— Да… И, Яничка… — голос мамы стал тревожным, — не хочу тебя волновать заранее, но по секрету нам шепнули, что в завещании есть пункт относительно Штольцев.

— Шт… — начав на повышенных тонах, я проглотила остаток фамилии. Нервно хихикнула: — Надеюсь, он не завещал перестрелять их всех, прежде чем мы сможем вступить в права наследования.

— Я тоже на это надеюсь, — так же нервно пошутила мама. — Сама знаешь, от прадедушки всего можно ожидать.

Перебросившись еще парой реплик, мы распрощались. Трусцой я побежала обратно в клуб. Хоть и стояла оттепель, все же январь это не июнь, а я сегодня, умница этакая, решила добавить куража и напялила чулки. Мороз хватал за задницу.

Мамино сообщение не сколько застало меня врасплох, сколько смутило. Штольцы? Зачем бы прадед упоминал в завещании старых врагов семьи?

Почему-то у меня было плохое предчувствие.

В душной тесноте танцпола я на миг растерялась. Где мои боевые подруги? Катажинка обнаружилась на прежнем месте, у стойки, а Эрики и Альки было не видать.

Наконец через толпу ко мне пробилась Алька.

— Я тебе машу, машу, — сходу наехала она. — Мы за столик сели, вон там.

За столиком, на составленных полукругом красных диванах, я увидела всю компанию, и в том числе своего красавчика. Он сидел как раз в середине, откинувшись на спинку, и благодушно осматривал зал. Приподнял брови, когда мы приблизились.

Алька пихнула меня вперед, и я благополучно приземлилась рядом с ним. Затрепыхала ресницами, делая вид, что вижу его впервые:

— Привет.

— Испанская красотка! — он на притворство размениваться не стал. Расплылся в улыбке.

Боже, как ему шла эта улыбка, с одним уголком губ выше другого, но очень искренняя. Видно было, что он и впрямь не ожидал снова меня увидеть и рад тому, что увидел.

— Скорее уж еврейская, — ехидненько подсказала Эрика.

Я молча погрозила ей кулаком. Этот жест вызвал смех собравшихся. Кто-то стал признаваться в любви в еврейским женщинам. Тут же Эрика призналась, что наполовину немка, и посыпались шуточки про интернационал.

Да, компания у нас была интернациональной. Я, с моими еврейскими корнями, полячка Катажина, Эрика с отцом-немцем и Алька-Александра, единственная до мозга костей русская.

Мой парень в разговоре почти не участвовал. Неторопливо попивал что-то алкогольное, судя по цвету, виски или ром. С ним рядом я чувствовала себя пригревшимся котенком. От его тела веяло жаром, а я все же замерзла во время разговора с мамой.

Мы быстро перезнакомились. Парней было трое, моего звали Серым — дурацкая кличка. Про себя я тут же стала называть его Сергеем. Спутники представились как Игорь и Кирилл. Им было по двадцать пять — двадцать семь лет, все старше нас, двадцати двух-трех летних. Игорь и Сергей приятельствовали с детства, Сергей и Кирилл сейчас работали вместе.

Честно говоря, все, что не касалось Сергея, я пропускала мимо ушей. Я уже была полностью уверена, что хочу провести с ним ночь. От кальяна и коктейлей кружилась голова, и с каждым разом мне все труднее становилось отводить взгляд от своего горячего соседа. В клубе было темно, но кое-что я разглядела.

Четко очерченные мышцы, которые не скрывала тонкая ткань его футболки от известного бренда. Часы от другого бренда на запястье. Последней модели айфон. Ненавязчивая, не выставляемая напоказ роскошь. Этот парень был из нашего круга.

Это было одновременно и хорошо, и плохо.

Хорошо потому, что он мне понравился, и я невольно примерила его на нашу семью. Пожалуй, Сергея, в отличие от Димки, я бы даже могла представить прадеду. Теперь уже, правда, не получится…

А плохо это было потому, что у нас запросто могли оказаться общие знакомые. Для короткой интрижки лучше выбирать кого-то, с кем нет опасности столкнуться на званом ужине. Успокаивало то, что я совершенно определенно никогда не видела его раньше. Возможно, у нас и нет общих знакомых. В городе-миллионнике это вполне вероятно.

Пригубив коктейль, не вслушиваясь, рассмеявшись чей-то очередной шутке, я снова украдкой глянула на породистое продолговатое лицо соседа. Истинно арийское, если так можно сказать.

Широкие темные брови, глубокие глаза, цвет которых я никак не могла в клубном полумраке разглядеть. Темно-русые, кажется, волосы. Короткая стрижка, только наверху чуть длиннее. Чисто немецкий подбородок — твердый, хоть орехи колоть. И эта кривоватая ухмылка, заставляющая что-то глубоко внутри меня предвкушающе урчать.

Его рука давно лежала на спинке дивана и, когда я в очередной раз откинулась назад, вдруг пробежалась нежданной лаской по обнаженному плечу — так, что кожа покрылась мурашками. Я вздернула голову, уставилась ему в лицо. Не знаю, что он прочел в моих глазах, но снова улыбнулся. Медленно и хищно. Так, словно уже мысленно раздевал меня.

Рука на моем плече сжалась сильнее, заставляя прильнуть к горячему телу. Сергей наклонился ко мне, и я задержала дыхание. Невольно приоткрыла губы для поцелуя. Внутри пылал огонь, я давно была готова на все. Еще миг, и я сама бы вцепилась в его волосы на затылке, притягивая к себе, впиваясь в его губы жадно, как новорожденный вампир.

Но он не поцеловал меня. Только шепнул:

— Так тебя зовут Яной?

Скрывая разочарование, я неопределенно кивнула. Подруги звали меня Янчиком или просто Ян. Для посторонних это часто звучало как сокращение от имени «Яна», так что я привыкла соглашаться и не тратить время на объяснения.

— Твой парень не боится отпускать такую красивую девушку в ночной клуб?

— Я не привыкла отпрашиваться у парня, — я опустила глаза, притворяясь пай-девочкой. — Тем более что его у меня сейчас нет.

— Серьезно?

— Недавно рассталась. Пока не хочу завязывать серьезные отношения.

Я несла все, что приходило в голову, почти не задумываясь. Меня влекло к нему со страшной силой. Внешность, запах его одеколона, его низкий бархатный баритон. Сила в обнимающей меня руке.

Больше всего хотелось предложить ему перестать болтать и заняться делом. Но, говорят, некоторые парни не любят напористых женщин.

Он придвинулся ближе, так, что мы оказались с ним сидящими почти в обнимку. Шепнул, касаясь губами уха:

— Не хочешь потанцевать?

По коже опять побежали мурашки.

Облизнув губы, я отстранилась. Улыбнулась, копируя его улыбку — полную вальяжной уверенности.

Бросила через стол, якобы подругам, на самом деле — ему:

— Я в дамскую комнату, — и перекрестила пальцы, чтобы они не вздумали составить мне компанию. Наш секретный жест: «нельзя».

Девчонки понимающе переглянулись.

— Не заблудись, — Алька встала, пропуская меня.

— Не волнуйся, — усмехнулась я.

Чувствуя на заднице взгляд Сергея, неторопливо, делая вид, что засматриваюсь на симпатичных парней, пошла к выходу.

Железная дверь между залом и узким коридором, ведущим к туалетам, отрезала высокие звуки, оставив только басы. Я встала перед зеркальной стенкой, внимательно всмотрелась в отражение, притворяясь, что поправляю косметику. Поправлять было нечего — в зеркале отражалась красотка с вишневыми глазами и вздымающейся грудью. Ложбинка