Вторая вспышка озарения за последние несколько минут прошила меня насквозь. Я еще раз окинула взглядом двух темноволосых мужчин. Ошибки быть не могло. Это один и тот же человек.
– Эй.
Незнакомец, сидящий рядом с больным, дернулся и перевел на меня взгляд больших синих глаз. Удивленно вскинул черные аккуратные брови и с ехидством поинтересовался:
– А ты кто такая?
– Я? – почему-то я думала, что он не ответит, не отреагирует. Поведет себя как-то иначе. – Полина.
– Здравствуй, Полина, – на его губах проступила тень улыбки. – Теперь нас тут двое. Я Саша.
Мне хотелось спросить почему двое и где тут. Но что-то толкнуло в грудь, откинуло обратно к зеленой стене. Крик застрял в горле...
...И я проснулась.
Необычные и очень неприятные картинки сновидения медленно отступали, позволяя мне полностью оказаться в реальности. В окно заглядывало еще по-зимнему хмурое солнце, кричали какие-то птицы.
Потянувшись, я свесила ноги с разложенного дивана и тихо хмыкнула:
– Надо же, Саша. Вот так увидишь симпатичного парня, а он тебя по ночам во снах приходить начнет.
Не то чтобы я была против подобного развития событий. Но все же больничная палата не совсем то место, где подобные сны должны были бы развиваться.
Меня разрывали противоречивые эмоции. С одной стороны мне было горько, где-то внутри поселилась свинцовая тяжесть, не дающая покоя. С другой – стало легче. Необычный сон принес странное спокойствие, словно что-то вставало на свои места. Вот только что – я никак не могла понять. Да и не самые это необходимые мысли с утра пораньше!
Накинув поверх короткой пижамы светло-зеленый халат, я зевнула и вышла из комнаты.
По воздуху в коридоре стелился запах жарящегося омлета и свежесваренного кофе. Ленка стояла у плиты и лопаткой разделяла завтрак на две половины.
– Доброе утро, – наигранно весело бросила она, не оборачиваясь.
– Доброе.
После произошедшего вчера мы так и не поговорили. Да, сестра пыталась меня утешить, но я будто бы не слышала. Да и не хотела, если честно. Повела себя импульсивно, закрылась в ванной, позволила всем переживаниям и страхам вылиться через слезы обиды.
Сейчас же ничего не напоминало о вчерашнем разговоре с Русом. Но с сестрой произошедшее все равно следовало обсудить. С кем, если не с ней.
Я открыла шкаф, достала посуду, помогла Лене разлить сваренный кофе в чашки и опустилась на стул возле окна.
– Вкусно.
– Спасибо.
– Лен, вчера…
Она вздохнула, оторвала взгляд от завтрака, посмотрела на меня:
– Да понимаю я все. Не оправдывайся.
– А я и не оправдываюсь, я поговорить хочу.
Обида все же выплеснулась в слова, и Лена это, кажется, почувствовала. Она даже открыла рот, чтобы что-то сказать, но я успела раньше.
– Рус спросил о другом мужчине.
Сестра захлопнула рот, выжидательно глянула на меня.
А я продолжила:
– Мы взяли перерыв. Нам обоим нужно подумать, хотим ли мы строить совместное будущее, в котором нет ничего кроме подозрений и упреков.
– Ты уже ответила себе на этот вопрос?
Я сделала глоток обжигающего ароматного кофе и качнула головой:
– Нет. Но сегодня сажусь искать работу. Не может быть так, чтобы в нашем огромном городе никому не требовался хотя бы кассир, – я не стала говорить о том, что теперь мое желание найти работу было не столько капризом, сколько убежденностью в том, что так правильно. Хватит уже сестре все тянут исключительно на своих плечах. И если раньше я могла, пусть мысленно, списать мою нерешимость на Руса, то теперь даже его подозрения и временный разрыв не станут преградой
– Ты ведь понимаешь, что этим можешь окончательно разорвать отношения с Русланом? – зачем-то уточнила Лена.
– Если он не готов понять меня в таком банальном вопросе, – голос дрогнул, – то, наверное, год назад я сделала ошибку.
Есть больше не хотелось. Я молчала, уткнувшись невидящим взглядом в тарелку с омлетом, и мяла в руках кухонное полотенечко, которое зачем-то стащила с подоконника.
Все эти странные подозрения. Я ведь никогда даже повода Русу для ревности не давала. А тут какая-то медсестра услышала…
Стоп!
Лена ведь сказала, что я звала в полубреду какого-то парня. То ли Лешу, то ли Сашу…
Странный сон всплыл в воспоминаниях, мазнул ледяными щупальцами непонимания по спине. Шепнул на ухо что-то неразборчивое, но жуткое до крупных мурашек, бегущих по рукам.
– Лена, – я оторвала свой взгляд от уже остывшего омлета, – скажи, тебе когда-нибудь снились такие кошмарные и, казалось бы, одновременно реальные сны? Вот в них будто бы и все настоящее, но как-то под другим углом. И именно это пугает.
До меня лишь через секунду дошло, что я несу несвязную чушь.
– Приснилось что? Ты же знаешь, что сны — это проекции твоих мыслей, – пожала плечами сестра. – Говорили же врачи, что тебе нервничать нельзя! Вот и весь стресс в кошмар и вылился.
Я спокойно выдохнула. В словах Ленки был смысл и оспаривать или ставить его под сомнение совершенно не хотелось. Не хватало еще заполучить себе кошмаров из-за всего этого.
Надо будет снотворного купить, или хотя бы успокоительного.
Пакет с продуктами и лекарствами, который вчера привез Рус, так и остался стоять у стола. Нетронутый.
Ленка проследила за моим взглядом и фыркнула:
– Сама решай, что с ним делать. Могу на свалку вынести, могу в холодильник загрузить. Но то, что уже испортилось, точно на свалку.
– Не знаю, – я поставила локти на стол и зарылась пальцами в распущенные волосы. – Может монетку кинем?
– А давай, – Лена усмехнулась. – Знаешь же, что решение приходит, когда монета еще в полете.
Я вздохнула, и опять она права. Да что со мной не так?! Почему я не могу сказать твердо, чего хочу? Почему не могу сама в этом определиться? Это ведь неправильно!
– Оставь, – вздохнула я, борясь сама с собой. Хотелось махнуть рукой, сказать «выбрасывай, ничего мне от него не нужно!», но я прекрасно понимала, сколько денег было потрачено на эти продукты и лекарства. Мы просто не сможем позволить себе сейчас повторить такой заход в магазин.
Мысль о поиске работы еще сильнее подстегнула. И я впервые поняла одну простую вещь – я не хочу ни от кого зависеть. Ни от Руса, ни от сестры. Внезапные мысли последних дней били по лицу хлесткими пощечинами. И я с уверенностью могла сказать – раньше я о подобном не то, что не задумывалась, даже мысли не допускала!
– Ладно, мне пора, а то опоздаю, – засобиралась сестра. – Обещай, что сегодня отдохнешь как следует. Хорошо?
– А что мне еще остается? – я развела