Я киваю их тренеру и говорю парням:

– В полдень в Кресли. А теперь извините меня. – Пробравшись сквозь толпу, я пожимаю тренеру руку. Я знаю всех учителей Джереми, но его бывший тренер ушел примерно одновременно со мной.

Я представляюсь и рассказываю мистеру Чарльстону, с чем обычно здесь помогаю и что со следующего учебного года хотел бы снова начать.

– Еще я буду рад судить товарищеские матчи и игры на тренировках.

– Приму любую помощь, какую смогу получить. – Он смеется, потом отходит к конусам, которые они используют для упражнений. – Саймон! Не поможешь собрать все это и вместе с мячами отнести в раздевалку?

Я бросаю Саймону один из мячей. Однако Саймон, который смотрит на Стивена с Джереми, похоже, глубоко ушел в свои мысли, и мяч, стукнув его по груди, падает на газон. Очнувшись, Саймон торопливо подбирает его.

Тренер усмехается и, показав на Джереми, говорит:

– Ваш мальчик, да? Талантливый. Немного нахальничает на поле, но движется безупречно.

Я киваю, чувствуя, как в груди разливается гордость. Да, это мой мальчик.

– Он всегда был хорош на левом фланге и в центре.

Мистер Чарльстон кивает.

– Он здорово работает в паре со Стивеном. Они так чувствуют друг друга, что на поле уделывают всех подряд.

Я так широко улыбаюсь, что не могу даже ответить. Оглядываюсь на Джереми – он выделывает трюки с мячом, который я подарил ему незадолго до того, как уехал помогать маме.

– Они друзья с самого детства. – А теперь, возможно, не только. Я отмахиваюсь от этой мысли. Думать о Джереми иначе, чем о ребенке, по-прежнему кажется мне неправильным. – Они хорошо знают друг друга и целую вечность тренируются вместе.

– Эй, Люк! – кричит Джереми. – Не хочешь проверить, можешь ли ты еще отобрать у меня мяч?

– Похоже, мне бросили вызов, – обращаюсь я к тренеру. – Надо бы показать парню, что ему есть еще чему поучиться. Поглядим, получится ли у меня немного сбить с него спесь, а?

Он смеется.

– Ну, а мне пора уходить. Жаль, я не смогу выбраться на игру в воскресенье.

Внезапно рядом со мной появляется Стивен.

– Спасибо за тренировку, мистер Чарльстон, – говорит он. – Мы вас не подведем, честное слово.

– Ты молодец, парень, – говорит мистер Чарльстон. – Только помните, что главное – получить от игры удовольствие.

Я хлопаю Стивена по плечу.

– Уверен, с тобой мы увидимся до воскресенья.

– Уже завтра, мистер Люк. – Заметив в куче ярко-оранжевых тренировочных манишек укатившийся мяч, Стивен засовывает его подмышку и бежит к середине поля за Саймоном.

А я иду к Джереми, который, раскинув руки, пытается удержать мяч на макушке.

– Дай сюда, – говорю, и он позволяет мячу упасть между нами, но прежде чем я успеваю поймать его на ступню, перехватывает и начинает кружить с ним вокруг меня. – Нахальный мальчишка. Это ты сейчас улыбаешься, но погоди…

Я бегу за ним, пока он ведет мяч к воротам. Это наша игра – уже столько лет. В первые годы отбирать у него мяч не составляло труда. Я даже время от времени нарочно проигрывал.

Но теперь… теперь стало сложнее. Я знаю, что без пары серьезных финтов мне с ним не совладать.

– До первого гола, – говорю я, задевая мяч краем ступни ровно на том расстоянии от Джереми, которое требуется, чтобы у меня появился шанс забрать контроль над мячом. Если мне хватит скорости.

У меня почти получается. Но Джереми быстро возвращает себе преимущество: вильнув бедром, он меняет направление и уводит мяч за собой. Прием выполнен безупречно, и мне хочется его похвалить, но тут он произносит:

– Ну же, старик! Это все, на что ты способен?

Игра началась.

Так легко он у меня не отделается.

– Сейчас я покажу тебе старика.

Мы играем так минут двадцать и вскоре остаемся на поле одни. Низкое вечернее солнце согревает нам спины.

Завладеть мячом у меня получается дважды, однако оба раза, когда я готовлюсь забить, Джереми делает блок. Но больше этому не бывать…

Чувствуя, как по спине течет пот, я закатываю рукава до локтей. Джереми держит мяч под ногой и ухмыляется мне. От него до ворот – всего ничего.

– Не радуйся раньше времени. Ты еще не забил.

– Нет, но забью. Вот увидишь. – Он делает ложный выпад и подошвой утягивает мяч обратно к себе. Но на сей раз я к его трюку готов.

– Тебе просто повезло, Люк, – насупившись, сообщает Джереми, когда я выбиваю из-под его ноги мяч.

Приходит мой черед ухмыляться.

– А кто тебя обыграл? Вот этот старик. – Намереваясь забить, я веду мяч к дуге штрафной площади.

Джереми преследует меня по пятам, и я пытаюсь от него оторваться, но он слишком хорош. Впрочем, хвалить его я не намерен. Теперь-то мне ясно, что имел в виду тренер, сказав, что он нахальничает на поле.

– Если в следующие пять минут я смогу отобрать у тебя мяч и забить, – произносит Джереми, – ты купишь нам на ужин рыбу с картошкой-фри?

– Предлагаю вот что, – говорю я, подбираясь еще на несколько шагов ближе к воротам. – Если я проиграю, тогда куплю, но если забью, то ужин сегодня будешь готовить ты. От начала и до конца. У меня дома целый пакет грязной картошки, которую надо почистить для пастушьего пирога.

Я точно знаю, что парень ненавидит чистить картошку, и, когда он стонет, смеюсь. Но очень скоро его самонадеянность возвращается.

– Договорились, Люк. Я закажу себе рыбу, спринг-ролл и кукурузные блинчики. А на десерт – обжаренный шоколадный батончик.

Выждав момент, я резким движением огибаю его.

Джереми застигнут врасплох, и пока он чертыхается позади, я устремляюсь к воротам. С воплем цепляю мяч на носок и отправляю в сетку.

– Да! – Я даю перекладине пять. – Учись, пока я жив, парень!

Он догоняет меня и, схватившись за волосы, стонет.

– Черт. Ты не должен был… как ты… блин.

Я хватаю его в охапку и костяшками пальцев ерошу ему шевелюру. Потом, замерев, поднимаю нос в воздух.

– Чем это пахнет, а?

– Только не говори, что победой. Это такой отстой.

Я подбираю мяч.

– Нет. Но я чую запах пастушьего пирога.

– Может, реванш? – Он делает умоляющее лицо.

Я качаю головой. С меня на сегодня достаточно. Плюс – если учесть, что большую часть поединка мяч контролировал Джереми – рисковать было бы глупо.

– Это всего лишь картошка. Скажи спасибо, что тебе не придется массировать мои больные стариковские ноги.

Он морщит нос.

– Фу. Гадость.

Я смеюсь и перекладываю мяч в другую руку.

– Ну что…

Идем? Я поднимаю голову, и