Выйдя вслед за наставниками из комнаты, располагавшейся в угловой башне, я сразу же повернул голову влево. Как там арена? Держится? Да вроде всё норм. По крайней мере на стороне, доступной моему взгляду, проблем я не вижу. Секты, в основном муры, пытаются выстроить у стены гигантскую стремянку из своих тел, силары наверху всячески им мешают. То заклинание какое-нибудь прилетит, то арбалетный залп жахнет, то камни на бошки посыпятся. Непонятно, зачем Черхан вообще собирается вести солдат вниз. Наши там потихоньку и сами всех насекомышей перебьют. Разве что процесс хочет ускорить.
А снаружи как? Отвернулся от колизея и двинулся к другому краю стены. Пять шагов – и вот я уже смотрю на окрестности форта. Прикольно. Раньше ведь я кроме ствола и второго яруса над головой ничего в этом мире не видел. Если, конечно, территорию академии не считать. Впрочем, сторону для знакомства с древом я выбрал не самую удачную. Восточное направление ограничивало обзор всего несколькими километрами холмистой местности с садами, лугами и каменистыми гребнями. Причём, как я знал из подслушанных разговоров, обжитая земля тянется чуть ли не до середины изгиба, уступая дикой растительности только на слишком уж крутом склоне. В общем, несмотря на то, что гляжу с высокой точки, до линии горизонта рукой подать.
Ух ты! Это что же, соседний аллой вдалеке? Смутные очертания чего-то массивного проступают из сего-голубой дымки по курсу. Видимость здесь, конечно, пипец. То ли влажность высокая, то ли в воздухе ещё чего-то намешано, то ли мана создаёт эффект мглы. На далёкие расстояния смотреть бесполезно. Предел – километров сто. Хотя, может, от дня зависит. Заснеженную вершину Эльбруса я как-то из окрестностей Армавира имел удовольствие наблюдать. А бывает, что и хребта под Горячим Ключом с моего девятого этажа не видать.
Но что-то я отвлёкся. Дали далями, а вблизи-то что? А вблизи секты – в основном дохлые, но и живых хватает. Сбежать из форта, реши я вдруг вернуться к первоначальному плану, вариантов нет. Сторожа внизу бдят, да и Черхан забрал с собой на зачистку внутренних территорий далеко не всех воинов. Как они там, кстати, уже выступили?
Снова поменял позицию. Ага, двинулись. Сразу из нескольких дверей в основаниях башен быстро выходили солдаты. Силаров тоже хватало. Сейчас выстроятся полумесяцем и зашагают к арене. С противоположной стороны форта, наверняка, выступит ещё один такой же отряд. Со слаженностью действий у них тут всё норм. Сигналы миганием фонаря передают наподобие азбуки Морзе.
– Поговорим, пока никого?
Неслышно подошедший со спины Фалко, смотрел настороженно. Теперь мы, значит, меня снова боимся? И правильно. Очень правильно. Думаешь почему я тебя-мразоту не сдал? Отчисление для тебя-дерьма кусьего – слишком лёгкое наказание. Ты у меня будешь страдать по-взрослому. Сбросил прямо чудищу в пасть. Такой подлости не то, что Рейсан, даже Сашка-добряк не простит.
– Поговорим. А как же, – повернулся я к Красу. – Подходи ближе, не бойся.
– А кто боится?
Фалко нарочито широко шагнул в мою сторону. Член школьного театрального кружка, бля. Я вижу тебя насквозь, сыкливая шавка.
– Понимаешь, почему я тебя не сдал?
– Свою задницу прикрываешь. Твоя же затея – удрать с арены. Я бы тоже молчать не стал.
– Молодец. Правильно понимаешь.
Пусть думает, что причина такая.
– Будешь и дальше молчать, доживёшь до конца обучения.
– Иди в корни, Рэ! Мы в расчёте, и запугивать меня смысла нет. Ты обманул меня, я спасал свою жизнь. Всё по-честному.
– Гляди, какой честный… – прицокивая языком, я покачал головой. – Отплатил за попытку убить молчанием. Значит, слушай сюда!
Стремительным рывком – на эмоциях мне даже шурс не потребовался – я подтянул к себе не успевшего отпрянуть Краса и принялся быстро шептать ему в ухо:
– Отныне ты мой должник, мразь! Попрошу что-то сделать – сделаешь. И иначе никак. Поверь, тебя убить будет проще, чем сколопендру. Никто даже не поймёт отчего ты сдох. Понял меня?!
Так как одна моя рука в этот момент обнимала Фалко за плечи типа, по-дружески, а вторая крепко сжимала стиснутые в кулаке яйца Краса, ответить членораздельно у пацана не вышло. Что-то промычал и вроде как утвердительно затряс головой.
– Умничка, детка. – Я медленно разжал пальцы. – Я рад, что мы, наконец, поняли друг друга. Веди себя хорошо и на людях не стану тебя унижать.
– Аййй, – согнулся Крас, приседая. – Больной ублюдок! Ыыыы… Ты что творишь?!
– Беги жалуйся.
– Ты ещё пожа…
Резкий удар в область паха заставил его снова согнуться.
– Йоооо!
– Эй, что у вас там происходит?
Стоявший в паре десятков метров от нас возле башни солдат быстро зашагал в нашу сторону.
– У мэла Краса живот прихватило, – крикнул я служивому, опережая Фалко. – У вас здесь нужник рядом есть?
– Ведро в караулке, – ткнул алебардой на дверь позади себя воин. – Или к основанию башни спуститесь по винтовой – там чуть приличнее. Проводить?
– Спасибо, мне уже лучше, – жестом остановил Крас солдата. – Я тут постою, подышу.
Сказал и бочком, бочком пополз вдоль защитного парапета подальше от меня. Похоже осознал своё место. Вон, с каким ужасом поглядывает. Вопрос – надолго ли? А вот и проверим, как выдастся случай. Запугивать негодяев оказывается очень приятно. Будет повод, ещё с удовольствием над летунцом поглумлюсь. Он это заслужил.
Глава вторая – Фанфары сквозь слёзы
Офицер, что вытащил из караулки Черхана, оказался неправ. К темноте они не управились. Скучившиеся первоначально вокруг арены секты, заметив, что их, взяли в кольцо, и сражение превратилось в истребление, принялись по одиночке и группами разбегаться по территории. Не такие уж они и тупые, как я раньше считал. Инстинкт самосохранения есть. Правда, в моём присутствии поблизости пропадает, но я сижу высоко, и достать меня без шансов.
Хотя, некоторые особо проворные и пытались. Вырвавшийся из окружения глом подбежал к стене форта чётко под то место, где стоял я. Попрыгал, подёргался туда-сюда и поймал ледяное копьё, которое его и угомонило. Армейских водников на зачистку не взяли – они со своими вёдрами-бочками ребята не слишком мобильные. Один вот и на нашем участке остался. На две сотни шагов между башнями только он и пяток солдат. Ну и мы с Красом. Непонятно только, мы им помогаем, или они за нами присматривают.
Скорее второе. Когда ближе к полуночи командование объявило о завершении освободительной операции, и из подсвеченных множеством фонарей ворот арены массово повалил народ, нас, тоже было дёрнувшихся к винтовой лестнице, сразу остановили. Без приказа не велено. Пришлось ждать ещё с
