«Еще один психопат», — подумал Филатов и от души пожалел свою пассажирку: денек у нее сегодня выдался еще тот. Впрочем, милые бранятся — только тешатся; Юрий не сомневался, что парочка поцелуев поможет быстро уладить возникший на пустом месте конфликт.
Увидев эту демонстрацию, его пассажирка испуганно ахнула и выскочила из машины, забыв не только попрощаться, но и закрыть за собой дверь. Юрий открыл рот, чтобы пожелать ей всего хорошего, но она уже была далеко — смешно семеня на высоких каблуках и на ходу безуспешно пытаясь забросить на плечо ремень сумочки, спешила вдогонку своему чрезмерно впечатлительному кавалеру. Перегнувшись через сиденье, Юрий захлопнул дверцу и закурил, досадливо морщась. Как и полагается бывшему боевому офицеру, он не жаловал мужчин с артистическими прическами и излишне экспансивными манерами. «Ишь, шуганул, — подумал он, неприязненно глядя вслед удаляющемуся широкому плащу, — прямо как петарда, аж искры во все стороны сыплются…»
Девушка догнала своего кавалера, схватила за рукав и стала что-то торопливо объяснять. Кавалер, не поворачивая головы, вырвал локоть и вознамерился было гордо прошествовать мимо, но девушка, забежав спереди, преградила ему путь. До них было метров восемь, от силы — десять, и Юрий, не удержавшись, приоткрыл дверцу машины, хотя и чувствовал, что делать этого не стоит: его вмешательство наверняка принесло бы больше вреда, чем пользы.
— Постой, — услышал он голос девушки — высокий, напряженный и испуганный.
Человек в развевающемся плаще оттолкнул ее в сторону с такой силой, что она едва удержалась на ногах, и двинулся дальше. Девушка снова вцепилась в его рукав.
— Остановись немедленно! — выкрикнула она. — Как ты себя ведешь?! Выслушай меня, я все объясню…
— Отстань от меня, — негромко, но очень зло процедил молодой человек. — Иди объясняйся со своим мордоворотом в джипе, а меня твое вранье больше не интересует.
Он действительно говорил совсем тихо; Юрий удивился, сообразив, что слышит каждое слово, и только теперь обнаружил, что стоит, оказывается, на тротуаре, в каком-нибудь метре от спорящих. Оставалось только гадать, как и, главное, зачем он тут очутился. Самым краешком сознания он подумал, что, кажется, опять намерен совершить какую-то глупость, но эта здравая мысль немедленно куда-то пропала, унеслась по касательной и канула во тьму, как шальная трассирующая пуля, не оставив следа.
— Погоди, — цепляясь за рукав плаща, как утопающий за соломинку, говорила девушка, — постой, ты же ничего не понял!
— Оставь меня в покое, тварь! Ищи себе другого клоуна!
Молодой человек со злостью вырвал рукав из рук своей спутницы. Его ладонь на мгновение замерла, будто в нерешительности; затем вяло растопыренные пальцы плотно сомкнулись, ладонь затвердела, как доска, подалась немного назад, увеличивая замах, и стремительно рванулась вниз, прямо к побледневшему девичьему лицу с широко распахнутыми серыми глазами.
Пощечина обещала получиться знатной — при всей своей волосатости и экспансивности парень выглядел крепким и размахнулся достаточно широко, чтобы сбить свою собеседницу с ног. Не успев ни о чем подумать, Юрий выбросил вперед правую руку и сомкнул ладонь на запястье человека, которого видел впервые в жизни. Ощущал он себя при этом не столько участником событий, сколько зрителем, случайно оказавшимся на премьере какой-то совершенно идиотской мелодрамы, где никто никого не слушает и не понимает, предпочитая скрежетать зубами от полноты чувств, рвать на себе белье и раздавать во все стороны трескучие пощечины.
— Не стоит, — как можно более миролюбиво произнес он, продолжая удерживать занесенную для удара руку молодого человека. — Если остыть и капельку подумать, ты сам это поймешь.
— Что?.. А! — Парень повернулся к Юрию лицом и оскалил зубы в свирепой гримасе. — Не усидел, красавчик? Лапы убери, а то и ты заодно схлопочешь!
— Уймись, чудак, — сказал Юрий, сдерживаясь. — Чего тебя разбирает? Я ее просто подвез. У нее машина испортилась, можешь ты это понять?
Разговаривать, не видя скрытых темными очками глаз собеседника, было тяжело. Глядя в перекошенное яростью лицо, Юрий чувствовал себя до крайности неловко. Кто его просил встревать в чужую ссору? Может, это у них нормальный стиль общения, откуда ему знать? Может, это игра такая… Юрию приходилось слышать о людях, вынужденных проделывать черт знает что, чтобы хоть немного возбудиться.
Пока Юрий предавался этим размышлениям, длинноволосый оттолкнул пытавшуюся встать между ними девушку и вцепился свободной рукой в ворот филатовской куртки.
— Я давно догадывался, — сквозь зубы цедил он, наматывая воротник на кулак и дыша Юрию в лицо запахом мятной жевательной резинки. — Я давно подозревал… Интересно было посмотреть, на кого эта дешевка меня променяла… Так и знал, что ее тянет на всякое дерьмо — без мозгов, зато при джипе…
— Ты успокоишься? — спросил Юрий, которому все это стало надоедать.
Краем глаза он видел, что на них оглядываются, а кое-кто и останавливается, чтобы поглазеть на бесплатное представление. Он представил себе, как они втроем выглядят со стороны — два сцепившихся мужика и девушка, безуспешно пытающаяся их разнять, — и ему стало тошно. Еще противнее ему сделалось, когда он услышал, как какая-то старушка с охотой объясняет всем желающим, что вот этот, здоровенный, со шрамом (то есть он, Юрий), ни с того ни с сего пристал к молодым людям, которые его вовсе не трогали, а спокойно разговаривали между собой. Он понял, что пора кончать с этой безобразной сценой, пока кто-нибудь не вызвал милицию.
— Успокоюсь, — шипел между тем его противник, продолжая наматывать на кулак несчастный воротник. — Сначала тебя, отморозка стриженого, успокою, а потом уж и сам успокоюсь. Развелось вас, сволочей, шагу без вас не ступишь… Хозяева жизни, твари толстомордые, бандитские хари…
— Отпустите его немедленно! — шипела с другой стороны девушка, тряся Юрия, как грушу. — Кто вас просил вмешиваться? Что вы лезете? Убирайтесь отсюда сию же минуту!
— Все, — сказал Юрий, — все. Провалитесь вы! Сами разбирайтесь, а я пас. Воротник отпусти, Отелло, неохота тебе морду ломать.
— Конечно! — воскликнул «Отелло». — Конечно! Нагадил и в кусты. Нет, приятель, ты от меня так просто не отделаешься!
— Это проще, чем ты думаешь, — окончательно потеряв терпение, сообщил ему Юрий и резко вывернул кисть противника, которую до сих пор сжимал над головой.
Вцепившаяся в его воротник рука немедленно разжалась, длинноволосый охнул и согнулся пополам, повернувшись к Юрию задом. Филатов с огромным трудом преодолел искушение дать ему хорошего пинка, разжал пальцы и оттолкнул противника. Тот потерял равновесие и упал на четвереньки. Юрий молча повернулся к нему спиной и, ни на кого не глядя, двинулся к машине, краем