Сегодня, казалось, вся школа пялилась Тихону в спину. Если бы он присмотрелся, то понял бы, что стал объектом внимания только одноклассников и парочки девчонок из параллельных классов, – но Тихон присматриваться не стал, постарался побыстрее избавиться от куртки и спрятаться в кабинете.
Но и в кабинете он постоянно чувствовал чей-нибудь взгляд. «А, – сообразил Тихон, – ну да. Я же теперь официальный гей». И сразу же успокоился. Все пялились не на него настоящего, а на выдуманного гея. Который мог вести себя как угодно, к Тихону это не имело отношения. Поэтому он выпрямился, развалился на стуле и через плечо посмотрел на одноклассников. Все торопливо отвернулись, только Санек не стал отводить взгляд, презрительно скривил губы и сморщился. Тогда Тихон весело подмигнул ему и улыбнулся. Санек начал заливаться краской. Выдуманный гей в голове Тихона обрадовался эффекту и послал Саньку воздушный поцелуй. Санек невнятно выругался и опустил глаза.
Тут как раз прозвенел звонок, и одновременно с ним в кабинет влетела Арина.
Взгляды в спину продолжались весь урок, но теперь они не пугали Тихона, а веселили. Он украдкой смотрел по сторонам и успевал заметить выражения лиц одноклассников. Брезгливость и презрение попадались редко. Больше всего было любопытства. Впервые в жизни Тихон оказался в центре внимания. Он улыбнулся еще шире.
– Тихон! – сказала русичка. – Чему ты улыбаешься? Что такого веселого в образе Чацкого?
Тихон мгновенно вспомнил все, что он прочитал сегодня утром на сайте «Русская классика за 10 минут».
– Так ведь «Горе от ума» – комедия, – ответил он. – Разве нет?
Класс захихикал. Тихон приободрился.
– Формально да, – поджала губы учительница. – Но на самом деле это драма, трагедия, «мильон терзаний». Встань, пожалуйста, и расскажи, в чем именно трагедия Чацкого.
Тихон встал и еще раз проинспектировал, что у него в голове осталось от утреннего чтения.
– Проблема Чацкого… – медленно начал он в надежде, что озарит, – в том, что он…
И Тихона озарило.
– Он не такой, как остальные. Все такие, а он не такой. – Слова цеплялись одно за другое. – И еще набрался наглости, не стал скрывать. Встал против всех и сказал: «Ну да, я не похож на вас, и чего теперь?» Все и разозлились. Начали гнобить, терзать. Потому и мильон терзаний.
Теперь Тихон спиной чувствовал, что весь класс болеет за него.
– Ну, – покачала головой русичка, – я вам только что немного про другое говорила. Про косность общества…
– Так а я про что? – развивал успех Тихон. – Они все косные, а он не косный. Вот они и набросились на бедного Чацкого. Совсем его затравили.
Тихон разошелся настолько, что добавил, приложив руку к груди:
– Я его так понимаю.
Класс, который до этого тихо кис, не выдержал и грохнул. Учительница нахмурилась еще больше, она не могла взять в толк, что вообще происходит.
– Тихо! – прикрикнула она. – Тихо! Тут вам не цирк! Допустим, Тихон, ты прав.
– Конечно, я прав!
– И ты можешь подтвердить это цитатами?
Это был удар ниже пояса. Какие-то цитаты на сайте были, даже много цитат, но, как назло, ни одна не приходила на ум.
– Например, в финале пьесы, – учительница решила дожать выпендрежного ученика, – что говорит Чацкий, прежде чем уехать?
И тут в памяти Тихона всплыло четверостишие, которое он услышал неизвестно где.
– Прощай, немытая Россия! – продекламировал Тихон. – Страна рабов, страна господ. И вы, мундиры голубые…
Класс одолел новый приступ хохота. Вконец растерявшаяся русичка минут пять наводила порядок, а когда добилась относительной тишины, с упреком сказала Тихону:
– Стыдно путать Грибоедова с Лермонтовым! С другой стороны, Лермонтова мы пока не проходили, а ты уже читал… Да и идеи у тебя… нетрадиционные.
Тихон видел, как несколько парней зажимают себе рот ладонями, чтобы снова не заржать.
– В общем, четыре! – торопливо закончила учительница. – Записываем домашнее задание…
* * *
Вот что Арина точно унаследовала от мамы, так это умение развивать кипучую деятельность при наличии проблем. Свою проблему – как сказать маме, что она продолжает заниматься со Светланой, – ей решать не хотелось. Поэтому она взялась за чужую. Проблема – нетрадиционная ориентация Тихона. Арина сосредоточенно читала все, до чего могла дотянуться рука гугла.
И хотя Тихон не выглядел затравленным, Арина чувствовала, что не все в классе готовы его принять. И жаждала помочь.
Мама ей рассказывала о том, как нелегко живется женщинам в патриархальном обществе. А недавно Арина видела в инстаграме сториз про девочку-еврейку во время войны – как будто в ее шкуре оказалась.
Арина могла, конечно, утешить Тихона тем, что его никто не заставляет нашивать на грудь опознавательный знак и вообще, его жизнь в безопасности. Но сама же понимала, что утешение слабовато.
– Знаешь, дорогой Тихон, тебя не собираются убивать, ты должен быть доволен, – сказала Арина монитору.
Монитор не разделил ее радости и не понял ее сарказма. Зато подкинул дельный совет – познакомить Тихона с себе подобными. Ведь если он увидит других нетрадиционных мальчиков и девочек, которые живут, общаются, ходят в школу и развлекаются, он перестанет комплексовать. И папа его перестанет злиться. Ведь какая разница, какой ориентации твой ребенок, главное, чтобы он был счастлив!
* * *
Виктор вышел в зал, осмотрелся и попросил Колю налить на два пальца односолодового.
– Слушай, Коль, – сказал Виктор, в два глотка осушив бокал, – а у тебя есть знакомые хакеры?
– Хакеры? – удивился бармен. – А вам зачем?
– Мне надо пароль на телефоне взломать.
– На чьем?
– На сына… сыну… Мобилку Тихона, короче, полистать хочу.
Коля ничего не ответил, но красноречиво поднял брови.
– А что мне делать? – окрысился Виктор. – В школе мне отказались сдавать, кто у них из учителей к парням пристает. Никаких других знакомых Тихона я не знаю. А найти растлителя надо же! Наверняка у Тишки в телефоне его контакты…
Коля слегка прокашлялся.
– Чё ты кашляешь? – разозлился Виктор. – Есть у тебя хакеры или нет?
– Нет, – сказал бармен, – но…
При этом он принялся выразительно вращать глазами и даже слегка изгибать шею.
– Что ты мне глазки строишь? – окончательно рассвирепел Виктор. – Тоже, что ли, педик? Мало мне сына…
Коля устал кривляться и раздельно произнес:
– Нас с вами слушают.
Виктор обернулся. Прямо за его спиной стоял человек. Невысокий, русоволосый, светлоглазый, с аккуратной бородкой, как у последнего российского императора.
– Что надо?! – по инерции рявкнул на него Виктор, хотя обычно с клиентами держался официально-вежливо.
– Простите, я случайно узнал о вашей проблеме… – начал незнакомец.
– Знаете что?! – Виктор постарался изобразить спокойствие. – Моя проблема – это моя проблема.
Слово «моя» он оба раза выделил жирным красным маркером.
– Это проблема нашего общества, – продолжил человек, не отрывая от Виктора светлого взора. – Это болезнь. И ее можно вылечить. Совсем. Уничтожили же чуму или холеру.
За время спича Виктор сумел взять себя в руки.
– Спасибо, – сказал он почти без нервов. – Мы как-нибудь сами разберемся.
– И все-таки, – улыбнулся бородач, –