— Только вас там не хватало, — прорычал Нордвуд.

Если быть честной, то меня- то в пещере как раз и не хватало, как единственного в округе медика. Но, шериф был иной точки зрения, и продолжал молоть чепуху о том, что женщине опасно спускаться в шахту. Я попыталась выслушать его бред со свойственным мне хладнокровием, но нервы уже ощутимо начинали звенеть от напряжения.

— Леди, там огромная высота, темно и скользко, там без нужных навыков вы свернете себе шею, — прорычал представитель власти.

Я как раз закончила проверку инструментов в саквояже и поднялась на ноги, намереваясь теснить шерифа с дороги столько, сколько мне хватит сил.

— Там двое гномов в тяжелом состоянии и если я не полезу туда, то мы получим три трупа, — спокойно заявила я и попыталась обойти шерифа.

— Скорее один излишне самоуверенный труп, — прошипели у меня над ухом, — леди, отыщите в себе хоть крупицу здравомыслия. Или вы с волосами и остаток мозгов отстригли?

До этого я еще держала себя в руках, игнорируя навязчивые попытки Нордвуда, защитить меня от возможной опасности в шахте. Я даже была польщена такой заботой. А вот теперь…

— А вы могли бы и укоротить свою излишнюю самоуверенность, — рявкнула я в лицо Нордвуду, — и перестать решать, что мне делать? Мне кажется, что я вышла из пеленочного возраста и способна принимать решения сама.

Мы уже четверть часа ругались стоя у пещеры. Я стремилась исполнить врачебный долг, Нордвуд — непонятный мужской каприз. Никаким другим словом я не могла назвать то, что зародилось в рыжеволосой голове шерифа. Он, видите ли, решил, что женщине опасно спускаться в пещеру после обвала и поэтому я должна стоять смирно у входа и ждать, когда мне вынесут раненных. А ведь Глем четко сказал, что гном по имени Луис лежит без движения, а Холгу передавило камнем ногу. Там должен быть врач.

— Отойдите! — вконец обнаглела я и попыталась оттолкнуть шерифа в сторону.

Он сопел, пыхтел, злобно сверкал глазами, но все же отступил, чтобы зло прошипеть:

— Типично женское упрямство.

Я сдержала в себе порыв высказаться про «типично мужское скудоумие» и поползла вслед за Глэмом в холодное нутро пещеры. Веревка скрипела и раскачивалась, пока мы шаг за шагом «ступали» по стенам пещеры. Камни были гладкие и холодные, но я не сразу поняла, что все это от покрывавшего их льда. Огромные слои веками скапливавшейся здесь и замерзавшей воды. Она и сейчас струилась по стенам, образуя новые слои ледяной брони.

Свет, проникавший снаружи, окрашивал лед в голубой и синий цвета, а отсветы от фонарей гномов, только добавляли жути своими желтыми огоньками, которые, отражались во льдах, словно тысячи глаз неведомых тварей. Мхора стоял у стены и хмуро смотрел куда-то во тьму одного из тоннелей. Я осторожно спустилась низ и, пытаясь не падать, прошла дальше по тоннелю. Нордвуд грохотал своими сапожищами за моей спиной, но я снова прикинулась глухой и игнорировала присутствие шерифа.

— Они там, — спокойно сообщил Мхора, указывая мне на тоннель, — горы мстят за неуважение.

Я кивнула, и попыталась встать в полный рост на скользком полу. Шахта (или что это было?) была высокая и вполне давала свободу движения даже огромному сасквочу, который разгуливал здесь как во дворце. Но мои ноги жили своей, только им понятной жизнью и принялись разъезжаться, стоило мне выпрямиться во весь рост. Меня качнуло, повело и начало медленно заваливать на спину.

— Осторожнее, мадам, — услышала я насмешливый шепот Нордвуда над ухом, — а то покалечите свои незыблемые принципы… или самоуверенность разобьете.

Шериф ловко поймал меня, удержав от падения, но не удержался от въедливой реплики, чем окончательно разрушил впечатление от своего галантного поступка. Я не стала отвечать и в этот раз, только оттолкнулась от шерифа и попыталась доковылять до стены пещеры.

Гномы нашлись за следующим поворотом и мое убеждение, что я не зря полезла в эту темень, только окрепло. Один из коротышек сидел у стены, а огромный камень прижимал его ногу к полу, второй гном лежал на спине и только часто дышал, пока над ним кружили Глэм и Рэм. То, что у него был поврежден позвоночник, было ясно даже сейчас. Присев рядом, и осмотрев несчастного, я только убедилась в своих выводах.

— Нужна доска или палки, нужно зафиксировать его в таком положении, — обратилась я к неразлучным косматым братьям, — его нельзя перемещать по-другому.

— У нас там есть носилки, — заявил Нордвуд, — это не первый обвал в Лингро, доктор.

И шериф принялся снимать с плеча свернутую в кольца веревку. Еще двое мужчин спустились следом за нами и в одной из фигур я узнала четверорукого Хааса. Наг без особого труда спускался по скользкой стене даже не требуя веревок и другого снаряжения.

— Ух, ну и забрались вы, — жизнерадостно заявил наг, — ели отыскал.

Лежавший на земле гном тихо и жалобно застонал. Он не мог двинуть ни рукой ни ногой, так что можно было поручиться о том, что ходить он уже не сможет. Не знаю как горы, но за свою жадность гномам пришлось серьезно заплатить.

— Где тебя носило, Хаас? — вздохнул Нордвуд, присаживаясь рядом с Холгом.

— Лошадь ловил, — смутился наг, — они меня не особенно любят.

Я поднялась на ноги и подошла ко второму гному.

— Что там, док? — приблизился ко мне Хаас.

— Плохо, — шепнула я, — его нужно как можно скорее отвезти в город. Но, ходить он уже не сможет. Простые тряпичные носилки не подойдут. Нужна