Дорога окончилась внезапно. Ее словно срезали ножом. А если еще точнее, поперек дороги словно прошелся исполинский утюг, разглаживая все складки местности. Перпендикулярная бетонке неестественно ровная, гладкая и словно бы даже лакированная полоса имела метра четыре в ширину, а в длину уходила и влево, и вправо, сколько хватало глаз.
Мышка поежилась:
- Будто гигантский слизняк прополз.
- А это мысль, - хмыкнул Кайман. - Может, и слизняк. На самом деле никто не знает, что это было.
- Я туда не хочу, - Мышка дернула подбородком в сторону блестящего следа.
- Правильно не хочешь, - одобрил сталкер. - Прилипнешь так, что с ботинками придется распрощаться. А если замешкаешься - то и с ногами. Поэтому прямо мы не пойдем. А пойдем мы...
Он замолчал и мгновение колебался.
- По северному мосту пойдем, - решил сталкер и махнул левой рукой. - Давай, топай вдоль этой гадости, а я за тобой. Что бы ни случилось, на полосу - ни ногой.
- Еще бы! - фыркнула Мышка.
Девушка двинулась вперед, бросая брезгливые взгляды на гладкую полосу, покрытую прозрачной блестящей коркой. Корка действительно напоминала подсохшую слизь, которую оставляет за собой обыкновенный слизняк. Если присматриваться, можно было различить траву, кусты и даже небольшие деревца, расплющенные как листочки в гербарии и заламинированные слизью. Через десяток метров им встретилось такое же расплющенное и закатанное под пленку нечто, изначально бывшее живым. Судя по размерам кровавой кляксы, небольшое - собака, наверное. Кайман заметил, как Мышка дернулась, втянула голову в плечи, отвернулась от слюдяной полосы и больше туда не смотрела. А еще через полета метров они добрались до того, что сталкер назвал мостом.
Полоса рассекла надвое небольшой сосновый лесок. По эту сторону, где находились Кайман и Мышка, оказалось меньше десятка деревьев. Два из них были сломаны внизу и рухнули поперек блестящей поверхности. Кроны их на той стороне уперлись во взгорок, и получилось так, что стволы повисли в полуметре над прозрачным клеем. Сосны лежали почти вплотную, параллельно друг другу, так что мост получился довольно удобным. За несколько лет, насколько Кайман мог судить, стволы ничуть не просели.
Что ж, это не самый плохой вариант перебраться через полосу слизи, гораздой приклеить к себе и растворить все что угодно, от стали до человека. Кайман буквально месяц назад видел здесь полутруп сталкера - надо полагать, из тех бедняг с выжженными мозгами, что до сих пор блуждают по Зоне, хотя Радара давно нет. Полутруп в том смысле, что нижнюю его часть слизь уже растворила, и на гладкой поверхности стояла верхняя половина мертвого сталкера в броне, с воздетой к небу винтовкой, - именно стояла, вертикально, как памятник.
Собственно, поэтому они и не пошли к южному мосту, хотя тот удобнее. Бюст неизвестного сталкера Кайман наблюдал на пути туда. А времени прошло не так уж много, и голова могла еше не раствориться. Зрелище должно быть не из приятных...
- Ты, главное, не думай, что там внизу, под стволами, - посоветовал сталкер. - Если закружится голова, падай на четвереньки, хватайся за ветки. А может, сразу на четвереньках пойдешь?
- Ага, щаз! - процедила Мышка.
Девчонка сунула ПМ в набедренный карман комбинезона, пару раз подпрыгнула на месте, проверяя баланс рюкзака, и ловко влезла на сосновый ствол. Она вытянула руки вперед и чуть в стороны и без задержки двинулась по мосту. Оказавшись на той стороне, Мышка спрыгнула на землю, повернулась и дерзко улыбнулась Кайману. Улыбка, правда, вышла кривоватая.
- Молодец, - честно сказал сталкер.
Сам он гулял по этому мостику столько раз, что мог бы, наверное, перейти его с завязанными глазами. Мог бы - но не хотел.
Кайман в два счета присоединился к Мышке и хлопнул ее по плечу.
- Мы почти у цели, Мышонок. Сейчас прямиком через этот лесок, и выйдем к нашей свалке. Идем. Теперь снова я впереди.
- Почему "к нашей"? - удивилась Мышка.
- Да просто потому, что мы туда идем, - усмехнулся сталкер. - В Зоне, можно сказать, все свалки - наши! То бишь ничьи. Кто хочет, тот и пасется. Самая известная - южная, ну это вообще проходной двор, там такое народное гуляние, как в выходной на Крещатике.
Кайман говорил все это на ходу, аккуратно выбирая дорогу между сосен. ПДА молчал, экран его был темен, свидетельствуя, что ни зверья, ни людей в сосняке нет. Зато здесь водились огромные, гадкого вида розовые пауки со скверной привычкой развешивать сети поперек дороги и бросаться всем скопом на того, кто их потревожит. Именно паутину сталкер высматривал, и петлял между деревьями, чтобы ее не задеть.
- А мы с тобой уже почти пришли на западную свалку, - продолжал он. - Здесь тоже изрядно народу шарится, но все ж чуток поменьше...
Звук выстрела впереди за лесом оборвал его слова.
- Вот это я накликал! - зло сплюнул сталкер. - Эх, ёшкин кот! Загрохотали автоматные очереди. Где-то к северу от них шел
бой - к счастью, достаточно далеко.
- Мы теперь назад? - спросила Мышка.
- Мы теперь по обстоятельствам, - буркнул Кайман. - Пока что вперед.
10
Мышка, Западная свалка
"Свалками" в Зоне называли кладбища техники, завезенной сюда в несколько приемов. Каждая из Чернобыльских катастроф влекла за собой попытки локализовать Зону, обеззаразить территорию, расчистить проходы - то, что на бюрократическом жаргоне туманно именовалось "ликвидацией последствий". Для этого люди тащили в Зону всевозможные машины. Как правило, здесь техника и оставалась уже навсегда.
Тут были пожарные машины, строительная техника, наземный и воздушный транспорт времен первой катастрофы - взрыва реактора на четвертом энергоблоке ЧАЭС. Эти реликты, как правило, фонили так, что от треска счетчика Гейгера уши закладывало. Если бы кому-то взбрело в голову посидеть в кабине такой машины, выбираться оттуда было бы уже необязательно. Безумца ждала быстрая, мучительная и некрасивая смерть от лучевой болезни. Поэтому подобной техникой интересовались лишь некоторые продвинутые зомби в своих попытках имитировать человеческую жизнь. Впрочем, большая часть машин той эпохи являла собой лишь голые, ободранные остовы.
Брошенная техника времен второй, аномальной катастрофы две тысячи шестого года выглядела разнообразнее. Среди этих машин встречались как ржавые развалины, так и новехонькие экземпляры, словно бы только с конвейера - к ним даже пыль не липла. Объединяло те и другие то, что они были неспособны двигаться. Потому что способная двигаться машина была в Зоне слишком большой ценностью, чтобы торчать на свалке.
Западная свалка, на краю которой залегли в кустах Кайман с Мышкой, когда-то давным-давно была ремонтной базой. Стрельба на севере прекратилась,