Арина натянула на себя то самое белое кимоно и встряхнула головой.
– Стоять! – сказала Светлана.
Глаза у нее загорелись, она метнулась к чемоданчику с косметикой.
– Стоять, – сказала она еще раз.
У Светланы даже черты лица заострились, она как будто перестала дышать. Арина тоже замерла, почувствовав себя холстом.
– Чуть вправо. Глаза открой. Закрой. Голову поверни.
Кисточки летали по лицу, было немножко щекотно, но Арина не хотела прерывать процесс, такой воодушевленной выглядела Светлана. Тем более что работала она очень быстро.
– Смотри! – сказала она, развернув Арину.
– Ага, – сказала та.
Она не сразу поняла, что перед ней зеркало.
Изображение было немного похоже на маму. Но оно было такое… Арина пыталась подобрать слова, но не могла.
– Беззащитная, – выдохнула Светлана.
Арина потянулась рукой к лицу.
– Не трогай! – сказала Светлана. – Я фотографирую.
* * *
Обычно бар «У Виктора» работал до последнего посетителя, но сегодня посетители закончились часов в восемь, а потом как отрезало. Вторник – день мертвый.
– Ничего, – успокоил Виктора бармен Коля. – В воскресенье Гран-при России, столики уже бронировать начали. Кстати, из «Ночной лиги» звонили, спрашивали, не хочешь ли шайбу погонять по старой памяти…
Виктор устало отмахнулся.
– Ну, я так им и сказал, – кивнул бармен.
– Коль, у тебя же два брата, так? – спросил Виктор.
– Два старших. И один младший, он в девятом сейчас.
– Как и мой! – обрадовался Виктор. – Слушай, у меня тут такой вопрос назрел…
Виктор нахмурился, подбирая слова. Через минуту у его руки сам собой образовался бокал с темной жидкостью и кубиками льда. После односолодового слова нашлись.
– Если пацан в пятнадцать лет смотрит всякие девчачьи картинки… типа аниме… Это вообще как?
– Не знаю, – покачал головой Коля, – братья у меня другое смотрели в это время… А чтобы аниме…
– Вот я и говорю!
– Но у меня был одноклассник, – продолжал Коля. – Он всякое розовое любил. Брючки носил в обтяжку. Говорил так… как москвич, короче!
– И? – насторожился Виктор.
– Оказалось, голубой! Встретил его недавно! С таким же… в обтяжку… Шли за ручку! Вообще оборзели!
– Оборзели, да, – рассеянно кивнул Виктор и закинул в себя остатки виски.
Но от добавки отказался.
– Знаешь что, Коля, – сказал он, – все равно никого нет. Закроешь тут все. А я… Мне кое-что проверить надо.
* * *
Тихона дома не оказалось.
Виктор направился в его комнату. Если Коля прав, то должны быть доказательства. А те картинки в интернете… Может, сын другие картинки искал, а нарвался на анимешки.
Он перерыл один ящик стола за другим, и постепенно отпускало. Старые журналы, зарядки, флешки, исписанные тетрадки по математике и русскому. Фантики, старый фонарик, засохшие до твердости булыжника булки, фишки от каких-то игр…
Когда он добрался до шкафа, почти отпустило. «Да чего я, в самом деле, – думал Виктор, копаясь в учебниках, носках и футболках, – ну может, Тихону просто такие девочки нравятся. Или вообще случайно куда-то ткнул!»
Уже для проформы сунул руку в недра верхней полки и наугад вытащил несколько листов бумаги.
Те самые анимешки.
Некоторые недорисованные.
Наброски.
Эскизы.
Огромные глаза.
Синие челки.
Цветочки с бабочками.
Все оттенки розового.
Виктор принялся выгружать содержимое верхней полки.
Когда Тихон открыл дверь в свою комнату, он не увидел пола. Весь пол был усеян его рисунками.
– Ты их рисуешь! – сказал отец, который возвышался скалой в этом бело-розовом заливе. – Ты… Ты…
Тихон не отрывал взгляда от пола. Теперь, выложенные рядом, его рисунки казались ему дико неприличными. Наверное, виновато было выражение лица папы. Это было лицо человека, который оступился и ухнул в чан с нечистотами.
– Ты что, – выдавил из себя отец, – педик?
– А если да, то что?! – заорал Тихон. – Убьешь меня? На улицу выгонишь? Ноги переломаешь?
– Ты – голубой?! Отвечай, когда тебя спрашивают!
– Да пошел ты!
Тихон выскочил из квартиры, не закрыв за собой дверь.
– Вернулся домой! – неслось ему вслед. – Я тебя с полицией найду, понял?! Вернулся!
* * *
Жанна откинулась на спинку компьютерного кресла. Только что закончила рекламный буклет, заказчик которого просил, образно говоря, «нарисовать две зеленые линии, одна из них красная, а вторая прозрачная». Требования менялись на ходу, противоречили друг другу и законам полиграфии. А некоторые вообще не поддавались расшифровке – «нужно, чтобы душа трепетала!». Но Жанна справилась. Долгие годы фриланса не пропьешь. Хотя устала, как пожилой муравей.
Чтобы перевести дух, Жанна принялась листать фейсбук. Фейсбук не помогал, мозг отказывался выключаться.
«Пойду поем», – подумала Жанна и ткнула в ленту.
«Любой каприз!»
Эхо из прошлого.
На фото восточного вида девушка в кимоно стоит на коленях и нежно улыбается. И смотрит. Снизу вверх. Поза абсолютной покорности.
Жанна озверела мгновенно, еще до того как прочитала рекламную статью и увидела фотографию маркетолога, который разработал этот гениальный рекламный ход.
А когда рассмотрела фото, чуть не зарычала.
* * *
Тихон сидел над опустевшим стаканчиком чая в уютном углу фуд-корта и резался в гонки на телефоне. Изредка на экране возникал входящий от отца, но Тихон злорадно смахивал его в сторону. «Вот поищи, поищи! Побегай! – думал Тихон. – Потому что нечего рыться в чужих вещах!»
Наконец звонки прекратились.
И пришла эсэмэска: «Если через 10 мин не перезвонишь, звоню в полицию. Готовься ночевать в обезьяннике».
Тихон поежился. Вообще-то, насколько он знал, никто несовершеннолетних в камеру не сажает. А с другой стороны… непонятно, что этот псих скажет полиции. И что потом, сидеть всю ночь взаперти? Он выждал девять минут и перезвонил.
– Чего? – сказал Тихон вместо «алло».
– Ты где?
«Наркоту с проститутками глушу», – хотел сказать Тихон, но сдержался. Судя по голосу папы, тот находился во взрывоопасном состоянии.
– В одном месте, – ответил Тихон.
– В «Сиреневом кролике»? – голос отца зазвенел. – Или в «Маракуйе»?
Это прозвучало так неожиданно, что Тихон ляпнул правду:
– Да на фуд-корте в «Скале». А что?
– Ничего. Сейчас заеду, никуда не уходи, – и бросил трубку.
Тихону показалось, что папу слегка отпустило. Он загуглил «Сиреневого кролика» и «Маракуйю» и с интересом выяснил, что там тусуются представители секс-меньшинств.
«Он что, – поразился Тихон, – реально подумал, что я гей?!»
Первым порывом было перезвонить и объяснить, что папа ничего не понял, но потом Тихон пораскинул мозгами и решил, что так даже лучше. Похоже, отец просто взбесился, когда решил, что его сын голубой. «Ну и супер! – подумал Тихон. – Пусть попсихует! Заслужил!»
Поэтому по приезде папы ничего объяснять не стал. Гордо встал навстречу, расправил плечи и даже слегка улыбнулся. Почему-то роль гея наполнила Тихона уверенностью в себе. У него появилось что-то, над чем отец не имеет власти.
Всю дорогу до дома они провели в молчании.
* * *
Арина пришла из школы и застала маму в рабочем угаре. Ничего странного, нормальное мамино состояние. Арина собиралась тихонько стащить из кухни еды и забиться в комнату, но ее остановило радостное восклицание.
– Пятьсот репостов!
– Чего? – изумилась Арина.
Мама редко что-то выкладывала, разве что некоторые удачные свои работы. И никогда они не набирали больше пяти лайков вежливости от знакомых.
– О! Местный новостной портал подключился! – Мама прямо светилась от удовольствия. – Ну все, попал ты, мальчик!
Арина заглянула маме через плечо.
– Что случилось? – спросила она.
– Дураков надо наказывать, – буднично сказала мама, –