АЛЕНА

Аллочка сдувает прядь обесцвеченных волос со влажного лба и спрыгивает со стула.

— Пятьдесят девять, — информирует недовольно, стаскивая хозяйственные тканевые перчатки.

— Может, мы ошиблись, когда считали? — почесывая левую бровь, предполагаю я. Очень даже вероятно, учитывая, что Шевцова сбивалась дважды.

— Да леший с ним, поймаем, Ален. Не змея, так что не страшно, — ее аж передергивает.

Видимо, вспомнила недавно произошедшее у нас ЧП. Из террариума пару недель назад уполз удав Григорий. Вот где весь ужас-то первобытный! Мы два дня его найти не могли на просторах нашего зоомаркета, до тех пор, пока Аллочка в какой-то момент не завизжала диким криком.

Дело в том, что она по просьбе покупателя доставала с верхней полки корм, и в ту же секунду почувствовала, что рука коснулась «беглеца». Завопила как пожарная сирена. Пожилая женщина, стоявшая рядом, схватилась за сердце.

Благо Олег Дмитриевич очень удачно появился в магазине. Удав был пойман, а Шевцова пришла в себя после доброй порции валокордина.

«Ненавижу этих тварей ползучих», — стирая слезы с раскрасневшегося лица, произнесла тогда она, вцепившись в руку нашего начальника. Директор до сих пор на эту тему хохочет. Он не был в курсе фобии своей подчиненной и не догадывался о том, что в террариуме все это время убиралась только я. Хорошо хоть кормил он его сам. Мне страсть как жалко маленьких хомячков и мышек. Прямо сердце кровью обливается, когда понимаю, что разводим мы их лишь для того, чтобы они стали чьим-то завтраком… Несправедливо.

После утомительной поимки волнистиков, Аллочка по традиции принимается за макияж, а я кормлю многочисленных животных, населяющих наш зоомагазин: мелких грызунов, шиншилл и декоративных кроликов, которых так обожает моя Ульяна. Насыпаю зерновую смесь шумному семейству, выпорхнувших из клетки попугайчиков, канарейкам, неразлучникам и болтливому жако Аркаше. Рыбки тоже не остаются без внимания. Я позволяю Ульяне угостить их сухим кормом из баночки.

— Ну все, время чая, — торжественно провозглашает Шевцова, закончив наводить марафет. — Тебе еще аквариумы сегодня чистить.

Я напрягаю память и хмурю брови.

— Так сегодня ведь вроде как твоя очередь…

— Ну Ален, глянь какой у меня маникюр! Только сделала в салоне. Смотри какой рисунок бомбезный получился! — лучезарно и кокетливо улыбается, показывая мне свои длинные ногти, на которых изображены черные кошечки.

Я вежливо киваю. От модных тенденций я далека… Ей бы на эту тему с моими одноклассницами пообщаться, а не со мной.

— Класс, да? Еле уговорила Ирку из «Бьюти» прийти за час до открытия. Тебе, Лисицына, тоже не мешало бы привести себя в порядок. Маникюр, педикюр, — придирчиво осматривает мои пальцы.

— Так ты поэтому что ли опоздала? Ногти делала? — ужасаюсь я, игнорируя ее «дельные» советы.

— Ну да. Я и к Ире то опоздала, из дому поздно вышла, в метро еще застряла. Говорю ж коллапсас, — отмахивается девчонка и включает в розетку чайник, который нам любезно привез Олег Дмитриевич.

Коллапсас…

— Знаешь, я помою аквариумы, но только потому что боюсь за тех дорогущих цихлид. Вдруг они отравятся, — с опаской смотрю на свежий маникюр.

— Лисицына, ты — чудо! — целует меня смачно в щеку. — Ой, Алееенка! Я вчера с таким парнем познакомилась! Мечтаааа…

Я хмыкаю. Она вот так томно всякий раз вздыхает. Да только все эти герои якобы ее романа исчезают из жизни так же быстро, как появляются.

— А Костя? — спрашиваю снова с недоумением.

— А что Костя? Костя — это стабильность. Он дарит мне подарки, свидания устраивает и нравится моим предкам. Студент МГУ, при деньгах, с отдельной хатой. Пусть будет, — ненавязчиво подставляет чашки, намекая, чтобы я разлила нам чай.

— Ну обманывать-то его зачем, — аккуратно порицаю ее я.

— Ой, Лисицына, че ты правильная-то такая! Не дели мир на черное и белое. Я ж с остальными так, развлечения ради. Я своего академика ни за что не брошу. Мне еще это, женой гения становится. Ну во всяком случае, первый брак я планирую с ним.

В шоке распахиваю глаза. Рассуждения Шевцовой в голове не укладываются.

— Вадика, кстати, я бросила. Тяжело, знаешь ли, с двумя сразу встречаться. За телефоном надо постоянно следить, да и времени на себя в обрез остается.

Я качаю головой.

— Что бы ты понимала, Лисицына! — фыркает она.

— Я просто не знаю, Ал… Костя — хороший парень, что тебе еще нужно?

Усаживаю за стол Ульяну и ставлю перед ней чашку с ароматным чаем. Сами же возвращаемся в зал за прилавок. Стекла прозрачные, так что всегда можно незаметно и вовремя убрать кружку до того, как в магазин войдет клиент. В этом преимущество расположения нашего помещения. Торец здания, чуть левее от центрального входа в ТЦ «Мегаполис».

— Зануда он, понимаешь? Ботанище. Как начнет про эту свою квантовую физику заливать, так мне плохо становится, — пучеглазится Аллочка, доставая из пакета круассан. — Угощайся. От твоего ненаглядного Костика как раз. Вчера привез вечером.

— Какой молодец…

— Я на него наорала, — в очередной раз удивляет меня блондинка. — Будто он не знает, что я на диете!

Скептически вскидываю бровь, глядя на то, как выпечка стремительно исчезает во рту Шевцовой.

— И не надо так смотреть. До вчерашнего дня была на диете!

— А, — смеюсь, — ясно…

— Не всем ж так везет как тебе! Скирда ты гадкая! — скользит по моей фигуре недовольным взглядом. — Завидую я тебе, Лисицына! Но ты помнишь, бег — ну ваще ни разу не мое.

Я не могу сдержать смешок, вспоминая, как мы с Аллочкой однажды условились побегать вместе вечером. Мало того, что она опоздала (впрочем, как и всегда), так еще и вырядилась так, будто, как минимум, на вечеринку собралась: боевой раскрас, новый спортивный комбинезон яркой леопардовой расцветки. Только ленивый в тот вечер не смотрел на Шевцову, хватающуюся за живот. А спустя пятнадцать минут мучений она и вовсе заявила, что заслужила в качестве вознаграждения шаурму. Так