Мистер Стивенсон, как всегда был не в духе, грыз сигару, листал свежую передовицу и был готов растерзать любого, кто тронет его в этот момент. Я судорожно сглотнула и поскребла ноготками об косяк, намекая, что я уже стою на пороге и мечтаю зайти в кабинет.
— Лэмон, — угрюмо констатировали мое появление. — Я ждал тебя завтра.
— А я уже все сделала и решила сдать статью досрочно, — и я потрясла папкой для подтверждения.
— Отлично, давай сюда. Молли! — последнее было выкрикнуто в селектор.
Секунду спустя на пороге стояла запыхавшаяся Молли с бумагами в руках. Затравлено глянула на меня, вздохнула и мотнув головой, позвала следовать к кассе.
— А, мистер Стивэнсон, — я растерянно оглянулась на секретаршу, опять на начальство. — Я бы хотела с вами обсудить наш последний разговор.
— Что? Какой разговор? — удивился мистер Стивэнсон и кивком отпустил несчастную Молли.
— Как какой? — я тоже удивилась. Так же фальшиво, как и мое мерзкое начальство. — Неделю назад, вы отправили меня в командировку писать статью о региональной выставке лошадей и пообещали взять в штат, после сдачи статьи. Вот статья. Где мой стол?
— Я такое говорил? — мистер Стивэнсон был редкой заразой от того не смутился и не расстроился. — Ну извини. Мест нет. Забирай свой гонорар и, если нужно будит, Молли с тобой свяжется.
— Тоесть как это «свяжется»? — я все еще прикидывалась дурой, но удивлялась все менее и менее искренне.
— По телефону, — оскалился этот индюк. — Но если тебе хочется, может послать письмо с голубем.
— Вы издеваетесь? — рычала я, стоя на пороге. — Вы меня прорву времени обещаниями кормите! Вы обещали взять меня в штат после испытательного срока! Он истек два дня назад!
— Я тебе ничего не обещал, — мистер Стивэнсон неприятно оскалился. — Я обещал подумать. Я подумал. Места для тебя у нас нет. Давай, красотка, получай свой гонорар и заканчивай лезть в бутылку.
Я плотнее сжала челюсти, загоняя назад проклятия, готовые слететь с языка. Нельзя срываться, нельзя показывать, что этот прыщ меня достал. От этого плохо только мне, и он это знает. Печать на спине накалилась и больно жгла кожу, сильнее углей. Я прикрыла глаза и принялась считать до десяти. Мало… до ста.
— Значит, вы мне солгали, — сквозь зубы прошипела злющая я.
Стивэнсон отлепил свой колючий взгляд от передовицы и уставился на меня. Ухмыльнулся. Я уже отчетливо ощущала, как между лопаток стекают капельки крови. Гнев не отпускал, сила клокотала требуя выпустить ее и проучить мерзкого человечишку, указав ему его место. Я прикрыла глаза, призывая к высшим силам, к древним богам, к пресловутой удаче. Плевать кто откликнется, главное чтобы помог успокоить нервы, пока меня не начало корчить прямо на полу кабинета.
— Закатывать истерики мужу будешь, — злобно отозвалось начальство, снова углубляясь в чтение передовицы. — Тебе деньги не нужны?
Хотелось в ответ сказать гадость. Предложить этой гадине использовать мой гонорар не по назначению, а плотно затолкать его в физиологические отверстия начальственного организма. Но я сдержалась. Деньги мне и вправду очень нужны. Не могу же я до конца своих дней сидеть на шее у Зори.
От собственного бессилия захотелось разбить лоб об стену. Но не выход, у меня нет денег на ремонт. Грозно сопя и топая каблуками, как портовый грузчик, я выскочила в офис. Меня тут же схватили за руку и с силой потянули к выходу на балкон. Я было дернулась, но все же позволила Молли увести меня подальше от живых и ни в чем не повинных людей. Умница. Я сейчас способна на любую глупость, и могу сказать любую гадость. Нужно спасать несчастных, которые попадутся мне на пути. Я молча сопела и трясущимися пальцами выковыривала курево из портсигара. Молли тяжко вздыхала и качала головой, но я все равно затолкала сигарету в мундштук.
— Скотина, — затягиваясь табачным дымом, проскулила я.
Молли кривилась и чихала, но стойко терпела мою губительную для здоровья привычку. У меня тряслись пальцы, от чего серый пепел постоянно падал под ноги и даже прожег дыру в кружевной отделке платья. Не то чтобы курение меня успокаивало, но этот несложный ритуал немного отвлекал от скверных мыслей.
— Ты в курсе, что эта дрянь тебя убивает, — отгоняя дым от лица рукой, уточнила у меня девушка.
— Да? — устало отозвалась я, наблюдая как далеко внизу копошатся люди, спешащие по своим делам. — Скорее бы.
— Не дури, Тори, — Молли обняла меня за плечи, успокаивая и ненавязчиво уводя от низких перил. — Ты же знаешь какой Стивенсон. Неужели для тебя это новость?
— Иногда мне очень хочется верить, что у меня нормальная жизнь, — вздохнула я, снова вдыхая терпкий дым. — Только вот все так же как всегда. Ничего у меня нет… даже нормальной работы. И не будет…
— У тебя есть Зогр. — садясь рядом, вздохнула Молли. — Может, ему помощница нужна?
Я криво усмехнулась. Да, расстройство гоблина приносит ему пускай маленький, но стабильный доход. Когда простора для уборки в моей квартире не остается, Зори убирает чужие квартиры. Жильцы с радостью платят ему за труд. Зори с радостью печет для меня пироги. Вот такой круговорот денег в природе.
— Это ты мне так мягко намекаешь, что мне лучше заняться мытьем сортиров, вместо журналистики?
— Дура, — беззлобно отозвалась подруга.
— Знаю, — равнодушно отозвалась я.
Мы замолчали. Внизу по дороге носились автомобили, крякали клаксоны, орали мальчишки-газетчики. В крохотное окошко балконной двери легко можно было разглядеть офис, где бегал персонал. Кейти Митчелл, виляя бедрами, без стука зашла к Стивэнсону.
— А это еще что такое? — я удивленно наблюдала, как Стивэнсон под ручку выводит Кейти из кабинета, как ведет ее к столу…
— Вот сучка!
— Согласна, — угрюмо согласилась Молли, следя за моей соперницей с не меньшей ненавистью.
Да, на это рабочее место претендовала не я одна, но я начала работать раньше и намного эффективнее и активнее крашеной дуры с необъятным бюстом.
— Но, как же так! — во мне клокотало как в вулкане, казалось, еще немножко и пар из ушей пойдет. — Но ведь по командировкам моталась я.
— А она моталась за кофе для начальства, — ехидно выдала Молли. — И часто оставалась после работы… И…
«С ней не будет таких проблем, как со мной» — прозвучало в этом коротком «и». И вправду, чего я ждала? Клеймо, оно всегда клеймо, даже если его называют «печатью». Это пятно на репутации и крест на жизни, кто бы что не говорил. Как-то замечталась я, ожидая, что на этой работе ко мне отнесутся иначе.
— Может и вправду сменить вектор карьеры, — вздохнула я, снова любуясь видом