- Надо же, я не видела тебя столько лун, а ты уже мне надоел! - возмутилась Квин.
Альк обучал сестру разным вещам, которые успел ухватить у женщин юга, даже впервые заплёл её волосы так, что она была довольна, после чего она уснула на его руках, как это было раньше. С утра он разбудил её:
- Квинни... я снова должен уехать.
Она не сказала ни слова, глядя в его глаза непроницаемо.
Прошёл ещё год. Альк приехал на месяц и всё так же восхищался миру, взяв привычку пить горячительные напитки и высмеивать людей. Квин это не нравилось, но она молчала, потому что боялась спугнуть брата.
- А ты как живёшь в этих забытых всем светом местах? - спросил он.
Квин резко встала, роняя кружку с травяным настоем:
- Эта светом забытая дыра - наш с тобой дом. Твой и мой. Или ты уже не собираешься возвращаться?
- Почему? Я вернулся.
- Нет, брат. Ты не вернулся, а в очередной раз соблаговолил меня навестить! Ты уехал повидать мир и задержался, вернулся напыщенным самовлюбленным пустозвоном!
- Откуда такой высокий слог? - криво улыбнулся он, - Читаешь книги, что мы с Такром привозим?
- Не упускай суть моих слов, Алькар!
- Послушай меня, милая сестра! - начал он.
- Не буду. Езжай на юг, утопай в хмеле и блуде! Возвращайся мне братом или забудь сюда дорогу!
Она ушла, бросив брата за столом одного. Он уехал и не воспринял серьёзно её слова. Вернулся он через полгода с Тарком, лишь ночь они переночевали, и Альк взял на утро сестру за руку:
- Пойдём со мной. - говорил он с нежностью, - Я скучаю по тебе, Квин. Тоскую по своей милой сестричке, а ты сидишь здесь одна! Какая выросла... - улыбнулся он и погладил её лицо, - Ни на кого не похожа и неповторима. Красивая моя Акаша.
Она вздрогнула от упоминания этого прозвища:
- Они говорят обо мне? Там на юге.
- Говорят, - кивнул брат, - Не знают, что ты девица, думают, ты бессмертная сварливая и седая нимфа севера, выпивающая жизнь. Они ошибаются, и мы это им докажем. Поедем со мной!
Она поддавалась на его уговоры, даже собралась с ними ехать, но уже подходя к границе своих земель, начала колебаться. Тарк остановился и посмотрел на неё со странным прищуром, не произнося ни слова, а брат лишь подгонял:
- Ну же, Квинни! Ещё шаг и ты начнёшь новую жизнь!
Шаг за шагом давался всё сложнее, сердце ныло, в голове царил хаос, и внезапно, когда она была уже готова переступить черту, разделяющую её земли, завыли волки.
Она остановилась, так и не переступив.
Тарк беззвучно выругался, искажая лицо и в тот миг странно посмотрел на Алька, который в тот момент был немного расстроен:
- Не можешь? - спросил он у сестры, а она покачала головой, - Не извиняйся, сестрёнка, значит так тому и быть. Оставайся, если твоё сердце здесь.
- Здесь я в безопасности, - тихо сказала она, - Но я буду ждать тебя. Как и всегда.
На её уже давно не пухлую щёку упала слеза, а рука потянулась через границу к брату. Он подошёл к ней, но миновал руку и прижал сестру к себе со всей силы:
- Ты - самое дорогое, что у меня есть. - сказал он и поцеловал её в щёку, - Так всегда будет. До встречи?
- До встречи.
Она кивнула и сделала шаг назад к своим землям.
* * *
Звук:
Земфира - Жить в твоей голове
Сакраль. Наши дни
Солнце садится - устало, выбилось из сил. Мало кому приходило в голову как Солнце боится темноты, хотя это до боли логично.
Все чего-то боятся... После светлого дня всегда наступает ночь, и это время самое страшное для огненной звезды. А ведь света нужно так мало - лишь как ночник, напоминание, что есть кто-то рядом, что кто-то отгоняет плохие сны от такой ужасающей и мощной силы. Этот холодный свет освещает путь до самого восхода, только для Солнца нет его теплее.
А с восходом... Солнце снова затмевает Путеводную Звезду, но она не в обиде. Ей не нужно всеобщее признание, нужно только одно - чтобы Солнце не боялось.
Винсент Блэквелл.
Муж, Хозяин, Хранитель, отец моих детей, и, что самое отвратительное, еще и мое Искупление.
Звучало бы как эпитафия, но он нарвался однажды на встречу со мной, поэтому умереть для него - роскошь, и вместо этого каждый божий день он просыпается со словами:
- Доброе утро, искорка!
Вымученная улыбка, поцелуй в плечо, водные процедуры, завтрак, работа. Вечером возвращается загнанный как зверь. Глаза сонные, в желудке пустота. Это кабала не кончается, дел меньше не становится, наоборот... Будучи Герцогом Эклекеи, несмотря на военное положение, он был немного свободней, но теперь на него навалился весь вечно недовольный народ Сакраля и частично Ординариса.
Сегодня он ушёл так же, как и всегда - на автомате. Я даже не успела ничего сказать, а хотелось!
Поэтому пришлось искать Франческо, запрашивать график мужа, чтобы узнать где он, и... прорываться между встречами и инспекциями с боем. Сначала я была вежлива и уравновешена, только ему удалось меня довести до крайности, за что мне безумно стыдно:
- Хомяк, я тебя в последний раз предупреждаю: ты нарвёшься!
- Леди Блэквелл, - он бледнел, зеленел и краснел как-то уж больно часто, что меня искренне озаботило, ведь потерять от сердечного приступа Франческо ни в коем случае нельзя - он незаменим и Винсент искренне к нему привязался, - Я не могу... Герцог велел держать это в строжайшей тайне.
Я знаю, как этот пухлый слуга меня боится. Знаю! И с успехом этим пользуюсь, смотря на него чёрным взглядом, от которого на его лбу выступает пот, а губы начинают дрожать. Он знает, что лучше ничего не делать и не говорить, если мы с Винсентом в таком состоянии, но в этот раз я не вышла из себя, а просто напустила такой вид. Несговорчивый и преданный помощник моего мужа обездвижен, и я просто вытаскивая из его рук график.
У меня отвисла челюсть. Я знала, что мой муж крайне устаёт, но то, что творится на самом деле - это просто самоубийство.
- И давно такое? - спросила я холодно.
- Пару дней... мы ещё не поняли реален такой режим или нет.
- Чтоб вас всех! - рявкнула со злобой Франческо, который поёжился и втянул голову в туловище так, будто шеи там и не предполагалось, - Это как надо тронуться головой, чтобы составить такой график своему ненаглядному Герцогу,