– Пытаюсь не выделяться, – криво усмехнулся Файс.
Его величество только рассмеялся, откидывая голову назад. Белокурые локоны монарха рассыпались по плечам, отливая в солнечных лучах всеми оттенками золота. Потом указал гостю на кресло перед своим столом.
– Паршиво выходит, – отсмеявшись, произнёс Маригор, – маскировка не твой конёк.
Рик скрестил руки на груди, отчего правый рукав сюртука опасно затрещал, только на бородатом лице безопасника играла такая же, как и у императора, весёлая улыбка.
– Меня вообще не должно быть видно, – подытожил Файс, садясь в предложенное кресло.
Рик так и не дошёл до цирюльника, хотя и собирался. Две бессонные ночи, суматоха на коронации и проверка дворца перед приездом монархов – не самое удобное время для прихорашивания. В эту ночь Рик будто бы и спал, только походило это всё на бред, когда в полусне продолжаешь думать о пережитом потрясении, анализируешь события, ищешь ответы. Вот и явился на аудиенцию весь такой мятый. Голова гудела, а левое ухо будто наполнилось водой, противно хлопая при каждом слове. К последствиям контузии Рик привык, но с недосыпа они особенно раздражали.
Всего одно имя в списке имён фрейлин новой императрицы, и он потерял покой. Будто и не было этих лет, во время которых он пытался выветрить имя Авриэль из памяти. И почти смог, почти не вспоминал…
А потом в толпе гостей на коронации на глаза Рику попалась тонкая, будто прутик, девушка. Это было похоже на удар под дых, будто с самого размаху из лёгких выбили весь воздух, отчего перед глазами поплыло. Это была она… эти желтоватые, с золотистыми крапинками глаза и светлые, слегка выгоревшие ресницы он не забыл бы даже спустя десяток лет. Едва заметная россыпь светлых веснушек на белой, будто мрамор, коже. Зачем только он согласился вернуться в столицу? Ничего не изменилось за это время, она была всё так же красива, а у Рика замирало сердце от взгляда на эту леди… Женщина, которую он никак не ожидал увидеть в столице. Одну. Под девичьей фамилией Роннер.
Она не узнала Эллерика Файса… хотя чего он ждал? Прошли годы, а в его случае год заменял два-три. Он изменился, огрубел. Да и вряд ли леди Роннер помнила несчастного, кого возвращала из забвения своим голосом, касанием прохладной ладони ко лбу…
И, стоя в толпе шумящих и галдящих вельмож, Рик продолжал таращиться на руку Авриэль, понимая, что там нет обручального кольца… Точно нет. Как не было и следа от его продолжительной носки. И это открытие совершенно выбивало из колеи.
Это могло значить только то, что леди Роннер никогда не выходила за лорда Канри и всё это время была свободна… Как вышло так, что она всё ещё Авриэль Роннер? Как так вышло, что он слышал другое? Газеты писали о свадьбе лорда, рождении у пары первенца, о получении Канри должности помощника посла, об отъезде пары за пределы империи. И вот Рик встретил Ави здесь.
– Но ты не должен пугать окружающих своим видом, – хмыкнул император.
Его голос заставил Рика моргнуть и вернуться в реальность, где вокруг сверкала позолота, а со стен на него смотрели портреты бывших императоров и их отпрысков.
– Для услады твоего взора есть фрейлины, – пробасил с улыбкой Рик, – их тут у тебя больше, чем лошадей в конюшне.
– Ммм, оценил, значит, – лукаво прищурился Маригор, – присмотрел уже себе кобылку? Выберешь и себе подходящую резвушку, тут есть где разгуляться.
Рику бы было всё равно, кто согревает постель императора, но сейчас, зная, что среди фрейлин есть Ави, Рик уже не так спокойно реагировал на любвеобильность его величества. Слова монарха заставили напрячься. От нравов при дворе Рика всегда слегка коробило, а Маригор никогда не отличался моногамностью. Да и прошлый император так же отбирал спутниц для своей супруги, присматривая среди них «компанию» и для себя. И придворные прелестницы порой стремились сами привлечь внимание государя, с корыстной целью естественно.
Никто никого не осуждал, ведь монаршие браки совершались по любви крайне редко. Маригор никогда не скрывал, что Иллария для него больше друг, чем жена, но при этом уважал супругу и всячески её поддерживал. А женщины… Маригор, теперь уже император, был хорош собой будто бог, молод, интересен в общении, так что его общества искали множество женщин.
– Это модно, крутить романы с фрейлинами, – продолжал рассуждать Маригор, – а ты старался не выделяться…
Рик промолчал, понимая, что император просто дразнит его по старой привычке. Монарх улыбнулся, и Рик ответил ему улыбкой очень похожей. Впрочем, и мимика у этих двоих была почти зеркальной. Ямочка на подбородке, чуть капризный изгиб губ и открытая, очаровывающая улыбка… Так улыбалась их мать. Только Рик видел её крайне редко и долгое время считал прежнюю императрицу своей покровительницей, которая просто дружила с его родителями, четой Файс. Только после смерти императрицы правда вскрылась, подарив Эллерику поддержку брата Маригора и ненависть императора.
– Боюсь ненароком зайти на твою территорию, – усмехнулся Рик, – потяну руки не к той девице – и получу по шее императорской дланью.
Маригор отмахнулся от брата, будто тот говорил о паре сапог, а не о женщине. Впрочем, с чего ему ценить тех, кто так просто торгует собой? Рик во многом был с императором согласен.
– Да ну, они тут все одной масти, – отмахнулся Маригор.
И эти слова больно, будто когтем, провели по сердцу. И Авриэль? Она тоже той самой «масти»? Хотя чего он ждал? За столько лет свободная и интересная женщина не могла остаться одна. Она имела право на личную жизнь… Рик не имел права на ревность. Знал – и всё же ревновал…
– Разве что Кошка ведет себя так, будто святая, – пожал плечами император, – в грехопадении не замечена – значит, не попадалась. Грешит с умом. Я в святость не верю.
– Кто? – рассеянно нахмурился Рик. – Кошка?
– Авриэль Роннер, фрейлина моей жены, – со смехом произнёс император, – ей дали кличку – Кошка. За то, что на всё у неё есть своё мнение, а компании юных сплетниц она предпочитает уединение… Знать бы для чего. А ещё Илларии она предана будто псина, что тоже многих бесит. Царапучая и ершистая…
Рик даже сжал подлокотник кресла, стараясь ничем не выдать своего волнения. Если сейчас