Моя клиентка окончательно расстроилась, отвернулась к окошку, захлюпала носом. Под глазами синие круги, белки покраснели – тот еще видок.
Я решила больше не терзать ее расспросами. Задумалась.
Итак, Михаила последний раз видели вчера в 15.40, когда он получал ключи. Минули сутки. Заявление в полицию у Вики не приняли. Родителям Дивина ничего не сообщили. Получается, человека никто не ищет? И главное – с чего начать действовать мне? Расспрашивать персонал, отдыхающих? Узнавать, есть ли камеры видеонаблюдения, и требовать просмотреть записи? Или прочесывать вдвоем с невестой лес?
Пока Вика тоскливо протирала носом стекло окошка, я свернула навигатор, набрала в Интернете: «Дубовая роща, отзывы».
Дом отдыха, насколько получилось ухватить на скорости сто десять километров, оказался простенький. Корпуса советских времен, рваная сетка на волейбольной площадке, бассейн с подозрительно зеленой водой. «Шведский стол» постояльцы ругали – «капуста да свекла». Единственное, что хвалили, – кристальный воздух и «сказочный лес».
«Полтора пенсионера небось в подобном заведении», – подумала я.
Но едва свернула по указателю «Дубовая роща» – обалдела. Узкая подъездная дорога оказалась с обеих сторон уставлена машинами. «Жигулята» и джипы, «китайцы» и пижонские девчачьи «Ауди» стояли плотно, кое-где в два ряда.
Вика тоже опешила. Пробормотала:
– Что за аншлаг?
А я уже протолкалась к въездным воротам и увидела на площадке перед КПП большой фургон с яркой строкой на борту: «Ты не один!»
Фонд, который искал пропавших людей. Но как они могли здесь оказаться? Я всегда считала, что «Ты не один!» помогает, если исчезли дети. И работает только после того, как полиция завела дело.
– Вика, – строго сказала я, – жди в машине.
А сама помчалась в фургончик. Выпалила:
– Кто пропал?
Милая толстушка в фирменной футболке подняла взгляд от лэптопа:
– Отдыхающий вчера в лес ушел погулять и не вернулся.
– И вы прямо так сразу приехали?!
Дама чуть смутилась:
– У нас «Дубовая роща» на особом счету. Здесь в администрации наш лучший волонтер работает. Плюс места глухие. Мы уже им помогали, когда мальчик от мамы в лес убежал. Зайцев ловить. На второй день только нашли.
– Живым?
– Да. Он слышал, что его ищут, но прятался. Думал, игра такая.
И взглянула строго:
– Вы вообще поболтать пришли – или помочь?
– Помочь, конечно!
– Могу на раздачу питания поставить.
– А в лес?
– В таком виде? – усмехнулась женщина.
– У меня в багажнике камуфляж. Сапоги, компас и даже фонарик.
– Тогда берите все и бегите переодеваться. Грузовик уходит через пятнадцать минут.
Времени совсем впритык, и церемониться с Викой я не стала.
Бегом вернулась в свой «миник», достала таблетку, бутылку воды и приказала:
– Немедленно пей.
– Это что?
Я постаралась максимально воспроизвести тон строгой Викиной мамы, повторила:
– Пей сейчас же!
И она проглотила.
А я строго произнесла:
– Это снотворное. В таком состоянии от тебя все равно никакого толку.
– Чушь, – отмахнулась она. – Я вчера у мамы стащила феназепам. Вообще не подействовало.
– Это подействует. Быстро мчись в номер и ложись, пока прямо здесь не срубило. Но не боись: всю инфу я тебе буду скидывать – через смс или в мессенджер. Проснешься и прочитаешь.
– Но… я ведь должна всем сказать? Что вы на меня работаете, чтобы вам оказывали содействие? – захлопала глазами она.
Я не стала ей объяснять, что удостоверения детектива у меня попросту не имеется. Да если бы и было, частный сыщик – не полиция, оказывать ему содействие никто не обязан.
– Вика, ты заказчик. Я исполнитель. Поэтому спокойно спи, и работать предоставь мне, – усмехнулась я.
* * *Волонтеры в фонде оказались людьми простодушными и открытыми. Пяти минут не прошло – я уже поняла: искать Дивина приехали от скуки. Грибы пока не пошли – старики в лесу не пропадали, детей развезли по морским курортам, добровольцам, видимо, не хватало привычных порций адреналина, поэтому и откликнулись на призыв спасти молодого и здорового мужчину.
– Уже больше трехсот человек приехало! – сообщила мне поджарая пожилая дама с интересной прической: выбритая голова, и только по макушке идет ярко-красный кок. Точно такого цвета, как волосы у моей заказчицы. Неужели в стране новый тренд, а я и не знаю?
На всякий случай спросила:
– Извините… А вы, случайно, не панк?
Женщина рассмеялась:
– Я внуку проспорила. Что сделаю любую прическу в обмен на годовую пятерку по математике.
– А он у вас жестокий, – улыбнулась я.
– Ага. По городу теперь ходить стыдно. Приходится в лесах прятаться, – подмигнула женщина.
– Вы не первый раз ищете?
– Что вы! Я почти каждую неделю участвую.
– А прямо сами находили кого-нибудь?
Женщина погрустнела:
– Единственный раз. Старичка. Мертвого. Но в целом сейчас статистика гораздо лучше. Раньше меньше половины был результат. А когда вертолетный отряд подключился, гораздо эффективнее стало. Почти всех живыми вытаскиваем.
Грузовик пробирался по довольно широкой дороге, я жадно вертела головой. Лес не казался таким уж густым или непроходимым. И тропки по нему то и дело бежали.
– Как можно здесь заблудиться? – пробормотала я.
– Отсюда, из «Дубовой рощи», за прошлый год троих искали. Лично мы – ребенка. Военные – двух взрослых, – просветила меня прогрессивная бабушка. – Тут дорога – только со стороны въезда. А отдыхающие обычно выходят в другую сторону. Терренкура или хотя бы тропы официальной нет – каждый сам протаптывает. Будь рядом деревни, где самая хоженая дорожка обязательно ведет к жилью, терялись бы реже.
– В телефонах есть компас. И навигатор по GPS может вывести.
– Только любой смартфон дохнет через пару часов. Особенно если определение местонахождения включить, – парировала дама с красными волосами.
– Все равно не понимаю. Молодой мужчина – и не нашел выхода? Ну видишь, что телефон помирает, хотя бы в Службу спасения позвони, координаты свои сообщи. Или костер разведи!
– «Мне было стыдно» – это любимое объяснение мужчин-потеряшек. Некоторые даже «ау» кричать стесняются.
– А что их столько людей ищут – не стыдно? – вспылила я.
Развить мысль мне не дали – грузовик затормозил. Юный, но уверенный в себе парень провел инструктаж: идем цепью, до соседей справа-слева – максимум пять метров, из виду ни в коем случае своих спутников не теряем.
– Смотрим под ноги, любое необычное – окурок, след, обрывок одежды – фотографируем. Кричим только по делу. Все идеи и сомнения обсуждаем на привале, через километр.
Поначалу я бросилась на свою делянку с рвением щенка охотничьей собаки. Каждый кустик обнюхивала, к любой смятой травинке наклонялась, смело обшаривала крапиву. Добровольная опекунша – дама с алым коком – шла по соседству. Постоянно ко мне оборачивалась,