– Притворство не делает тебя ужасным отцом, – произносит он. Наклоняется вперед, и мне кажется, что он хочет меня утешить. Я тоже хочу этого, но боюсь, что тогда атмосфера вконец станет неловкой. Да и не заслуживаю я, чтобы меня утешали.
– Проблема не только в притворстве, – тихо говорю я. – Черт, я ненавижу себя за такие мысли, но иногда просто не могу удержаться. Я завидую ему, Люк.
Моргнув, Люк перемещается обратно к себе на сиденье.
Я тру большим пальцем лоб. Потом пожимаю плечами.
– Мне не довелось прожить те годы, которые начинаются у него. Я не успел завести классных друзей и наделать глупостей, над которыми сейчас мог бы смеяться, ну знаешь, вроде вечеринок во время отъезда родителей.
Я качаю головой. Мне было всего 14.
– Единственное, что я получил от подростковых лет, – это первый раз с Кэрол. Мы даже встречаться не начали! У нас была всего одна ночь. Причем совсем не такая, как я себе представлял. Вот и все. Потом появился Джереми, и – бац – я папаша.
Я снова смеюсь, но это нервозный смех.
– Просто… просто мне бы хотелось многое сделать иначе. Я смотрю на него и хочу узнать, каково это: жить без забот. Иногда я так устаю от ответственности.
Я отворачиваюсь от мягкого, неосуждающего взгляда Люка и смотрю вдаль, на море.
– Вот почему я составил список. И слинял в ресторане, чтобы ты заплатил за меня…
Украдкой покосившись на Люка, я с удивлением вижу, что его губы сложились в улыбку. Заметив, что я подглядываю, он говорит:
– И это твой максимум? Брось, Сэм, считай этот отпуск своим шансом как следует оторваться. Расслабиться по-настоящему. – Его тон становится чуточку кислым. – Свидание с Ханной это уже кое-что, но немного… ванильно, тебе так не кажется? Есть и другие вещи, которые можно попробовать сделать.
В его голос проникает серьезность.
– Я тебя понимаю, – говорит он. – И не считаю ужасным отцом. Знаешь, просто чтобы тебе стало спокойнее… я буду счастлив ненадолго снять с тебя груз ответственности. Я могу, например, забирать Джереми из школы, как раньше.
Осев на сиденье, я облегченно киваю. За моей спиной – Люк.
– Он теперь возвращается на автобусе. Кроме вторников, когда у него тренировка. Но я могу и сам, так что ты не обязан.
– Когда дело касается помощи Джереми, – Люк заводит машину, – ни о каком «обязан» не может идти и речи, окей? Я сам так хочу.
Я смеюсь – на сей раз по-настоящему.
– Надеюсь, ты не передумаешь, когда начнешь учить моего сына водить! Потому что если этим займусь я, то меня точно хватит инфаркт.
Глава 8
Джереми
Стивен качает головой – в четвертый раз за день.
– Ох, как же ты мне будешь должен, – говорит он, но легкий блеск в его взгляде сообщает мне, что он типа как совершенно не против того, что мы собираемся провернуть.
Я открываю дверь в мамин дом. Она еще не пришла, но может появиться в любую минуту.
– Итак, – Стивен идет прямиком к холодильнику и достает пакет шоколадного молока, – мы просто подержимся за руки, да?
– Да. На диване. А когда мама зайдет, мы друг от друга отсядем, словно она нас застукала.
Стивен наливает себе и мне молока и двигает один стакан в мою сторону.
– Не лучше будет обняться?
Я прыскаю.
– Ну уж нет. – По щекам моего друга растекается легкий румянец. Ха. – Стивен, ты ничего не хочешь мне рассказать?
Румянец становится ярче и выдает его с головой.
– Серьезно? – говорю я. – Ты правда прешься по чувакам?
Он выпивает свое молоко. Потом ставит стакан в раковину и пожимает плечами.
– А тебе никогда не было любопытно?
– Мне? Нет. Но ты же не втюрился в меня?
Стивен закатывает глаза.
– Ты реально самовлюбленный козел.
Я ухмыляюсь.
– Но… в смысле, если б мне тоже нравились парни…?
Ему нужно, чтобы я что-то сказал. Я знаю Стивена всю свою жизнь и чувствую, когда ему некомфортно. Я делаю глоток молока.
– Слушай, мне по барабану, кого тебе хочется чпокать, – говорю я. – Главное, не западай на меня, хорошо? То, что мы собираемся сделать, это просто уловка.
– Иди в пень, – снова заулыбавшись, говорит он. – Я и без того ни за что на свете не западу на тебя. Я же видел твой член, и он крошечный.
– Сам иди, извращенец. И он вовсе не крошечный.
– Ну конечно.
– Ты просто хочешь, чтобы я показал тебе свои причиндалы, да?
Стивен смеется. А потом я вижу, как его мозг начинает соображать. Я почти наверняка знаю, что он скажет мне дальше.
– И не мечтай. – Я отхожу от кухонной стойки.
Его рот дергается в коварной усмешке, и он крадется вперед.
– Но ты же мне должен.
– Мой крошечный член вне игры. Так что… просто держи свой в штанах, по рукам?
Он хохочет.
– Да шучу я, мужик. Ну, кроме темы про крошечный.
В гостиной я падаю на диван. Стивен садится рядом. Берет меня за руку и слегка сжимает ее. Потом произносит серьезно:
– Спасибо, мужик. За то, что нормально воспринял.
Я не собираюсь тоже сжимать его руку, однако киваю.
– Меньше конкуренции за девчонок в следующие четыре года. Что тут может не нравиться?
Щелкает замок. Все. Мама дома. Я придвигаюсь поближе к Стивену. И внезапно задумываюсь, заметит ли мама вообще, что мы держимся за руки.
О черт.
– Ладно, хрен с ним, – шепчу я. – Поцелуй меня. Только без языка. Считай это оплатой.
Мамины шаги приближаются. Я нервно смотрю то на дверь в коридор, то на Стивена, надеясь, что, когда мы начнем целоваться, не скривлюсь и не выдам себя.
Но долго беспокоиться мне не приходится. Стивен хватает меня за футболку, впивается в мои губы и падает на подлокотник дивана, так что мы теперь лежим друг на друге.
Я не знаю, чего мне хочется больше – заорать на него или впечатлиться нашим с ним шоу.
Мамины шаги замедляются, и тогда я бормочу – тихо, но, надеюсь, все-таки слышно…
– Фак, мама пришла.
Мы поспешно отскакиваем друг от друга, но так, чтобы мама успела это увидеть. Потом я напускаю на себя беззаботность – словно ничего не случилось.
– Привет, мам, – говорю.
Она хмурит брови.
– Что это вы тут делаете?
Я небрежно пожимаю плечом.
– Да ничего.
– Я думала, на этой неделе ты остаешься у папы, нет?
– Да, мы просто зашли за нашим проектом, который я тут забыл.
Она смотрит на Стивена, потом на меня, и я