– Отличное шоу, парни.
– Какого. Хрена? – Джереми останавливается как вкопанный, потом шипит в мою сторону: – Что это у папы на голове?
– Ты про его волосы? – говорю я, не в силах отвести взгляд от Сэма и от плавной грации его широких шагов, пока он идет нам навстречу.
– Что с ними случилось? – Он начинает смеяться и по мере того, как мы приближаемся, смеется все громче. В его глазах блестят слезы. – Е-мое. Не может быть. Ирокез?
Я проглатываю усмешку.
– Не совсем.
– Но почти!
– Люк, – говорит Сэм и ловит мяч, который я бросаю ему. – Надо было мне догадаться, что ты собираешься забрать его с тренировки. Я приехал и увидел, что на парковке стоит твой пикап.
– Решил рассказать команде план насчет их важной игры.
Сэм подбрасывает мяч вверх. Пытается подхватить его на ступню, но роняет.
– Глядя на вас, кажется, будто это легко, – произносит он со смущенной улыбкой.
Джереми фыркает, подбирает мяч и начинает показывать отцу, как это делается.
– Ты выглядишь по-дурацки, пап.
Сэм, вроде, доволен, но я цепляю в воздухе мяч и кидаю его Джереми в голову.
– Парень, он выглядит просто отлично.
Из-за света сложно сказать, но, кажется, Сэм покраснел. У меня возникает острое желание обнять обоих моих ребят и притянуть к себе.
Разрешив себе чуть-чуть помечтать, я представляю, каково было бы не скрывать свои чувства, наклониться и прямо при Джереми поцеловать Сэма в губы.
И настолько растворяюсь в мечте, что следующую реплику Сэма не слышу.
– Прости, что? – Я стараюсь не дать глазам опуститься на его рот.
– Похоже, в этом раунде выиграл ты, – произносит Сэм, цепляясь большими пальцами за ремень.
Я снова отбираю у Джереми мяч.
– Естественно. – Потом плечом к плечу с Сэмом начинаю идти в сторону автостоянки. – Кстати, Джереми сегодня готовит нам ужин.
Джереми стонет.
Глава 11
Сэм
Когда Люк звонит нам и приглашает на ужин, Джереми с ворчанием плетется к двери, шаркая по полу так, что у меня сводит зубы.
– Поднимай ноги, – говорю я. – Сложно поверить, что ты так хорошо работаешь ими на поле, когда еле-еле можешь идти по ковру.
Джереми моргает, подняв глаза на меня.
– А? – Потом пожимает плечом, и мы выходим за дверь.
У Люка я, как всегда, не стучу, а просто распахиваю дверь, которую он оставил полуоткрытой.
– Люк?
– Я на кухне, – слышу ответ.
В воздухе плавают знакомые аппетитные запахи, и я следую за ними к столу, на котором стоят 2 больших пакета с картошкой-фри и жареной рыбой. Люка здесь нет, но я слышу, как он звенит чем-то на кухне.
Джереми испускает радостный вопль.
– Черт, Люк лучше всех. – Потом погромче, чтобы услышал Люк: – Ты наикрутейший!
– Я знаю, – отзывается он.
Джереми выдвигает стул и немедленно начинает разворачивать бумагу, чтобы добраться до поджаренного блаженства. Когда я тоже хочу было занять свое место, заходит Люк, и я, так и не сев, замираю. Он переоделся после того, как приехал домой: теперь на нем джинсы с низкой посадкой, майка и шлепанцы.
Я всегда мечтал о таком теле, как у него – подтянутом, крепком и в то же время не перекаченном, – и сейчас начинаю мечтать с новой силой. Просто он так здорово выглядит. Я, конечно, никогда не скажу мужчине такой комплимент. Но черт побери.
Пока никто не начал удивляться, чего это я пялюсь на увитые мышцами руки Люка, я концентрируюсь на рыбе в кляре, которая лежит на горке хрустящей картошки.
Но когда Люк тянется за картошкой, мой мозг опять отключается. Даже кисти его рук идеальны…
Я отталкиваю от себя эту мысль и выпаливаю первое, что приходит на ум.
– А каким образом Джереми отделался от готовки? Я прямо-таки предвкушал, как он будет страдать. – Я подмигиваю своему парню, который закатывает глаза, словно я самый отстойный отстой на земле, и, вздохнув, беру ломтик картошки.
Люк переводит взгляд с Джереми на меня и качает головой.
– В следующий раз я проявлю силу воли. Возможно, чистка картошки пойдет на пользу его характеру. – Он макает ломтик в выдавленную на бумагу лужицу кетчупа. – Но я соскучился по всему этому. И когда проезжал мимо «Fins», меня охватила такая ностальгия… – Он смеется над собой и показывает на наш ужин. – И вот, пожалуйста.
Его ямочки на щеках становятся незаметнее, однако они еще там, когда он поднимает глаза на меня. Мы встречаемся взглядами и словно заводим немой разговор, во время которого я признаюсь, что тоже скучал, что мне приятно, что Люку тоже нас не хватало.
Он кивает и делает вдох, заставляя свое настроение переключиться на что-нибудь более радостное.
– Ну что, Джереми, завтра последний день школы. Поздравляю тебя. – Усмехаясь, он поворачивается ко мне. – А какие безумные выходки запланировал ты?
– Так, ничего особенного. – Но это неправда. Завтра я сделаю совершенно сумасшедшую вещь. И я очень этого жду.
Мои пальцы жирные после картошки, и я вытираю их о штаны. Пробую рыбу и словно переношусь назад в прошлое, когда мы, сидя на берегу залива в Петоуни, впервые ели вместе рыбу с картошкой, и на нас накинулись чайки.
Я хмыкаю, вспоминая. Люк тогда страшно перепугался, чем довел нас с Джереми до истерики. Я перестал хохотать только после того, как Люк, насупившись, зажал ладонью мне рот.
Думая об этом, я как наяву ощущаю на губах прикосновение его крепкой ладони. Этот жест застал нас обоих врасплох, и если бы между парнями такое не было нонсенсом, я бы лизнул его руку, чтобы заставить отдернуть ее.
Но это было бы странно.
– О чем думаешь, Сэм? – спрашивает Люк, выжимая на бумагу еще чуть-чуть кетчупа.
По моей шее начинает расползаться неожиданный жар, и я стараюсь унять его.
– О… просто вспоминаю, как мы раньше так ели.
– А помните, – вклинивается Джереми, – как вы оставили меня в «Fins»? До сих пор не верится, как это вы забыли, что с вами ребенок.
Теперь и моим щекам становится жарко, и я рад, что Люк тоже краснеет.
– Нам очень жаль, что так получилось, – говорит Люк. – Просто мы с твоим папой увлеклись разговором.
– И пока не поняли, что тебя нет, успели проехать всего полквартала, – морщась, вставляю я.
Джереми как-то чудно смотрит на нас.
– Интересный, видимо, был разговор.
Да. Интересный. Вообще, это