– Хоть что-то запомнил из того, что я пыталась вложить в твою голову – погладила меня по плечу мама – Приятно.
– И все-таки – Карл Августович промокнул лоб клетчатым платком, извлеченным из накладного кармана пиджака – Марина Леонидовна подумайте о том, что я сказал. Ваши работы чудо как хороши!
– А комиссионные будут меньше, чем для кого-либо – снова передразнила Шлюндта Стелла, после чего я легонько пихнул ее локтем в бок. Мне только здесь и сейчас конфликта не хватало – Валер, прекрати, это комплимент, а не подначка. Карл Августович один из лучших экспертов не столько в Москве, но и в Европе, его репутация безупречна, мнение уважаемо, а услуги стоят крайне недешево. Я только что потенциальной свекрови скидку выбила, да такую, которая на вес золота.
Мама и Карл Августович дружно рассмеялись, вот только подозреваю, что повод для веселья у каждого из них был свой.
– Ну, а теперь, любезные дамы, я похищу у вас Валерия – галантно заявил антиквар, цепко схватив меня за рукав пиджака – Ненадолго, смею заверить. Нам надо кое-что обсудить.
– Мужчины и их дела – сказала мама Стелле – Все, как всегда. Пойдем, моя дорогая, я представлю тебя гостям.
– А мы направимся в курительную комнату – в тон ей произнес я – Надеюсь, отец не слишком сильно станет возмущаться тем, что мы ее посетили.
– Не неси ерунды – строго велела мне мама – Это твой дом, им он был, им и останется. И все двери в нем для тебя всегда открыты.
– Ну, вообще-то именно туда он меня никогда и не пускал – хмыкнул я – В те времена, когда я там жил.
– А еще выпорол в шестнадцать лет, когда узнал, что ты сигары таскаешь, что ему с Кубы специально доставляли. И что, ты это тоже будешь до старости вспоминать?
Замечание было справедливым, потому от новых реплик я воздержался, прихватил за локоток тихонько смеющегося антиквара, и, отвечая на приветствия гостей, направился в коридор, ведущий к курительной комнате.
– Я тобой, Валера, сегодня немного погордился – сообщил Шлюндт, как только мы опустили свои зады в мягкие кресла, расположенные рядом с небольшим зеркальным столиком. Отец сам планировал это небольшое помещение, исходя из привычного ему минимализма – Ты сам определил, кому принадлежит искомый предмет, без посторонней помощи. Это прекрасно! Впрочем, в твоей эрудиции я и не сомневался, ты все же научный работник, историк.
То ли правду говорит, то ли изощренно глумится. Никогда ничего с этим стариком непонятно.
– Повезло – потупив взор, ответил ему я – Это скорее случайность, чем закономерность. Тем более что знание истории предмета ничем не поможет в определении его текущего местоположения.
– Ну, с местоположением что-нибудь да придумается – хитро прищурился антиквар – Ты же знаешь, что не бывает неразрешимых задач, какой-никакой, а ответ всегда найдется.
– Вы что-то знаете – уверенно заявил я – Верно?
– Нуууу – старичок сложил руки на животе и потешно завертел большими пальцами – Может да, может нет. Не хочу тебя вводить в заблуждение или тешить надеждами, которые могут оказаться ложными, потому пока помолчу. Но несмотря на это, все же попрошу тебя вот о чем – если кто-то из моих коллег-соискателей скажет, что сия брошь найдена, не сочти за труд, набери меня. Согласись, эта просьба не нарушает какие-либо соглашения и никак тебя не компрометирует.
– Да не вопрос – ответил я – Тем более что из всей нашей компании именно к вам я испытываю наибольшее доверие. Как-то так с самого начала повелось, и сейчас ничего не изменилось. Опять же с вами спокойно можно посидеть, поговорить, а то ведь эта подлунная публика ох, какая разная бывает. Некоторые вон, печень могут вырвать и на твоих глазах сожрать. Бррр… Как вспомню, так вздрогну.
Лучшего случая сдержать слово, данное Ровнину, представить было нельзя. Ну, и насолить Дормидонту тоже хотелось, что скрывать. Ясно же, что старичок, узнав подробности моей одиссеи недельной давности, вряд ли станет испытывать по отношению к вожаку волкодлаков хоть сколько-то добрые чувства. Не позволит он никому резать курочку, пока та несет золотые яйца. После того – сколько угодно, но сейчас фигушки. И потом – я ему должен еще один клад, а со своим добром он не расстанется ни за какие коврижки, слишком уж жаден.
Так оно и вышло. Не могу сказать, что я хорошо изучил Шлюндта, это, на мой взгляд, вообще вряд ли кому-то под силу, но тех куцых наблюдений, что имелись у меня в активе, было достаточно для того, чтобы понять – он очень, очень сильно разозлился.
– Ну, Дормидонт – нехорошо улыбаясь, произнес он, когда я наконец замолчал – Ну псина облезлая, бесхвостая!
– Бесхвостая? – удивился я – Почему?
– Потому что нет у него хвоста – раздраженно ответил мне антиквар – Отрезали его давным-давно под самый корешок, чтобы ума в голову вложить. Вот только толку-то от сего? Зверь он и есть зверь, нет у него ни мыслей, ни памяти. Ох, он у меня пожалеет о том, что сотворил!
– Вы поосторожнее – посоветовал ему я – Сотрудники отдела ему, судя по всему, покровительствуют. Не просто же так они со мной договариваться начали о том, чтобы я не мстил. Просто были у меня такие мысли, и я их особо не скрывал. А они и так, и эдак, мол, под Луной всякое случается, если всех убивать, то скоро Земля опустеет. Вы же знаете, я парень мягкий, отходчивый, опять же они меня вроде как спасли, потому согласился все забыть.
– Странно это – помолчав, произнес Шлюндт – Не припоминаю я, чтобы дьяки эдак за кого-то вступались. По правильному они должны были всех там перебить без особых разговоров, а после спалить все, что горит. Нет, мой юный друг, что-то тут не так. Полагаю, ты стал частью очередной разработки, на которую они мастера. Собственно, в этом они все, для сыскных дьяков не существует Валер, Карлов, Стелл, есть только объекты, которые можно использовать для своих целей, и объекты, для подобного непригодные. Первых имеет смысл оберегать и обхаживать, а судьба вторых никому из обитателей дома на Сухаревке неинтересна. Непосредственно ты пока в первой категории, но это до поры, до времени. Нет, такова их служба, так сказать издержки профессии, но нам, простым людям в те жернова власти лучше бы не попадать.
Не могу сказать, что он своими речами открыл для меня Америку. Наоборот, я как-то даже расстроился тому, что Шлюндт оказался несколько банален и предсказуем. Впрочем, правда всегда звучит так, поскольку в большинстве случаев