— Ты понимаешь Коба, что это фактически означает? — Спокойно спросил Берия. — Мы так принимаем его в наш круг старых большевиков.
— А я, Лаврентий, не хочу чтобы наш круг был «Старых». Я хочу, чтобы он был и для молодых большевиков. И если кого в наших рядах есть место, так это для Мечникова.
— Что-ж. — Берия усмехнулся. — Это давно нужно было сделать, но сейчас повод действительно очень хорош. Будет тебе новый «старый большевик».
Для парадов уже использовались «Чайки» ГАЗ — 13, выпускаемые Горьковским автозаводом. Их и решили переделывать в гравилёты, тем более, что машины имели относительно современный вид, и огромные внутренние полости, позволявшие разместить не только антигравы с электроникой, но и мобильную связь, и даже навесить броню. Для парада ГАЗ предоставил четыре новеньких автомобиля. Мощные V образные двигатели отдали в ГОН — гараж особого назначения, как ремонтные, а пространство под капотом занял небольшой и очень тихий двигатель в пятьдесят сил питавший всю электрику антиграва, кристаллический накопитель в тридцать тысяч единиц, и преобразователь электричества в эфирную энергию.
Арки колёс закрыли так, что было вообще не видно, что они там были, все шестнадцать антигравов и четыре гироскопа врезали в толстый пол лимузина, а маневровые, тормозные и разгонные антигравы разместили в корпусе машины.
Электронику снова делали в институте Глушкова, а всю энергетическую часть в лабораториях Академии Красной Звезды, но теперь Валерия наконец-то узнала для чего всё это нужно.
Машины, парившие над брусчаткой Красной Площади, вызвали ураган эмоций, у зрителей всей страны, и натуральный шок у иностранных журналистов и послов.
А когда на площадь медленно выплыло бронированное нечто с укороченной пушкой от самоходного миномёта ОКА в 420 миллиметров, и парой пушек помельче 155 миллиметров, пусковой с неуправляемыми ракетами, и десятком пулемётов, комментатор чеканя слова поведал миру об уникальных боевых возможностях, новой машины со скоромным названием «Подвижная крепость ПК — 1 Острог». Волнение в среде иностранных специалистов достигло стадии истерики. Но советское правительство умело играть в эту игру бесподобно, и главный козырь парада ещё не был предъявлен.
Кинокамеры ещё дымились от перегрева, репортёры и военные представители лихорадочно заряжали новые плёнки и вставляли свежие кристаллы в магоэнергетические запоминатели, в небе появились первые машины воздушной части парада.
Внезапно, со стороны Исторического Музея, вынырнула пара вытянутых серебристых ракет, с большими крыльями, и замерев в воздухе перед трибунами, плавно опустились на брусчатку, сложив перед посадкой крылья.
— Ракеты Эр двадцать три, — Вещал на весь мир ведущий парада диктор Левитан, — могут совершить скрытый полёт в сторону потенциального агрессора, и лечь на дно в его территориальных водах в ожидании приказа. Атомная боеголовка может быть подорвана на дне и тогда противника ожидает огромная волна цунами которая зальёт всю береговую полосу в глубину на десятки километров радиоактивной водой. А может подняться со дна и взлетев на высоту, обрушить точный удар по цели, координаты которой будут получены непосредственно в момент атаки.
Как раз в это время ракеты приподнялись над брусчаткой, и выхлестнув из двигателей облако огня свечой ушли в небо.
Конечно же и ракеты, и подвижная крепость были практически стопроцентным муляжом. Крепость была построена специалистами Уралвагонзавода и Северной верфи, на подмосковном аэродроме, а лже-ракеты собранные из негодных корпусов от тактической ракеты «Луна» инженеры конструкторского бюро Лавочкина, не умели ничего кроме показанного на параде.
Но эффект от показа, был подобен взрыву. Военные Атлантического Блока, и примкнувших к нему государств типа Италии и Франции, заседали практически каждый день, но решения всё не было. Выходило так что такая огромная масса металла была способна противостоять даже заклинаниям класса Огненный Шторм, и Горячий Туман, тупо поглотив тепло, а ракета вообще способна убить любую флотскую инфраструктуру.
Керосину в этот костёр добавило заявление Генерального Секретаря Лаврентия Берии, что это не все новинки военной техники страны Советов, а что со всеми можно будет ознакомиться на полях боёв.
Но всё это случилось позже. А в день Октябрьской Революции, традиционно награждали орденами и медалями отличившихся военных, учёных и инженеров.
В списки попал и Мечников, хотя против его фамилии, там, где должно стоять название награды, был прочерк.
Дойдя до конца списка Иосиф Сталин, не торопился ни объявлять окончание церемонии, ни вручать награду. Дав кому-то знак, он спокойно ждал пока не выйдут его старые соратники. Надежда Крупская, Михаил Шолохов, Александра Коллонтай, Александр Цюрупа, Георгий Чичерин, маршал Климент Ворошилов, генерал-полковник Вячеслав Менжинский и другие.
К микрофону вышла Крупская, и не наклоняясь, чётко и громко бросила в зал:
— Когда президиум верховного Совета запросил поимённого согласования на награждение орденом Октябрьской Революции от неформальной группы Старых Большевиков, мы признаться были весьма удивлены. Но внимательно ознакомившись с делами награждаемого подписали согласование. Единогласно.
Крупская отошла от микрофона, и к нему шагнул Сталин.
— За особые успехи в области государственного строительства, многочисленные изобретения в области обороны, и открытия имеющие стратегическое значение, орденом Октябрьской Революции награждается заместитель руководителя комитета по товарам народного потребления, заместитель начальника комитета по новой технике, Мечников Александр Леонидович.
Одетый в гражданский китель тёмно-синего цвета от Осипа Лейзера, Александр со всеми наградами на груди смотрелся более чем внушительно.
Он подошёл к Сталину, дождался пока тот прикрепит новый орден к его груди и увидев приглашающий жест Иосифа Виссарионовича, шагнул к микрофону.
— Служу трудовому народу!
Овация зала была оглушительной. Люди встали, аплодируя Мечникову потому, что понимали — так ещё не бывало, чтобы старики награждали кого-то, да ещё и единогласно. А последний раз Орден Октябрьской Революции вручали маршалу СССР Жукову, за победу в Великой Отечественной.
А ещё людям понравилось, что старые большевики не стали омертвелой коростой, и вот, таким образом оказали честь совсем молодому служащему.
С антигравом закрутилось всё ожидаемо быстро, но неожиданно жёстко. Совместное постановление ЦК и Правительства, сформировало отдел при Комитете Обороны, который будет заниматься вопросами выпуска антигравов, и вообще всем, что с этим связано. Отделу передавался Московский завод точной механики и промплощадка рядом с заводом на которой должны были возвести сборочный цех.
Соответствующие указания получили все ведомства и организации, а Внутренние Войска уже через сутки приняли под охрану и завод, и площадку на которой пока были лишь кучи мусора. А уже в субботу, двадцать второго числа, три инженерно-сапёрные бригады, спешно переброшенные из разных мест, уже вгрызались в землю, готовя котлован под фундамент будущего цеха.
Работали по так называемому «Черновому проекту» а буквально через три дня, к местности уже был привязан типовой проект промышленного цеха, и заказы на металлоконструкции пошли в Минтяжмаш.
По такому делу даже тряханули Госрезерв,