра, несколько железных. Выглядят новенькими, не антиквариат.
Славик нажал кнопку звонка и закрыл банковский ящик, щелкнул замочек. Давешний вежливый менеджер появился через минуту.
— Вы закончили?
— Да... Забирайте. Хранение точно оплачено на год вперед?
— Срок заканчивается в июле две тысячи девятого года. Желаете продлить договор?
— Пока нет. И вот еще. У вас обмен валюты работает?
— Крупная сумма? — уточнил менеджер.
Славик с трудом подавил искушение.
— Не-не, всего две сотни долларов.
— Конечно, в операционном зале, окно шесть.
— Спасибо.
Вынимать деньги из пачки с сигаретами у всех на виду было неприлично, поэтому операция по извлечению стодолларовиков на свет проходила под прикрытием воротника косухи.
Доллары оказались настоящими. Девочка в обменнике отсчитала ровно пять тысяч сто тридцать два рубля. Славик видел как она пропустила банкноты через детектор. Значит, не фальшивка...
Двести тысяч долларов?.. Двести тысяч? А золото? Около Сенной есть магазин «Нумизмат», успею зайти!
В «Нумизмате» скучал пожилой дяденька еврейского вида — густые брови и пронзительно-внимательный взгляд. Славик опять не понравился, на лице дяденьки отчетливо прочиталось: клиент несерьезный. Но когда Славик выложил «арабскую» и «греческую» монеты на стекло витрины, под которой красовались иностранные денежки в пластиковых коробочках, мигом сменил скуку на живой интерес:
— Изумительные подделки, — покачал головой нумизматический еврей. На его бейдже значилось «Кантор Григорий Эммануилович, продавец-консультант». Сдвинул на лоб очки, вновь наклонился над большой настольной линзой. — Солид базилевса Михаила Третьего, Византия, середина девятого века... Минутку, я найду каталог... Вот, посмотрите, это довольно известная монета. По поводу второй ничего точно сказать не могу, скорее всего динарий Саладина, султана Египетского, двенадцатый век. Разумеется, у вас не оригиналы, а позднейшие копии. Недавние. Года два-три.
— Почему? — осведомился Славик, вообще ничего не понимавший в нумизматике.
— Идеальная сохранность, как вчера из-под пресса. Отсутствие царапин.
— А металл?
— Золото. Очень высокой пробы. Вы продаете? Могу принять по биржевой стоимости золота, сейчас посмотрим, — Кантор пробежался по клавишам компьютера, — Сами понимаете юноша, мировой финансовый кризис, цены меняются чуть не ежедневно. Если не хотите, посоветовал бы обратиться к профессиональному стоматологу, он даст чуть больше. Вот, возьмите визитку — обычно я советую...
Что именно хотел посоветовать старикан Славик не услышал. Просто сгреб монеты в кулак и потопал к выходу под ленивым взглядом охранника магазина. Спустился по переходу в вестибюль «Садовой», купил жетончик метро — после неприятной аварии с «девяткой» скутером он пользовался редко, а проездную карточку оформлять не хотелось. В нагрудном кармане лежали пять с лишним тысяч, обменянные на странные доллары и четыре золотых монеты, которыми интересуются знакомые стоматологи господина Кантора.
В довесок — квартира и железный ящик в «Альфа-банке».
Дождавшись поезда на платформе Славик вдруг понял, что ехать обратно на Ржевку вовсе не обязательно. Валентина Васильевна вернется только завтра к вечеру, так почему бы...
Почему бы не обновить наследство?
Он вышел на Достоевской, поднялся по эскалатору, и уверенно пошел к Пяти Углам, оттуда повернул на Фонтанку и через десять минут оказался на Гороховой.
— Будем привыкать к новым магазинам, — сказал Славик увидев полуподвал, над которым мерцала неоном архаично-советская надпись «Гастроном». Прямо впереди по улице освещенное прожекторами Адмиралтейство жалило золотой иглой вечернее осеннее небо.
«Ольге, позвонить, что ли? — подумал Славик. — А ну на хрен, дура она... Или Сереге? Он вроде сегодня свободен?»
— ...Але? Привет? Ты счас где? На Гостинке? Короче, давай подваливай, тут рядом...
Выдав нужные координаты Славик спустился в «Гастроном». Раньше он редко роскошествовал, а тут набрал на все халявные пять тысяч хорошей рыбы, оливок, корейских салатов, колбасных нарезок... Хорошая водка опять же. Литр на двоих, чтоб потом не бегать. Три коробки сока — это запивать и на утро. Почему бы и не попировать? Иногда можно, а то от пельменей скоро тошнить начнет.
Да, пиво обязательно. Пригодится.
Серега подошел через двадцать минут, ошибиться он не мог — раньше на Гороховой в этом месте находился чудесный бар «Висла», тут не перепутаешь.
Вышли на Мойку, свернули налево во двор. Вторая парадная. Код простейший, 1324 — первые четыре цифры только не подряд, а в «шахматном» порядке.
Славик включил свет в обширной прихожей и, подбадривая себя, отправился на кухню не снимая армейских ботинок. Наследил на паркете, конечно. Включил холодильник — он так и стоял со смерти прежней хозяйки, начисто вымытый, с приоткрытой дверцей. Рассовал продукты в морозилку и нижнее отделение.
Холодильник уверенно заурчал. В доме появилась жизнь.
— Значит, это и есть твое наследство? — бывший в курсе недавних заморочек Славика Серега остановился на пороге ярко освещенной оранжевым абажуром кухни, больше напоминавшей немаленькую комнату. Потрясенно присвистнул. — А тут уютно, кстати.
— Чего застыл, хлеб нарежь. Вон ножи на стойке!
Они напились. Завтра была суббота.
* * *Дом принял нового обитателя благосклонно — хотя бы потому, что забывший купить необходимые чай и сахар Славик поутру нашел на одной из полок в кухне жестяную банку с настоящим индийским, а в ящике буфета нераспечатанную коробочку рафинада.
Чайник со свистком стоял возле газовой плиты, как и на протяжении последних лет. Осталось открыть кран, налить в него воду и поставить греться. И вновь в старой квартире на Мойке сверкнула очередная искорка жизни. Чайник такая же составляющая настоящего, обжитого дома как, допустим, кошка или заполненная окурками пепельница.
Дом ожил, да. И Славик это видел так же отчетливо, как и лучик тусклого ноябрьского солнца, пробившийся во двор дома на Мойке и улегшийся на его синий свитер.
А что с деньгами кстати? Ну вот, как всегда. Из выданных в обменнике «Альфа-банка» осталось двести рублей с копейками. И пиво в холодильнике. Апельсиновый сок. Блок сигарет. Хавки порядочно.
Живем! Живем, парни!
* * *Серега был не только хорошим другом и отличным собутыльником, но еще и человеком понимающим. Он первым сказал Славику тем похмельным утром — уже после чая, сока и пива в указанной очередности, — «Славка, чего-то тут не так».
А что не так-то? Вся эта история выглядит довольно странно — кто бы спорил! — однако квартира самая обычная, никаких пугающих явлений в стиле Стивена Кинга или булгаковской мистики. Ничего выходящего за грань разумного, даже проклятущий ящик в «Альфа-банке», по здравому размышлению, тоже не ахти