Корова?! Да вы издеваетесь!
Нельзя было сегодня для разнообразия превратиться в кого-то поприличнее? В львицу и лошадь с крыльями? Хотя чему удивляться. В упомянутых двух животных Лизетта оборачивалась всего-то по пару раз. В остальное время везло куда меньше: то корова, то бегемот, то носорог, то слон, то еще что-нибудь не шибко поворотливое. Хотя при данных обстоятельствах, корова лучше бегемота. Она куда резвее.
Лизетта грозно засопела и прищурилась на свадебный наряд, лежащий на кровати. Фыркнула под нос и игриво подцепила рогом фату. Пора развлечься. Хотел герцог невесту? Он ее получит!
****
Дьяк явился при полном параде: в бирюзовом балахоне и с напомаженными волосами.
- Готов женить, - объявил он и икнул.
Друзья легко уловили винный запах, но смолчали. Пьяный, трезвый – какая разница? Главное, представитель закона в наличии. Брак оформлять право имеет.
Впрочем, Гастон бы предпочел, чтобы дьяк задержался. Лучше повременить со свадьбой. Поведение Лизетты встревожило. Разве похищенной девице не полагается заливаться слезами, просить милости и вообще бояться похитителей? Еще как полагается! Почему же эта хихикает? Может, она на голову того… ущербная? Не понимает, в какую беду попала? Вот, черти болотные! Тогда они со светлостью вляпались. Больше, конечно, светлость. Жениться-то теперь по любому придется…
Светлости стоило беспокоиться еще больше. Но он и не думал этого делать.
- Я ей покажу, как надо мной смеяться, - объявил он Гастону, когда дьяк отправился готовиться к обряду бракосочетания. – А то привыкла слугами и гувернантками командовать. Мужем не покомандуешь. Тем более, мужем-герцогом.
- Угу, - пробормотал лучший друг, силясь выказать поддержку.
- И вообще…
Что именно хотел добавить светлость, осталось тайной. Закончить фразу помешал грохот. Будто шкаф упал из-под потолка.
- Что это было? – спросил светлость тревожно.
- Кажется, это из спальни девицы, - шепотом оповестил Гастон.
Но как? Не кровать же она в воздух подкинула?
Лизетта же хрупкая, как тростиночка. Как трепетная лань.
БУМ!
От повторного грохота содрогнулись стены и пол, а дверь спальни разлетелась в щепки.
- Ой, мамочка, - простонал светлость.
В коридор вышла… КОРОВА!
Гастон зажмурился и снова посмотрел вперед.
Не привиделось. Ни разу. Самая настоящая корова – мощная, грозная и явно недружелюбная. С налитыми кровью глазами и… в фате!
- Солнце взошло, и я явилась, как обещала, дорогой женишок, - проговорила она весело.
Светлость издал звук, похожий на писк мыши, которой прищемили хвост, и навалился на Гастона.
«Это сон. Это просто дурной сон», - попытался убедить себя тот, лежа на полу, придавленный тяжестью лучшего друга.
А по коридору неслось угрожающе:
- Ну что, будем свадебку играть?!
Глава 3. Ультиматум
- Лизетта, давай договоримся, – предложил Гастон с дерева.
Девица, превратившаяся в корову, угрожающе нависла над светлостью. Тот тихонечко поскуливал, попрощавшись если не с жизнью, то с мечтами о личном замке точно. А заодно и с чувством собственного достоинства.
- Раньше надо было договариваться, - огрызнулась Лизетта басом. – До того, как усыпляли и увозили без спросу.
- Так мы тебя вернем.
- Вернете-вернете, никуда не денетесь. Еще и денег дадите, чтобы обратно взяли такое сокровище.
- Гастон! – захныкал светлость. – Убери ее…
Корова фыркнула.
- А как же первая брачная ночь?
Светлость взвыл с перепуга, явно представив в спальне себя и… и… это чудище в фате.
- ГАСТОН!
- Лизетта, послушай! – завопил тот с дерева. – Ну, хоть минуту! Мы ж и так твои пленники. Никуда не сбежим.
Корова задумчиво наклонила голову набок, размышляя.
- И? - она села на землю совершенно не по-коровьи, а, скорее, по-собачьи.
- Мы со светлостью, в смысле, с герцогом Себастьеном, поняли, что опростоволосились, - затараторил Гастон, но, поймав гневный взгляд, добавил: – То есть, осознали, что поступили очень дурно. Давай всё обсудим и…
Корова поднялась и прицелилась рогами в бок светлости.
- Лизетта, просто скажи, чего ты хочешь?!
На морде расцвело мечтательное выражение.
- Хочу… Во-первых, фруктов на завтрак. Во-вторых, прогулку на реку. В-третьих, чтоб женишок мой надел фату и проходил в ней весь день.
- Фрукты и река будут, а вот фата – это уже пере… - начал Гастон, но корова перебила.
- Пусть господин твой выбирает, с чем знакомиться поближе: с фатой или рогами.
- Ладно! – завопил светлость. – Давай фату!
Корова наклонила голову, чтобы герцог снял атрибут свадебного наряда с рога. А Гастон тяжко вздохнул, подумав, что после конной прогулки голышом третье условие невесты – не самый большой позор в жизни лучшего друга.
- Готовьте завтрак, - велела корова и, покачиваясь, зашагала в сторону замка.
- А ты куда? – настороженно поинтересовался Гастон.
- Хоромы ваши исследовать. Может, мне тут понравится, и я вас в красный замок переселю, а сама сюда перееду.
Светлость испуганно крякнул. Угроза напугала до колик. Замок-то – матушкино родовое гнездо. Нельзя меняться. Никак нельзя. И матушка, и батюшка три шкуры спустят. Ссылка раем покажется.
****
Лизетта веселилась. А что? Чем это всё – не развлечение?
В Алманскую глушь девицу перевезли три месяца назад. С тех пор она сидела взаперти, ни разу не выходя за ворота красного замка. Так было с самого рождения. То один замок, то другой. Подолгу нигде не задерживались, чтобы внимания затворничеством не привлекать. А потом перебрались в лес. В огромном деревянном доме жили. По соседству с лесным народом. Пока однажды Лизетта в коня с крыльями не превратилась и в окно не вырвалась. Не пришлось по душе лесному народу, что человек в их живность оборачивается. Велели уехать подобру-поздорову.
А жаль. В лесу Лизетте нравилось. Красиво кругом. И гулять по ночам можно. В истинном обличье. Никто б не тронул и пальцем. Целый год так провела: под луной гуляла, под солнцем дрыхла без задних ног, копыт или лап. И сама отдыхала, и свиту не тревожила выходками. Эх, угораздило улететь в тот день. Но что поделать. Кони – они такие, свободолюбивые. Не то, что коровы бестолковые. Им лишь бы не шевелиться лишний раз и пожевать чего-нибудь вкусненького. Особенно в этом облике Лизетта фрукты любила. Прямо слюни пускала, едва видела грушу или яблоко.
Была еще одна причина, из-за которой девица не хотела покидать лес. Парень из местных. Донат. Сам-то он Лизетту не замечал вовсе. Зачем ему – широкоплечему красавцу с гривой черных волос – человеческая девчонка. Связаться с такой – позор для рода. Зато она все глаза проглядела, отчаянно стараясь увидеть объект обожания хотя бы издали. Умом понимала, что глупо надеяться. Но мечтать-то никто не запрещал. А теперь и мечты растаяли, как сон поутру. Донат остался в лесу. В