И только человека я так и не углядел среди этой красоты, которая то и дело начинала поблескивать сотнями золотинок, которые, как видно, и обеспечивали здесь освещение. Надо думать, лишним звеном он оказался в данной картине мироздания.
– Такое, конечно, надо в музей помещать, – сообщила мне Метельская, крутя головой. – Это же черт знает что такое!
– Ты бы поосторожнее со словами была, – посоветовала ей Марго, которую искусство и при жизни не сильно трогало. – Не стоит тут нечистого поминать. Не буди лихо, пока оно тихо, подруга. Опять-таки не факт, что местной хозяйке такое по душе придется.
И она уселась на широченную каменную лавочку, вырезанную из цельного камня. И как! Резные ножки, цветочный узор на седалищной доске… Шедевр – и только. И было их тут ровно столько, сколько нас, плюс одна запасная. Ну и еще пара поуже около длинного стола стояла.
Сдается мне, что Бажов был прав, крепко Хозяйка привечает особо одаренных мастеров, раз у нее такая красота в гостевых покоях стоит.
– Поглядели? Может, теперь о деле поговорим? – Вурдалачка развязала рюкзак, покопалась в нем и достала оттуда очередной пакет с кровью. – Блин, чую, надолго мне запасов не хватит, как бы и впрямь на кротов не пришлось переходить.
– А что тут говорить? – произнес я, присаживаясь рядом с ней. – От нас теперь не так и много зависит. Выбора все равно нет, что скажут, то будем делать.
– Слушай, я тебя не узнаю, – хлюпнув содержимым пакета, удивилась Марго. – Ты вроде фаталистом сроду не был.
– Не путай фатализм с отсутствием многовариантности, – посоветовал ей я. – Здесь ситуация «да-да» – «нет-нет». Нам назовут задачу, мы либо ее примем, либо покинем сии чертоги навсегда.
– Отсутствует у нас «либо нет», – тряхнул головой Аркаша. – Я уже про это говорил. Вы взяли заказ, значит…
– Все, не нуди. – Светлана улеглась на лавку, стоящую у стены. – Ничего нового все равно не скажешь. Все, сидим, ждем. Говорить и впрямь не о чем, а гадать, что да как – хуже нет.
– Так-то оно так, только вот непонятно – для чего этой роковой красавице понадобилась пауза? – облизав губы, сыто промурлыкала вурдалачка. – Или вы думаете, ей неизвестно то, что она от нас хочет? Крепко сомневаюсь!
– Само собой, она все знает, – отмахнулся я. – Мне, скорее, интересна мотивация, которая ей движет. Вот эти все игры на выживание – они зачем? Развлекается она так или испытывает раз за разом наши морально-волевые? А если последнее верно, то опять же – зачем? Ей что, своей пристяжи мало? Вы свиту ее видели? Там ребята куда покрепче нас, один Глузд чего стоит. Сцепись я с ним на кулачках, боюсь, уделал бы меня этот подгорный житель, как бог черепаху. Местные стежки-дорожки, опять-таки куда лучше нашего знает, все входы-выходы ему известны. Вот и возникает вопрос – для чего мы ей?
– Может, ты прав, она так скуку разгоняет? – предположила Метельская, вертясь на лавке. – Блин, камень он и есть камень. Так вот – не исключено, что мы для нее просто забава, хомячки в коробке. Бегаем чего-то, пищим, карабкаться наверх пытаемся. Забавно!
– Не знаю, зачем мы этой леди, но слово свое она держит так себе. – Аркаша поковырял ногтем стену там, где поблескивала одна из золотинок. – Обещала накормить-напоить – и где это все?
– А вот еще один вариант. – Марго убрала опустевший пакет в рюкзак. – Может, она нашими руками собирается какие-то свои дела обстряпать? Мы все, кроме Светки, не местные, нас тут никто не знает и искать, если что, не станет. Даже не это главное. За нас ей никто ничего не предъявит. Про остальное я уж и не говорю. Чего нас, пришлых, жалеть? Тем более москвичей.
– Про это тоже думал, – кивнул я. – Правда, не настолько минорно. Не исключено, что наши цели совпадают и Куль-Отыр ей самой – что гвоздь в туфле, при этом в разборки с ним лезть вроде как не с руки. Кто знает, сколько она тут обитает и какие с кем договора заключала? Опять же – бог этот придет ли, нет – поди знай. А вот жрецы его никуда не денутся, как по горам шастали, так и будут шастать. Есть у нее над ними власть? Не факт. А тут все ровно и красиво. Пришли какие-то непонятные, попросили дорогу указать, ничего толком не объясняя, положенные за помощь службы выполнили, она сдержала слово. А что уж там дальше случилось, как оно все повернулось – это не её дело.
– Звучит логично, – признала Метельская. – А если мы крякнем при выполнении заданий, так и вовсе никаких хлопот не будет. По сути – беспроигрышная лотерея.
– Соглашусь, – уселся на свой рюкзак Аркаша. – Кстати, теперь понятно, зачем нам тех троих показали, которых в каземат упрятали. Это дополнительный довод для убеждения.
– Типа шантаж? – уточнила Метельская. – Если не захотите добром на меня работать, им будет худо?
– Что-то в этом роде, – покивал Стрелецкий и сунул в рот барбариску. – Правда, не получилось у нее ничего. Похоже, Максу даже на свою бывшую с высокой колокольни плевать, про остальных и говорить нечего.
– Не суди о том, чего не знаешь, – посоветовала ему Марго. – Хотя в целом ты прав.
– Кстати, я эту Марину где-то видел, – задумчиво протянул юноша. – Убей не вспомню, где и когда, но видел. Лицо знакомое.
– Могу сказать только одно – девочка сильно не бедная, – произнес я. – Это сразу заметно. И одежда брендовая, причем не подделка, а оригинал, и серьги в ушах недешевые, и колечки на пальцах с серьезными такими камешками. Похоже, папа у нее на самом деле высоко сидит и далеко глядит.
– Непонятно только, чего он дочку сюда одну отпустил, – резонно заметила Метельская и зевнула. – Без сопровождения.
– Так она же сказала – заблудилась, – пояснила Марго. – А то и заблудили ее специально, чтобы нам как наживку продемонстрировать. Вдруг те двое за аргумент не проканают? А тут вон – юная, беззащитная, трогательная, глазки синие, в них слезинки. Кто такую не пожалеет?
– Макс, – показал на меня пальцем Аркаша, – и ты. Да и я тоже, выходит. Не знаю, по какой причине, но мне ее отчего-то не очень и жалко, причем на подсознательном уровне. Блин, ну где же я ее видел?
– Это потому, что вы из Москвы, – снова зевнула Светлана. – Вам там всем на всех наплевать. Большой город, как известно из классики, выжигает душу. Ладно, ничего нового мы все равно не придумаем, потому давайте вздремнем, что ли? Кто его знает, как оно дальше сложится.
Как-то незаметно для себя самого я задремал, причем даже сон начал мне сниться, хороший такой, душевный. Будто сидим мы с Гелей в баре на пирсе, о который бьется лазурная волна Средиземного моря, и жизни радуемся. Вокруг простор, солнышко светит, она мохито пьет, а я себя «Гиннесом» темным балую, тем, которое с азотным шариком. И так мне хорошо, так