Конечно же нет. Иначе бы его не звали.

Гири посмотрел на него исподлобья, холодным и спокойным взглядом, будто бы старался не ответить на оскорбление. Баэльт терпеть не мог такие взгляды — он испытал горячий прилив желания сделать так, чтобы нидринг больше не мог смотреть таким взглядом ни на кого.

— Я не слышу ответа, — хмуро произнёс бывший юстициар, глядя прямо в глаза нидрингу.

За ним было преимущество — ему не моргнуть было в два раза легче. С одним глазом против двух всегда легче.

— Ты и сам знаешь, — нехотя признался нидринг, медленно отводя взгляд.

— Да- да, — раздражённо отмахнулся Баэльт, уловив знакомые нотки. — Всем плевать на бедных нидрингов, стража никогда за это не возьмется. Сто раз это слышал уже. Как звали цехмейстера?

— Рибур. Знаешь, — сощурился нидринг, — ведёшь ты себя по- сволочному. Как они. Точно человек.

— Могу себе позволить-,бесстрастно ответил Баэльт, глядя в комнату, из которой с каждым мигом пахло будто бы хуже. — Лучше скажи мне… Этот ваш Рибур — большой… Человек, — нидринг впился в него гневным взглядом. Ну и пусть. — Его смерть стража вряд ли оставит без надзора. Как же так случилось, что…

Гири гневно всхрапнул и всплеснул руками.

— Ты прекрасно знаешь, как так случилось!

— Хотелось бы удостовериться, что именно я знаю, — Баэльт хотел, чтобы нидринг сам сказал это.

— Я проконтролировал, чтобы никто не трепался! Доволен?!

— Вполне.

— Вот потому- то ты и здесь. Если завтра по городу прокатиться весть, что главу цеха нидрингов- кузнецов вот так вот взяли и убили прямо у него на фактории — как это скажется на делах?

— И как? — безразлично спросил Баэльт.

— А так, дорогой получеловек, что все подозрения падут на меня. Разбежка в плате у цехмейстера и его помощника огромная, а все знают, что старый Рибур не собирался уходить с должности. Кому выгодно видеть его дохлым? Мне! Мне нужно вести дела цеха, а стражники запрячут меня по малейшему подозрению в Котёл на недельку- другую. И тогда дела достанутся этому придурку, Уилсону. По- твоему, люди могут вести дела цеха нидрингов? Нет. Потому мне нельзя покидать цех. Каждый день простоя — это убыток. Все знают, что ты обещаешь молчание о деле. Вот это мне сейчас и нужно. Рабочие трепаться не будут, они у нас под ногтём. Поэтому…

— Я всё понял, — холодно прервал Баэльт, туша тонкий прутик плакта об стену. — И что мне делать, когда я найду убийцу?

— Сообщить мне, — фыркнул Гири. — Что ещё?

— И ты, несомненно, сообщишь о нём страже, предоставив все доказательства? — глядя в потолок, предположил Баэльт. Приятная расслабленность после плакта начала отступать.

— Именно, — протяжно ответил нидринг. — Именно так я и поступлю.

— Не будешь пытаться избавиться от трупа, выставляя убийство бегством ограбившего свой же цех цехмейстера? Не будешь красть деньги, приписывая эту кражу уже мёртвому цехмейстеру? Не будешь пытаться оказать влияние на убийцу шантажом?

— Не буду, — таким тоном пьяница между глотков уверяет, что больше не будет пить.

— Вот и славно. А то я уж подумал… — Баэльт едва сдержался от плевка. — Так ты расскажешь подробности? Или мне догадываться? За догадки я беру в пару раз больше, так что выбирай.

Нидринг посмотрел на своих аргрингов тяжёлым взглядом.

— Харуг, Горт, прогуляйтесь- ка вниз и подышите воздухом, вы мне пока не нужны. А ты, Огар, приведи сюда Богура. Я запер этого мудака в его конторе. Если будет медлить или вопить — разрешаю пнуть его под задницу пару раз.

— Будет сделано, — третий аргринг, развернувшись, ушёл вслед двум другим.

Повисло молчание, которое прерывалось лишь сопением нидринга и стуком дождя по крыше.

— Прежде чем мы войдем туда, я хочу, чтобы ты кое- что знал, — сказал бывший юстициар, глядя перед собой.

— Что же? — глаза нидринга опасно сузились. Явно опасается, что сдерут втридорога. И верно опасается.

— У меня есть два правила. Первый — доставить максимум неприятностей скотине, которая попробует сдать меня страже. С этим проблем не будет?

— Нет, не будет, — Гири подозрительно щурился на него. — А второй?

— Аванс, — сладкое и приятное слово.

— Ох, принципы… — нидринг покачал головой. — Чем круче они, тем дороже стоит купить их обладателя. Поверь, Мрачноглаз, я насмотрелся на принципы за двадцать лет занятия этим всем, — пробурчал нидринг, вытирая вспотевшую лысину. — Уж я- то знаю и смысл цены, и ее предназначение, и цену твоим принципам тоже наметил. Но хотелось бы уточнить, дабы избежать досадного недопонимания.

— Зависит от количества проделанной работы. За осмотр я возьму пятьдесят фольтов, а дальше — как пойдет.

— Договорились-,Гири протянул ему свою ручищу. Баэльт холодно уставился на него, пока нидринг не убрал руку. В его маленьких глазах читалось презрение, обида и ярость одновременно.

Впрочем, ничего нового. Такие взгляды он, Баэльт, видит по десять раз за день.

Сняв шляпу, бывший юстициар вошел в кабинет.

Запах ударил в нос, и Баэльт пару раз кашлянул. Его взгляд начал обшаривать комнату.

Перевернутый старый стол, ранее заваленный пергаментами, был запачкан высохшей кровью. За ним находилось тело нидринга. У стены стоял вдребезги разбитый стеллаж с кучей различных записей. Паркет был покрыт глубокими царапинами и кровью.

И закрытое окно — грязное стекло в свинцовой раме, которое почему- то закрыто.

— Открой окно, — велел Баэльт.

— Пробовал. Оно не открывается — заклинило щеколду.

Мрачноглаз вздохнул. Всё как всегда.

— Ладно. Рассказывай.

— Это всё нашёл Богур, — нидринг сглотнул, явно не довольный тем, что приходится вспоминать. — Из рассказов рабочих я кое- что обрисовал. В общем, к Рибуру припёрлись какие- то люди. В куртках, лица закрыты.

— У вас охрана всегда пропускает таких типов?

— Не было охраны утром.

— И где она была?

— Прости, как- то недосуг было узнавать! Сейчас ещё даже не полдень, и всё время с момента смерти Рибура я был занят… А, да, — Гири ткнул в него пальцем. — Искал одноглазого мудака, который поможет мне!

Баэльт потёр повязку на глазу.

— А может, и не поможет. Даже одноглазые мудаки не любят, когда их называют одноглазыми мудаками. А теперь сделаем вид, что этой части разговора не было. Продолжай.

Гири, явно пересиливая себя, тяжело вздохнул и продолжил:

— Богур в это время торчал под кабинетом — говорит, нёс отчёты ему. А они перед ним прямо зашли и дверь захлопнули перед носом. О чём- то разговаривали, а потом поднялся грохот, крики. И через несколько минут выходят оттуда эти трое, дёрганные какие- то. А у цехмейстера — тишина. Мы все у кабинета стояли — боялись зайти, если честно…

— Городские нидринги чего- то бояться. Вот новость.

Гири проигнорировал выпад.

— Богур, идиота кусок, полез посмотреть… — Гири сглотнул. — Пришёл ко мне, бледный и хмурый. Говорит, мол, мастер в кровищи там валяется, а всё в комнате вверх дном перевернуто. Ну, все оттуда и драпанули сразу, а я пошёл тебя искать. Повезло, что пересеклись — я- то слышал, что ты был на набережной.