Маменька у меня была продвинутая, освоила интернет и с интересом читала в нем новости и прочую развлекательную дребедень.
— Тогда до завтра — сказал я ей и услышал, когда вешал трубку-
— Не едем никуда, чего вот ты…
Похоже, что бате предстоит очередной фитиль…
И откуда Вика знает все эти маленькие кондитерские? Я вот прожил в Москве всю сознательную жизнь, но был совершенно не в курсе, что где-то в переплетениях улиц исторического центра еще есть небольшие магазинчики от частных пекарен, где и впрямь продают свежие и будоражащие аппетит даже запахом вкусняшки, при этом по человеческим ценам. А то недавно я увидел в витрине одной булочной в центре объявление "Сегодня пирожки дешевле, чем всегда — всего 110 рублей за штуку" и остановился в небольшом ступоре. Как пирожок с капустой может стоить сто десять рублей? Он из алмазной муки? Или с элитной капустой внутри? И кто те люди, которые их покупают?
Против моих ожиданий знакомство с родителями прошло отлично. Нет, конечно же, матушка не переминула задать пару-тройку хитроумных вопросов, заслышав которые я поднимал глаза вверх, а батя шевелил усами, но Вика была на высоте и выпутывалась с иезуитской ловкостью.
Расстались они подругами и, судя по взгляду родительницы, она уже начала строить хитроумный план, как бы так половчее склонить меня к браку на этой "премилой девочки и сразу видно, что из хорошей семьи" и скорейшему воспроизводству. По крайней мере, провожая нас до лифта, она пошептала мне в ухо "Вот на ком надо". Маменька в своем репертуаре.
— Ну и зря ты — сказала мне Вика, видимо припомнив мои наставления на тему "Как познакомиться с моими родителями и сохранить свой разум" — Милейшие люди, добрые и хорошие. И готовит твоя мама здорово.
Тут я согласился, готовит она и впрямь здорово.
— Мои тебе тоже должны понравиться — продолжила Вика свою мысль — На Новый год может к ним съездим на денька на три-четыре? У нас, в Касимове, зимой очень хорошо — снег, морозец. Горок много, покатаемся.
Забавно это или грустно, а я ведь, наверное, бесчувственная сволочь — я же даже не спросил у нее, откуда она родом. Ни разу. Нехорошо это.
Касимов. Название знакомое, но все что я о нем помню — это то, что там шут Балакирев жил и что там лопухи здоровые.
— Ну, а почему бы и нет, съездим, один хрен газета выходить не будет. Ну, по крайней мере, наше приложение точно не будет. Надо только к Юшкову кого-нибудь приставить, а то он до "белочки" допьется за десять-то дней.
Вика довольно заулыбалась и спросила у меня с немалым количеством яда в голосе-
— А как же ты без игры своей четыре дня проживешь?
Ответил я ей вполне искренне, по крайней мере, я сам в это верил-
— Великолепно проживу. С горок буду ездить, вкусности всякие есть и тебя любить.
Вика довольно заулыбалась и вроде даже как замурлыкала, отчего мне стало как-то очень уютно.
— Может и Элька с нами поедет. Тоже отдохнет от этого "Файролла".
Я вздрогнул. Ощущение уюта сразу прошло от осознания охрененной перспективки — четыре дня в компании с… Елки, у меня же шансов дожить даже до конца второго дня практически нет!
— Хотя вряд ли — немедленно обнадежила меня Вика- они с мамой последние годы не слишком ладят.
"Найти бы того, с кем она вообще ладит с недавнего времени. Разве что с Железным Дровосеком".
Но вслух я такое конечно говорить не стал — зачем портить человеку хорошее настроение? Вон сидит, улыбается, напевает что-то, в глазах искорки пролетающих мимо машины фонарей загораются и гаснут. Черт с ним, ну поедет с нами ее сестра — значит поедет. И сам поеду, хоть и неохота. Переживу как-нибудь…
В Файролле царило все то же лето. То ли на Юге вовсе зимы не было, то ли она вообще в программе заложена не была, но тут было тепло и сыро, как и всегда. А вот к Москве приближались холода — утренний воздух явно пах не столько первой сигаретой, сколько скорым снегом и ненастьем.
На плацу расположения царила какая-то нездоровая суета. Все бегали, орали и суетились, при этом я не видел никого из своей роты. Я приметил игрока, бегущего мне навстречу, и встал у него на пути.
— Браток — проникновенно спросил у него я — Чего за шум, чего гам? На нас напали?
— Все три роты перебрасывают куда-то, куда неизвестно. Но лично я такого до сих пор не видел, а я тут уже два месяца — остановившись, ответил мне он — Фиг его знает, что это такое, но думаю какой-то серьезный ивент. Извини, я побежал — вон мои уже построились.
— Ух ты — вслед сказал ему я — А где моя рота?
Я ускорился и тоже припустил вдоль плаца, вглядываясь в строящихся в шеренги наемников. Это я вовремя пришел, через полчаса я бы застал тут только часовых и пыль, кружащуюся над плацем.
— Хейген — услышал я голос Лейна — Давай живее.
Я завертел головой и наконец-то разглядел махающего мне рукой из второго ряда одной из шеренг моего сослуживца. Я подбежал первому ряду, протиснулся сквозь него и встал между Лейном и Фаттахом.
— Ты где ходишь? — зашипел Фаттах — Если бы тебя на общем построении не было, нас всех бы наказали.
— Да откуда мне знать, что тут такие дела — так же тихо ответил ему я — Они письма мне на почту не пишут, хорошо, что вообще заглянул. Сегодня воскресенье, это так между делом.
— Какая Вольным ротам разница, какой сегодня день? — философски заметил Лейн — Что среда, что суббота, наше дело воюй и умирай.
— Цыц вы! — приказал услышавший нас Троот — Вот языком мелят, как кумушки на лавочке.
— Это все этот Хейген — влез в разговор, обернувшись к нам, гоблин Фальк, стоявший в первой шеренге — До него все тихо стояли. Он вообще опоздал!
— На рею его, на рею — немедленно сказал я — Ату его, ату.
Троот зарычал, и сделал это настолько громко, что лейтенант Грохх пообещал отрезать причиндалы всем сразу — и десятку и его десятнику и… Гоблин злорадно улыбнулся, глядя на нас, но в этот момент лейтенант сказал, что ему он персонально отрежет уши.
— Понятно дело, — осознавая, что, пожалуй, это перебор, но не в состоянии что-то с собой поделать, заметил я — у гоблинов-то между ног пойди еще, найди