Это было сказано уже шёпотом. Через миг искры заглушили последний слог сказанных Алисой слов, в порыве унести мою девочку прочь, но я махнул головой в сторону, останавливая её. Она сказала всё, что нужно было услышать этим ублюдкам, но не всё, что хотел услышать я. Не место и не время для сантиментов, которых жаждет моя уставшая душа, и для прикосновений, ласк и... тоже не место. Хотя...? Место как раз не виновато, как и время - виноваты люди, впрочем, как всегда.
- Я бы хотел на этом завершить споры о легитимности и необходимости моего правления. - устало завершил я, а в глазах уже стояли сцены, которые должны заменить обед на более интригующее занятие, - Вопросы?
Пожалуйста, пусть они уйдут! Моя женщина изголодалась по ласкам, а я до боли в паху хочу доставить ей удовольствие. Прямо промеж ног.
- Думаю, у моих дорогих гостей вопросов быть не может, ведь всё предельно ясно! - вмешался Уолтер, приближая завершение этого беспредела, - Квинтэссенцию обуздать больше никому не удавалось, да ведь? Нужны ли ещё аргументы?
Я снова смотрел на Алису, пока Уолтер разгонял всех весьма вежливо.
- Алиса, я безумно раз тебе! - сказал он напоследок и даже положил ладонь на сердце.
Дверь закрылась, а в кабинете стало... очень напряжённо. Невольно расстегнул пуговицу на рубашке, сдавливающую горло. Алиса это заметила и открыла окно, давая воздуху путь в это душное помещение:
- Ничего не напоминает? - спросила она тихо.
А я как пёс, услышал её голос - готов был прыгать и махать хвостом, если б он у меня был.
- Знакомые ощущения, - голос мой был жутко хриплым, но такое бывает часто, когда я теряю самообладание от её чар, - Мы снова будто по разные стороны баррикад.
- Будто ты мой Хозяин, а я твоя Лимбо. - она посмотрела с терпеливой грустью, привнося в нашу странную беседу какую-то обречённость, - И это не из-за твоего зова Хозяина, Винсент.
Мы отдалились. Не нарочно, разумеется, просто мои обязанности образуют между нами пропасть.
- Я жива, - продолжила она, - И ты жив. Раньше это всё, что нам было нужно, но теперь мы снова будто чужие. Скажи мне, как так получилось?
- Ты права, - вина отпечатала на моём лице что-то невразумительное, - До боли напоминает то, что было давно, когда нас разделяла лишь гордыня и нерешительность. Но разница всё же есть: я люблю тебя, - прошептал заветные слова как заклинание, а её глаза невольно прикрылись, впитывая магию сказанного, - Люблю, и ты теперь знаешь это.
Смягчилась. Медленно подошла ко мне, садясь на край стояла, коснулась моих седых висков, которые так меня раздражают, напоминая о пережитом горе. Её прикосновение спровоцировало мурашки, разогнало сердцебиение, но вместе с тем подарило мгновение покоя для моего воспалённого от хаоса мозга.
- Я скучаю. - прошептала она, глядя мне в глаза, - Винсент, ты очень... - прикусила губы, и вложила в голос новые оттенки, - ...Очень мне нужен.
Она знает, что я не могу бросить дела, но раз говорит это шёпотом, значит в душе уже не может сдержать крика.
А я ведь тоже жутко скучаю. Моё тело и душа истосковались по ней. И в этом парадокс моей мнимой всесильности - на деле я самый порабощённый человек на свете, впрягшийся в огромную машину, если остановлюсь - раздавит.
Я не заметил, как мои руки уже скользнули к её ключицам, стягивая платье с глубоким вырезом вниз, оголяя плечи. Грудь плотно затянулась в ткань платья, но я не спешил припасть к ней губами.
Я хотел смотреть. Рука еле касалась её кожи, но от этого моя жена подставлялась под меня совершенно бесстыдно. И смотрела на моё лицо, изучала реакции, а я упивался. Снова прикосновение - медленно убрал её волосы назад. Притягиваю за бёдра к себе ближе, следующим движением скидываю со стола все папки с бумагами.
Алиса раздвинул ноги, давая мне доступ к себе, а на лице было нетерпение и надежда:
- Дверь не закрыта... - сбивчиво прошептала она, - Кто-то может зайти.
Я не рассчитал силы. Телекинезом не просто закрыл нас на замок, но и навёл несколько глубоких царапин. Кровь кипит, стучит в виски. Я весь пульсирую и только в этот момент понимаю...
- У нас не было два месяца... - с ужасом вслух произношу я. Мне жутко стыдно.
- Полтора. Ты тогда пришёл в полу спящем состоянии и в конце заснул.
Лучше бы она этого не говорила, потому что мне ещё более дурно от своего поведения. Это катастрофа. Погрузившись в работу Суверена, я забыла о своей мужской природе.
- Эй... - Алиса гладила мои яйца ногой, а потом скользнула чуть выше по всей длине члена, ощутимо нажимая, потом несколько таких же движений, но уже легче и быстрее. О, как это восхитительно! Желание течёт по жилам и концентрируется в одной точке в паху, сжимается словно тугая пружина сильнее и сильнее. И пружина жаждет разжаться, выпустить всю свою энергию, всю дурь. Член ноет от похоти, а я сдерживаюсь, чтобы не быть агрессивным в жажде получить разрядку, - Не думай об этом сейчас... - в её голосе было нетерпение и даже раздражение - так она хотела меня, - Снимай штаны немедленно!
Меня заводит это её нетерпение. Но я ещё хочу смотреть на неё. В идеале бы взять фотоаппарат и снимать её по мере раздевания, потом голую в самых откровенных позах: как ласкает себя, изнывая от желания... а потом взять безжалостно несколько раз прямо в кабинете замка Вон Райнов.
Надо бы заказать хорошую зеркалку!
Лис уже расстёгивает мой ремень, кошусь на дверь, через секунду раздаётся стук:
- Ваша милость... - раздаётся женский голос заменяющей Франческо «секретарши».
Раздражает, когда говорят «а» и не говорят «б»! Отвлекла, так хоть изволь сказать зачем? Нет же, молчит... и вообще вокруг слишком тихо, подозрительно!
Открываю глаза. Смотрю, как надо мной склонилась Алиса, пуская через меня ток, а моё тело подскакивает над полом от каждого разряда. Лис испугана, губы дрожат, бледная как мел.
- Винсент... скажи мне что делать!? Ну что мне делать? - бормочет на своём родном языке, на который переходит, когда очень волнуется. Я начал понимать.
А я лежу на полу.
Почему?
- Ты завалила меня. - улыбаюсь, а она, видя мои усмешки со всей дури...
УДАР! И какой! Искры из глаз, а у неё слёзы просто ручьём.
- Ты...! - начала она и споткнулась,