Рывок. Полупризрачную и почти невесомую русалку с легкостью оторвало от земли. Она лишь и успела выдохнуть белое облачко в лицо Виктору. Цепь развернулась и Анку юлой закрутило в воздухе. Бам! Девушку впечатало в дерево. Шмяк — следом рухнул священник.

Свист рассекаемого воздуха. Цепь захлестнула русалку и дерево. Рывок. Анку накрепко примотало к стволу. Серебро вновь окутала дымка испаряемой плоти. Дикий визг вспорол ночной парк.

— Прости, красавица. Потерпи немного, — Анджей снял с пояса пузырек с пеплом рябины.

Обходя дерево по кругу и пригибая голову, чтобы не зацепить ветки, Шулер понемногу высыпал на землю содержимое склянки. Пепел ложился ровной линией, воздвигая незримую границу. Непреодолимую для слабых демонов.

Трещало дерево, тлела плоть. Анка рвалась на волю. Серебро уже прожгло ее до костей. Казалось, еще немного и девушка самая себя разрубит на части.

Замкнув кольцо, Анджей отпустил цепь. Русалка тут же скинула обжигающие оковы и бросилась на чародея. Воздух задрожал от удара. Анка застыла перед черной полосой не в силах продвинуться вперед даже на волос.

Очередной визгливый вой вырвался из глотки русалки. Сделав шаг назад, она обрушила на пустоту лавину ударов. Незримая граница превратилась в марево. Пепел на земле едва заметно задрожал.

«Какого хрена?! — изумился про себя Анджей. — Что-то она какая-то дохрена сильная…»

Чародей достал из внутреннего кармана дезодорант, зажег на пальцах другой руки огонек. Нажал на распылитель. Струя огня ударила беснующейся русалке в лицо.

Попытавшаяся вновь взвыть Анка захлебнулась жаром. Кожа и мышцы лица моментально испарились, оставив лишь маску Самди. Русалка отскочила назад и прижалась к дереву, словно пытаясь забиться в угол.

— Вы как? В порядке? — подошел Шулер к Виктору.

— Почти… Я ног не чувствую…

— Это не страшно. Просто «объятия русалки», — пояснил Анджей, подтаскивая святого отца к скамейке. — Часик, может полтора — и все пройдет. А пока посидите тут.

Уместив церковника на лавочке, чародей вернулся к Анке. На черепе той уже начала нарастать плоть.

«И опять-таки — слишком быстро…» — отметил про себя Анджей, доставая из чемодана сверток.

Чародей расправил фланелевую ткань с чернокнижной печатью и положил ее на землю перед Анкой.

— Эм-м… Что вы делаете?

«Ну да, конечно…» — вздохнул про себя Анджей.

— Готовлюсь к ритуалу «Велесового слова». У робленных демонов, что стали нечистью по случайности, разум затмевают чувства и инстинкты. Поговорить с ними, если ты не шаман — та еще задачка. А «Велесово слово» позволяет решить эту проблему.

— За каким лядом вам вообще говорить с ней?! Я думал вы просто убьете ее!

— Не надо так кричать, — поморщился Шулер, доставая из инвентаря остальные ингредиенты. — Мне кое-что не дает покоя. Первое — ветка. Ее высота, расположение… Полутораметровой девушке было бы весьма не просто на ней повесится. Да и вообще, идти вешаться в парк — довольно странное решение для скромной девушки. Слишком экстравагантное. Не вписывается в ее портрет. Второе. Видите след на шее Анки? Это посмертный след. То, что ее убило. Он всегда остается на призраках умерших не своей смертью. В данном случае это странгуляционная борозда. След от петли, сдавившей горло.

По углам полотна чародей разместил церковные свечи из пчелиного воска и все те же кости из KFC.

— Ну верно, она ведь повесилась. Что тут странного?

— Вот только после повешения борозда идет под углом. А у Анки она горизонтальная. Это можно скрыть на теле, но не на отпечатке самой души. Ну и самое главное. Остальное-то так: косвенные улики да мелкие несостыковки, которые сами по себе легко объясняются. Но один момент все меняет. Русалки появляются после убийства невинной девушки или некрещенного ребенка в лесу или возле водоема. Убийства, а не самоубийства.

Шулер поочередно зажег свечи. Вера, Жизнь, Смерть и костыль в виде Запретных Искусств. Подготовка к ритуалу завершена.

— Вы хотите сказать…

— Ее убили, — ответил Анджей, поднимаясь на ноги. — И я хочу знать кто.

— Слети, Гамаюне, птица Вещая, — загремел в ночном парке старославянский заговор. — С Небес Божьих, с Небес Сварожьих, с Белой горы да о сей поры, сядь на уста внука Даждьбожьего, отверзни его речи врата, яко реки берега, ради Ладьи Велесова слова! Да будет так! Гой!

Тьма вокруг словно отозвалась тихим звоном. Вспыхнули и разом выгорели свечи. Треснули куриные кости. Аркан тумана на миг захлестнул горло русалки.

— Ладно, Анка, — Анджей подошел к самой границе пепельного круга. — Теперь давай попробуем поговорить…

— Убить! Выпотрошить! Задушить! — прервала его девушка, одновременно шагнув навстречу, вплотную к невидимой границе. Уже исцелившееся лицо русалки застыло столь близко, что Анджей чувствовал ее дыхание.

Говорила девушка, разумеется, на языке Ада. Только диалект немного странный. Похож на ирийский, но немного отличается.

— Мило. Очень мило, Анка, — ответил Анджей на ирийском наречии. — Но мне бы хотелось чуть конкретней узнать о твоих желаниях.

— Убить! Выпотрошить! Задушить!

— Да-да… Это я уже понял. Еще до нашего разговора. И должен сказать, ты выбрала весьма и весьма экстравагантный способ убийства. Но мне интересно не что ты хочешь сделать, а почему? Кого ты хочешь убить, Анка?

— Всех!!!

— Неа, — покачал головой чародей. — Не всех. Ты ведь не убила ту девушку. Беату. Не так ли?

— …

— Почему ты ее отпустила, Анка?

— Она… она напомнила…

— О чем?

— Меня…

— И чем же?

— Она плакала…

— Ну, я думаю, другие твои жертвы тоже плакали перед смертью. И хорошо еще, если это единственное… что они выделяли от страха.

— Нет… она плакала… не из-за меня…

— А из-за чего тогда?

— Отец… ее ребенка… оставил их…

— Хм… у Беаты есть ребенок? — спросил Анджей у Виктора на польском.

Ошарашенный священник молча покачал головой.

«Так значит, Беата беремена… Для русалки нет разницы межу рожденным и нерожденным ребенком. Выходит, Анка тоже… Это объясняет ее кровожадность и силу. И, возможно, проливает свет на ее убийцу».

— Анка, кто отец твоего ребенка?

— Отец… Отец…

— Да, Анка, отец. Кто он?

— Отец… Отец…

«В чем дело? — нахмурился Анджей. — До этого она нормально отвечала. Почему же она не хочет?.. Или она уже?»

Чародей резко повернулся к священнику.

— Отец Виктор, это вы убили Анку, не так ли?

— Чего?! За каким демоном мне ее убивать?!

— Она носила вашего ребенка…

— Бред!

— … но это невозможно, ведь вы священник, — не обращая внимания на возражения Виктора продолжал Шулер. — Вы приносили Обет Безбрачия, а Обет физически невозможно нарушить.

— Вот именно! Очевидно, что я невиновен!

— Значит вы не священник.

Оправдывавшийся Виктор резко замолчал.

— Вас удивил термин Обет. Вы, разумеется, слышали про Обет Безбрачия, — размышлял в слух Шулер. — Но понятия не имели о его сущности и что существуют и другие Обеты. Вы ничего не знаете о классификации демонов. Вам неизвестны элементарные вещи, которые должен знать любой церковник.

Виктор напряженно смотрел на чародея.

— Идея выдать себя за священника, конечно, очень соблазнительна. Льготы, внушительное пособие, бесплатная квартира, положение в обществе. Нужные документы подделать сложно, но можно. А вот получить соответствующие познания, принести Обеты… Это уже куда