– Если бы он был хромым косомордым уродом, поверь, камера все равно его бы любила, – уверенно отозвался режиссер. – Харизма, черт ее возьми за ногу дважды!
Он, умудренный богатым жизненным опытом, давно заметил, что в действительно талантливых есть нечто неуловимое, яркое, магнетическое – такое, что заставляет других тянуться к ним. И у Кея все это было в избытке. Впрочем, как и в гитаристе. Этот невысокий, даже хрупкий паренек со специально спутанными густыми русыми волосами, в которых затерялись каштановые и темно-зеленые пряди, тоже пришелся камерам по вкусу. В них он казался куда выше и внушительнее, чем в реальной жизни. Черная гитара в его руках с неожиданно большими ладонями и длинными пальцами придавала Филу некоторое очарование, присущее, наверное, только музыкантам. Дополнительную изюминку вносил и устрашающий грим, нанесенный только на одну сторону тонкого лица, которое тут же стало мужественнее и зловещее, и бридж-пирсинг – прокол переносицы.
И Кей, и Фил были талантливыми, но, что более важно, могли повести за собой и других.
На двери, ведущей в студию, загорелась красным надпись: «Тихо, прямой эфир!»
– Погнали, ребята. Десять секунд до эфира, – громко произнес в микрофон режиссер. И после его следующей короткой, но четко произнесенной фразы во всем аппаратно-студийном блоке, наконец, наступила тишина. В мониторах оставались теперь только ведущий, натянувший фирменную улыбочку, и его гости.
– Пять секунд! Внимание, приготовились. Мотор!!! Пошла шапка! – браво скомандовал режиссер.
На многочисленных мониторах аппаратной тотчас появилась бело-сине-голубая заставка, сопровождающаяся быстрой звучной музыкой.
– Отлично, первая камера пошла! – скомандовал режиссер.
И многочисленные зрители увидели, наконец, на своих экранах довольного собой и жизнью ухмыляющегося ведущего в пурпурной бабочке.
– Добрый вечер, с вами снова я – Остап Зайцев и программа «Время быть впереди».
Голос у него был слегка резковатый, как будто бы въедливый, и из-за этого многие его гости немного терялись.
– Сегодня наш выпуск будет посвящен действительно талантливой группе, вернувшейся совсем недавно из славных заграниц, прямо со знаменитого американского фестиваля. Да-да, того самого! Что? Вы еще не знаете, кто это? Тогда мы вам расскажем!
Режиссер почти в это же мгновение велел поставить ролик, в котором кратко и не без некоторого модного ныне пафоса рассказывалось об истории возникновения и становления группы «На краю», а также о каждом из ее участников. Все это сопровождалось яркими фото, кадрами с выступлений и редкими, предоставленными заранее Андреем хоум-видео, а также словами известных деятелей искусства и простых фанатов.
– Я хочу отсюда смотаться, – раздраженно сказал Кей, глядя на монитор, по которому транслировалась запись. В этом суматошном царстве софитов, камер и кранов он чувствовал себя не самым лучшим образом.
– Да ладно тебе, – хлопнул его по плечу Филипп. Ему тут нравилось. Да и девочки-редакторы были милашками.
– До эфира пять секунд, готовимся, – раздалось в ушах обоих музыкантов. – Три, две, погнали!
Вновь загорелась красная лампочка, говорящая о том, что идет запись, и тишина опять ворвалась в помещение.
– Итак, в студии «Времени быть впереди», можно сказать, уникальные гости, – с довольным видом начал Остап, как будто бы собрался сообщить присутствующим, что баллотируется в президенты. – Тут, конечно, можно поаплодировать, но, увы, в нашей студии нет тех несчастных, которые обязаны это делать на ток-шоу по сигналу, как собачки Павлова при возгорании лампочки. Итак… – он сделал торжествующую паузу.
– Да не тяни ты уже, – не выдержал режиссер. Он терпеть не мог витиеватую манеру ведущего изъясняться.
– …приветствуем, «На краю». Правда, группу представляют всего лишь двое ее участников из пяти, но, думаю, это не сделает наше общение менее интересным.
Режиссер, по привычке с профессиональным напряжением наблюдавший за мониторами, переключился на камеру, на которой отображались в полный рост фронтмен и гитарист НК. После каждого из известных музыкантов показали крупным планом.
– Кей, Фил, рад встрече, – кивнул музыкантам Остап, предвкушая.
– Взаимно, – ответил Кей.
– Куда, кстати, ваши друзья подевались?
– Какие еще друзья? – тонко улыбнулся тот.
– Ну, как какие, – развел руками Остап, – из группы вашей, «На краю».
– В первую очередь они наши коллеги, – Кей машинально откинул со лба волосы. – Те, кто делает с нами одну и ту же работу.
– То есть вы занимаетесь не творческой деятельностью, а работой? – с места в карьер спросил Остап, покачиваясь в своем кресле.
– А вы? – вопросом на вопрос спросил лидер «На краю». Его улыбка была чуть насмешливой.
– А что я? – прищурился Зайцев. Ему все больше и больше нравился Кей. Какая у него будет реакция на вопрос о модельке, с которой его застали? А на непростые вопросы о дружках? А о нем самом? Как все-таки хорошо, что у него, великолепного Остапа, оказался такой замечательный источник информации о Кее, рок-мальчике. Про модель Остап, конечно, сам раскопал, а вот все остальное поведал ему этот славный человек.
– Наверняка ваши лучшие интервью и программы были сделаны вами в приливе вдохновения? – спросил музыкант, подпирая щеку кулаком и непрерывно, как какая-то мудрая восточная змея, глядя на Остапа. Тот только головой покачал, подумав вдруг, что плохо быть врагом этого парня. Вроде еще юнец, но взгляд у него еще тот… Или во всем виноваты черные линзы?
– Но, наверное, при этом вы много трудились? – продолжал музыкант.
– А как же, – отозвался Остап даже с некоторой гордостью. Все его жены (а их у него было целых четыре по причине пакостного характера) в голос заявляли, что их супруг – не только редкостный гад, но еще и профессиональный трудоголик.
– Там где есть вдохновение, там всегда есть место творчеству. Вдохновение – его предвестник. Труд – двигатель творчества. А настойчивость – показатель прогресса. Исходя из ваших ответов, можно сделать вывод, что журналистика – это творчество. Но одновременно это и ваша работа.
– И? – вздохнул ведущий, поняв, к чему клонит Кей.
– Проведите аналогию с нами. В нашей деятельности работа совмещается с творчеством, – сказал Кей, а Филипп кивком поддержал его.
– Переходи к вопросам, у нас время не из резины, – раздался сердитый голос режиссера в «ухе» Остапа, и тот нехотя поменял тему:
– Какое у тебя профессиональное отношение к творчеству! У меня, впрочем, как ты верно подметил, – тоже. Поэтому перейдем к вопросам.
– Вы и так нам их уже задаете, – широко улыбнулся Фил.
– Итак, начнем с самого главного и самого громкого. Вы буквально только что вернулись с поистине культового фестиваля. Ваши впечатления после выступления? – с самого простого начал Остап. Это была его обычная