– Щас, секундочку! – пробормотала я.
Гость вроде сидел спокойно, надо найти для него еду. Василий крутился у глиняных горшков. Я подняла крышки, заглянула во всю эту старинную керамику и поняла: дело плохо, нет еды. Даже завалящей корочки не нашлось. Василий тоже призадумался.
Тут меня осенило. Сумочка, которая со вчерашнего вечера так и валялась у двери, была полна всякой ерундой… ну, то есть самыми необходимыми вещами. Там точно оставалась… С победным воплем я судорожно вытащила из недр женского «бермудского треугольника» недоеденную шоколадку. Это же еда! Из нашего мира, все сходится. И сохранилась вроде неплохо, а еще говорят, что консерванты – зло. В любом случае, и так сойдет, главное – от «перебежчика» отделаться.
Быстро раздобыв у печи миску, типа глиняной тарелки, я торжественно положила кусок шоколадного батончика на нее и поставила перед странным мужичком. Тот никак не реагировал – смотрел только на тарелку и на меня. Что-то надо еще сказать!
– Угощайся… гость… дорогой…?…
А вот теперь подействовало, гость начал таращиться на батончик с явным интересом. Подумав, я схватила угощение с тарелки, быстро сняла обертку и почти кинула шоколадку назад. Мужичок выглядел так, будто мог сожрать что угодно вместе с бумажкой, лучше перестраховаться.
– Новая Яга дает хоёший… гостинец? – Пришелец, кажется, не был уверен в моих кулинарных способностях и старательно нюхал коричневый кусочек, одиноко лежавший на огромной тарелке.
– Хороший-хороший! Это вкусно. Ешь… милок.
Глянув на Василия, я увидела, как тот трясется – может от смеха? Тоже мне, Чеширский кот, мог бы и говорить научиться, а то приходится тут за двоих отдуваться.
Гость тем временем решился, аккуратно взял двумя пальцами шоколадку, отправил ее в огромный рот и с несчастным видом начал жевать. Правда, уже через секунду он чавкал с удовольствием и даже понюхал еще раз тарелку… со всех сторон, правда, и даже стол под тарелкой изучил, но, в общем, он оставил у меня впечатление весьма воспитанного… лешего, что ли, я так и не поняла, кто это такой. Интересно, а зачем ему в наш мир, может спросить надо было? И как теперь этого «добра молодца» выпроваживать? Василий ничего такого не говорил.
К счастью, как только гость доел батончик, избушка сама повернулась. Я опять оказалась на полу, ну да ладно, главное – мир стал прежним, все стояло на местах, только подушки на диване раскидалась. Василий мгновенно обернулся человеком (вот уж, облегчение!), причем без лишних спецэффектов – ни дыма с искрами, ни хлопков.
Мужичок остался сидеть за столом. Потрепанная фигурка выглядела теперь чужеродно в светлой современной комнате. Как бы перебежчик тут чего не испачкал! За окном снова светило яркое солнышко, я никогда еще не была так ему рада.
Василий начал смеяться, я тоже тихо тряслась от нервного смеха, а гость смотрел на нас из бороды.
– Шип, вот пройдоха! – Мой кот явно был с ним знаком. – Долго ты на Обратной Стороне гулял, лет двадцать-тридцать, кажется. Бани твоей давно уж нет, поди!
Гость заерзал на стуле, сердито глянул на меня и прошлепал к двери. Он не был похож на существо, умеющее считать дальше пяти, и даже вряд ли знал, что время измеряется годами, но суть речи вроде уловил.
– Поди ужо на месте, чёй-то ей будет-то! – Шип забеспокоился и посмотрел на меня просительно. – Яга, поможи, доёжку мине сотвои!
– Я… чего сделать?
– Ну, путь-доёжку до баньки моей. Баникь я! – твердил гость.
– Ладно, сделаем, не переживай, – ответил за меня Василий.
Теперь, когда все обошлось, он был готов не только путь-дорожку, но и мост хрустальный для этого чудика выстроить. Интересно, что они имеют в виду? Странный мужичок зашлепал к двери, высунулся из нее сначала осторожно, затем вышел на крыльцо и вдохнул воздух так, что, кажется, верхушки деревьев закачались.
– Да, загостеванился. Ладничко ужо, пойа мине.
– Ну иди, коли пора, – ответил Василий, а затем махнул рукой в сторону леса. Я заметила, как среди деревьев, – будто ткань из рулона раскатывается, – возникает самая настоящая тропинка, точно такая же, как моя вчерашняя. Так вот оно что…
– Скатертью-дорожка, – напутствовал бывший кот нашего гостя, и тот деловито пошаркал к лесу. Буркнул мимоходом: «Я твой должник», и тут же юркнул на тропку. Исчез он из глаз подозрительно быстро, я все смотрела вслед. Василий повернулся, улыбка на его лице, казалось, освещала весь лес.
– Ты молодец!
– Да ну?
– Да, здорово выкрутилась с едой. Я был уверен, что у нас есть запас, а вот, поди ж ты! Лишнего не наболтала, к счастью, хотя с «добрым молодцем» смешно вышло.
– Ну да!
Василий глянул на меня внимательно.
– Ты как, нормально?
Я молча стояла, подставив солнышку лицо – молодое и, надеюсь, достаточно красивое. Сложно понять, нормально ли я, и что мне теперь со всем этим делать. Старая сказка оказалась слишком близко, и почему-то в ней не наблюдалось принцесс, но, похоже, теперь это была МОЯ сказка, так что нечего горевать, надо работать.
– Вась, давай мы еду быстро приготовим, пока опять никто не приперся, а то у меня шоколадка только одна была! – ответила я своему помощнику, который теперь все время улыбался.
Глава 3. Две стороны дороги
– Так, давайте посмотрим ваш билет.
Хм… Мировое Древо.
Пожалуйста, я вас слушаю.
– Мировое. Древо… Это Игидрассиль.
– Игдрассиль. Нда, если бы мы с вами изучали
скандинавскую мифологию, то, несомненно.
А что вы знаете о славянском Древе?
– … … …
– Ну вот смотрите, вы же помните,
оно соединяет три мира:
Небесный, Земной и Подземный.
Оно дает жизнь, значит это…
– А, дерево жизни.
– Идите, три.
– Ну почему три-то?…
(На экзамене, который большинство
студентов не сдали)
Рано утром мы шли по дорожке, которая раскатилась-развернулась перед нами через лес по мановению руки Василия. Кроны над головами дышали зеленой солнечной жизнью, тропка как будто помогала идти, мир казался прекрасным.
– Ну, и кто это был? – Вопрос поставил верного помощника в тупик, поэтому пришлось пояснить: – Ну, тот мужичок странненький вчера.
– Шип? Он же сказал, банник он.
– А кто это?
– Знаешь, для студентки, изучающей историю славянской культуры, ты ужасающе невежественна.
– Да ты… ты вообще… откуда знаешь?!… – зашипела я возмущенно.
На небо вдруг неизвестно откуда наползли тучи, подул ветер, бросил нам в лица песок и листья.
– Стой-стой, не сердись, не хотел тебя обидеть! – попытался утихомирить меня Василий. – Я расскажу про банников, только успокойся.
Вдалеке послышался раскат грома, но странные погодные перемены меня сейчас мало волновали, было почему-то ужасно обидно.
– Знаешь, я не просилась на эту работенку – всяких чудиков