Он не стал выпендриваться, разбивать пирамиду сзади ударом от борта. Выбрал самый простой вариант – чуть косой в лоб, прицелился и стукнул.

Он никак не ожидал того, что случилось. Стандартный удар разнес пирамиду вдребезги, взорвал ее к чертовой матери. Шары заметались между бортами как молекулы в броуновском движении. Одновременно четыре шара зайцами прыгнули за борт и с грохотом поскакали по полу.

Обе японки радостно захохотали, словно Выдра оправдал их самые радужные ожидания. Десять зрителей, зачем-то появившихся вокруг стола, также загоготали громко и неприятно. Выдра смущенно побагровел и побрел подбирать с пола шары-беглецы. Он уж и не помнил, когда с ним в последний раз случался такой дурацкий конфуз. Разве что в детстве.

– Двойной фол, омбре, – объявила Эмико. – Мы с тобой договаривались.

– Без проблем, – отозвался Выдра, выставляя шары вдоль бортов.

Девушка реализовала свой фол на все сто процентов. Точнее, на пятьсот, потому что забила с одного выхода пять шаров. Она не спешила – готовила каждый удар долго, с выцелом, совещалась со своей подружкой. Выдра терпел – ждал, когда подойдет его время выйти и разобраться с ситуацией, стукнуть по битку настолько слабо, насколько это вообще допустимо, оценить инерцию шара, понять, в чем подвох. Ожидание его скрашивала попка Эмико – при каждом ударе девушка низко склонялась к столу и ее короткая, почти иллюзорная юбочка натягивалась и поднималась, открывая для обозрения нижние части упругих ягодиц. Зрители, праздно обступившие стол, получали от зрелища удовольствие не меньшее, чем сам Выдра, и это раздражало его. В конце концов именно он платил за выпивку и за весьма вероятный проигрыш, а эти бездельники получили шоу на дармовщинку.

Выдра уже решил было, что партия слита, но Эмико, слава небесам, смазала удар и отошла от стола. Молча кивнула: бей, мол, омбре. Ситуация дрянная, но не безнадежная: японке осталось забить два шара, а ему, Выдре – семь. На Земле, в кабачке «Лос Амигос», в котором Выдра играл каждую пятницу по двенадцать партий, у девчонки не было бы ни малейших шансов. Но здесь, на Ганимеде, что-то было не так. И Выдре предстояло выяснить – что.

Он нацелил кий в правый бортовой шар, сделал три коротких вдоха для концентрации… Шар самый простой, не положить такой в лузу – невозможно. Автоматически скосил глаза влево – ага, биток уйдет сюда, дальше выход на полосатую девятку. И ударил. Точнее, не ударил даже – едва коснулся белого шара. Гравитация… Здесь она ослабленная, нужно это учесть.

Шар лег в угловую лузу точно, иначе и быть не могло – по всем законам геометрии. Но вот чертов биток жизнерадостно взвился в воздух, подскочив на десять сантиметров, описал дугу, перемахнул через борт и приземлился на пол.

– Двойной фол! – дружно крикнули зрители, число которых к этому времени перевалило за пятнадцать.

– О’кей, без проблем, – сказал Выдра, сжимая кулаки и с трудом преодолевая желание сломать кий о чью-нибудь голову. – Ваш ход, леди Эмико.

Что за чертовщина? Такое впечатление, что они играют не полновесными бильярдными шарами, а шариками для пинг-понга. Почему они так скачут?

Японская блондинка хорошо знала свое дело. Шары у нее были теми же самыми, но управлялась она с ними куда ловчее. Пять минут – и партия закончилась. Черный лег в заказанную лузу, зеваки в очередной раз радостно завопили, Эмико щелкнула пальцами и сказала:

– Неплохо для новичка, омбре. С тебя пятьсот кредов. Закажи нам две «Маргариты» [3] и продолжим.

– Я не новичок, – глухо произнес Выдра. – Я начал играть в пул лет за пять до того, как ты появилась на свет, детка. И еще вот что: ты знаешь этих уродов, которые стоят здесь толпой, курят и орут прямо в мои нежные, привыкшие к тишине уши?

– Предположим, знаю, – сказала Эмико, уперев руку в бок, выставив вперед бедро и сощурив глаза.

– То есть, они твои знакомые, да?

– То есть да, знакомые. Ты имеешь что-то против?

– Имею. Скажи им, чтобы перестали по-скотски гоготать и отвалили отсюда. Я честно плачу за игру и не хочу, чтобы за мои деньги мне по-лошадиному ржали в уши.

– Скажи им это сам.

– Ты не против?

– Не против. Половина из них – ужравшиеся европейцы, а вторая половина – тупые американцы. Я знаю их давно, и не менее давно они достали меня. Если сумеешь справиться – убери их отсюда.

– Если уберу, объяснишь мне, в чем дело? Почему эти шарики прыгают как обезьяны в джунглях?

– Объясню в любом случае. Ты на Ганимеде, дорогуша. И шары весят тут намного меньше. Только новички и профессионалы высшего класса играют здесь с шарами земного веса. Нормальные люди играют в шары с утяжеленной свинцовой серединой. Это и есть ганимедский пул. В нем, пожалуй, ты имел бы шанс в игре со мной. Но ты выбрал земной вариант, Выдра.

– Почему ты мне сразу не сказала?

– Ты не спрашивал. А я слишком скромная девушка, чтобы навязывать свое мнение.

– Да уж, видели мы таких скромных…

– Давай без хамства, Выдра. Если собрался разгонять этих придурков – действуй.

– Ладно, сейчас вернусь.

Выдра вперевалочку пересек зал и подошел к охраннику – двухметровому мулату в синей форме. Достал из кармана бумажник и демонстративно помахал им над головой.

– Кто здесь выписывает лицензии на драки? – спросил он.

– Я выписываю, – флегматично сказал мулат. – Желаешь почесать кулаки, омбре?

– Увидим. Может, и обойдется.

– Для тебя лучше будет, если обойдется. – Мулат с некоторым пренебрежением окинул взглядом малогабаритную фигуру Выдры. – За твои деньги тебе же начистят физиономию. Мне кажется, это не самый лучший вид развлечений, дружище.

– Это мое дело. Давай лицензию.

– На сколько человек?

– На пятерых. Вон на этого блондинчика, того жирного, и на этих троих гринго[4] тоже. – Выдра повернулся к толпе зевак и открыто показал пальцем на своих потенциальных спарринг-партнеров. Зеваки отреагировали стандартно – в очередной раз заржали.

– Пятьсот кредов.

– Отлично, пойдет.

Выдра достал из портмоне кредитную карту и вручил ее охраннику. Мулат пожал плечами – мол, как знаешь, я предупреждал тебя, замухрышка, сходил к стойке бара, произвел необходимые манипуляции, вернулся и принес Выдре пластиковый прямоугольник.

– Лицензия одноразовая, действует три часа и только в этом заведении, – сказал он. – Я прикинул ситуацию и сделал тебе ксиву без ограничения количества участников. Можешь лупить здесь всех мужиков, кроме меня и бармена, конечно. И бабенок бить нельзя – за это угодишь в каталажку. Доволен, омбре? Ты классно вложил бабки.

– Не то слово, – буркнул Выдра.

На Земле такого не было. А вот на Ганимеде – пожалуйста: покупай лицензию и приступай к рукоприкладству. Выдра, как бывший служитель закона, относился к этому неодобрительно. Меркантильность, господствующая на Ганимеде, вызывала у него некоторую брезгливость… впрочем, в этом случае она играла ему на руку. Бить сильно