Удивительно, насколько по-разному люди воспринимают тебя в разной одежде.

Ну вот, например, в нашем посёлке – а живу я в Нейи, это ближний пригород Лютеции, – встреченные утром и вечером девушки обычно меня не видят. А, между прочим, со многими из них я учился в школе! Правда, утром я выхожу из дому рано, около половины восьмого, и иду на работу пешком. Час-час пятнадцать, шесть километров, и здравствуй, особняк на набережной Корс. Но всё равно, если ранним утром или вечером по дороге домой я кого-то встречаю, начинаю чувствовать себя призраком, так они смотрят сквозь меня.

К чему это я?

К тому, что вот сегодня… Сегодня на меня с интересом посмотрела даже Лили Грезье, первая красавица Нейи и окрестностей! А я прошёл всего лишь от дверей своего дома до экипажа.

Почему экипаж? Потому что мастер Фалькенкрафт не предупредил меня об одной особенности выданной им сумки: она поглощала или вес содержимого, или его объём. Идти пешком было равно неудобно с раздутым мешком или с тяжеленной маленькой сумкой, так что и вчера, и сегодня пришлось добираться на наёмном экипаже.

Тем не менее, без четверти девять я вошёл в особняк Службы магбезопасности.

Бросил сумку возле дежурного, поднялся к себе в библиотеку и проверил, всё ли в порядке. Потом открыл ящик стола, посмотрел на написанный вчера рапорт, но сообразил, что до девяти не успею сдать его в канцелярию. Ладно, вернусь, напишу заново и сдам. Меня ведь всё равно не будет…

Эх, жаль, что ни одной из сотрудниц ещё не было на месте. Вдруг бы они тоже посмотрели на меня… как Лили. С интересом.

Коммандер Редфилд уже сидела в кресле напротив главы СМБ. Взглянув на меня, она хмыкнула, и я почувствовал, что начинаю краснеть. Вот такое несчастное свойство перешло мне в наследство от мамы: иногда ни с того ни с сего заливаюсь краской, как… как мальчишка!

– Хорошо, Дюпон! – сказала господа Редфилд и встала. – По списку всё получили?

– Да, госпожа коммандер.

– Хорошо, – повторила она. – Сейчас мы с вами порталом перейдём в Анже, а оттуда доедем до интересующего меня замка Буа-Жибо. Вашей задачей будет внимательно осмотреть библиотеку, оставленную покойным графом, и рассортировать книги в любом удобном вам порядке. На что следует особо обратить внимание, я скажу вам позже.

– Да, госпожа коммандер.

– Вы когда-нибудь пользовались порталами?

Я только помотал головой. Какие порталы? Я из Нейи в первый раз выбрался, когда поступил в Коллеж Сорбонны!

– Ничего страшного, – вмешался господин Равашаль. – Непереносимость такого способа перемещения существует менее чем у одной десятой процента населения, так что, думаю, Дюпону будет интересно.

Интересно?

Непереносимость?

Сжав зубы – это уже становится у меня привычкой! – я кивнул.

– Так точно, господин бригадир! Мне [уже] интересно.

Лавиния всё с большим интересом поглядывала на своего временного помощника. Всю дорогу до портального зала Дюпон молчал, правда, весьма куртуазно раскланялся с несколькими попавшимися навстречу девушками. Перед тем, как шагнуть в открывшееся окно, только вздохнул коротко, но опять же ни слова ни произнёс. Пройдя портал, грамотно отошёл на три шага в сторону и замер. И опять молча!

Лавиния даже заинтересовалась, не отнялся ли у него язык от волнения, но спрашивать не стала. Во-первых, перестанет волноваться и отомрёт сам, а во-вторых, ей не болтовня от него нужна, а письменный отчёт…

В Анже зал телепортации находился в одной из башен, в подвале. «Интересно, – мельком подумала госпожа Редфилд, – почему маги-пространственники так любят именно подвалы?». Ответа на этот вопрос у неё не было, и она в очередной раз решила, что надо будет его задать кому-нибудь как-нибудь потом. Решила и усмехнулась, поняв, что опять забудет.

Всё так же молча путешественники поднялись по лестнице, прошли через сводчатый зал, украшенный полуистлевшими знамёнами и вышли в сад. Луара нестерпимо сверкала в лучах солнца, травы аптекарского огорода благоухали, цвели золотым, лиловым и алым клумбы… Тут архивариус искоса посмотрел на Лавинию:

– Разрешите вопрос, госпожа коммандер?

– Разрешаю, Дюпон, спрашивайте.

– Вот это вот… – он широким жестом обвёл цветущий сад, реку, каменные кружева часовни. – Это всё зачем?

Лавиния поперхнулась.

– В каком смысле?

– Сад, цветы, резьба эта… Тратится рабочее время, камень, инструменты. Под цветы расходуется земля, где можно было бы посадить что-то полезное…

– Овощи, – предложила госпожа Редфилд. – Капусту.

– Ну да, например, капусту. Почему на это тратят время и силы? На цветы, на рисунки в книгах… Нет, рисунки – могу понять, – перебил Жак сам себя. – В научной литературе иллюстрации иной раз необходимы. А в художественной? Или вот мы проходили сейчас по залам, там внутри – гобелен. В нём длина метров сто, наверное. Это ж труда на десятки лет, а зачем?

Лавиния помолчала, разглядывая юного нигилиста, потом сказала:

– Знаете, Дюпон, задайте мне этот вопрос ещё раз, когда мы закончим нашу совместную работу, договорились?

– Договорились, – пожал он плечами. – Неужели вы будете думать над ответом так долго? Несколько дней?

– На такие вопросы некоторые отвечают всю жизнь, – усмехнулась она. – А теперь скажите мне, Дюпон, умеете ли вы управлять экипажем?

– Нет. Ну, то есть, курсы я закончил, но ни разу не пробовал сам, без инструктора.

– Понятно. Значит, придётся господину мэру дать нам ещё и водителя…

Поймите меня правильно, пожалуйста! В обычной ситуации я бы не стал задавать вышестоящему лицу такие глупые вопросы. Но сегодня… просто разнервничался. Отчим сказал бы, что я разнюнился, ну, это он и по поводу моей основной работы всегда говорил. Книжки, мол, не мужское дело, ты ещё к пастору помощником пойди…

Ладно, неважно.

Переход порталом, огромный замок и прекрасный сад, непривычная и неожиданно удобная одежда – всё это будто отперло какую-то дверцу, и, стоило мне открыть рот, получилось… то, что получилось.

И экипажи ещё эти…

На курсах инструктор мне сказал, когда вручал свиток с оценками: мол, ты, Дюпон, управлять экипажем можешь, но лучше этого не делать. Потому что в сложной ситуации совершенно неизвестно,