Тут было красиво, но красота эта была красотой архитектурных форм, подобранных по тону камней на мостовой, изящных кованных лавочек и фонарей. Красота людей, которые прогуливались по этим улицам.
Идеальные дома, идеальные фигуры девушек, идеальные мужчины – здесь не было нищих, просящих подаяние, не было воришек, которые норовят залезть в твой карман. Выхолощенный, мертвый мир.
Кажется, и жизни тут не осталось. «Если где-то есть рай на земле, то он находится над облаками, в Цитаделях», – так говорили мне не раз. Но… если это рай, то каков же ад? И можно мне вернуться в свою обычную жизнь?
Мы шли и молчали. Это было неудивительно. Ассасин вообще не обращал на меня внимания. Непонятно, почему провожал именно он, а не кто-то из слуг или охранников. Мужчина вышагивал впереди меня, и за его мощными плечами, словно крылья ворона, разлетался плащ. Как ему в нем не жарко? Даже тут среди этого великолепия ассасин, которого звали Ринаром, выглядел пугающе. От него исходила волна подавляющей силы и чувствовала ее не только я. Люди перед нами отступали. Кажется, даже беловолосые Каменные его побаивались. Возможно, именно поэтому он меня сопровождал? Как особу, опасную для общества.
Мне хотелось верить, что сейчас мне все же объяснят, для чего я здесь, и что меня ждет в дальнейшем. Похоже, смерть отменяется, и это замечательно. Но какой будет жизнь?
Алхимический исследовательский Рубиновый институт издалека напоминал дворец. Столь же величественный, стоящий в конце просторной площади. На фасад выходила широченная мраморная лестница, на которой толпилось много людей совершенно разного возраста. Не было, пожалуй, только детей. Сзади здания, словно отрезая его от площади, шел высоченный забор, и я предполагала, что за ним находится значительно больше того, что выходит на фасад.
На этот раз мы не стали искать потайных или боковых дверей, а пошли через главные ворота. Я держалась сзади ассасина и постоянно ловила на себе недоуменные взгляды. Несколько светловолосых ухоженных девушек с алыми глазами даже демонстративно подвинулись в сторону, словно, боялись об меня испачкаться. Похоже, пора привыкать быть отверженной. Неприятно. Вообще, все это место вызывало у меня смешанные чувства. Красиво, но не для меня. И это понимали все, кто только меня замечал. Такие, как я, дети улиц не живут во дворцах. Мы смотримся тут чужеродно.
На ассасина тоже косились, и что в этих взглядах мелькает, я понять не могла. Точно, узнавание, страх и еще что-то непонятное. Брезгливое подобострастие, может быть. Похоже, его боялись и должны были уважать, но не хотели… словно бы существо низшего порядка заняло какую-то высокую ступень в иерархии, и большинство не могло понять, почему так вышло. Впрочем, я не знала, как обстоят дела на самом деле и просто гадала.
От толпы отделилась высокая платиновая блондинка, подошла к нам и хищно улыбнулась, мурлыкнув:
– Ринар…
– Я работаю… – отрывисто бросил он, даже не повернув голову в сторону девушки. – Неужели не заметно?
Блондинка чуть склонила голову и покорно отступила, а я успела заметить мелькнувшую в ее глазах ярость. Эта кукла не на шутку разозлилась из-за того, что ее отшили, но почему-то была согласна терпеть. Странно. Все же я слишком многого тут не понимала. В том числе и в поведении людей.
Мне очень долго придется привыкать к такому положению вещей. Незаметно для себя я начала опускать глаза и сутулится, стараясь стать, как можно более незаметной среди этой толпы негативно настроенных людей. Я уже сама почти чувствовала себя, словно была перепачкана помоями или просила милостыню у ворот храма Всевидящему.
«Да что это такое! Я не позволю им сломать меня в первый же день!» – пронеслось в голове яростное. Что меня отличает от них? Цвет глаз и цвет волос? Все! Даже магия, оказывается, у меня есть. Так что я не хуже и не слабее их, а, возможно, и сильнее.
Они не жили в таких условиях, в которых жила я. Косые взгляды не способны убить. Осознав это, я подняла подбородок и гордо посмотрела по сторонам, совсем не стесняясь и не таясь. Сразу же несколько особо пристально на меня смотревших отвернулись, и я восторжествовала.
Мы поднялись на третий этаж и остановились перед кабинетом, на котором висела табличка «директор». Ассасин зашел туда без стука, и я последовала за ним же. Стройная секретарша подскочила и вытянулась по струнке, но мой сопровождающий даже не взглянул в ее сторону. Миновал приемную и буквально втолкнул меня в кабинет.
Пухленький мужчина, увлеченно заполняющий какие-то бланки, испуганно подпрыгнул и выронил ручку. Я впервые могла лицезреть откормленного Каменного. Те же светлые волосы, как и у всех остальных, были довольно коротко подстрижены и все равно лежали неаккуратно, кустистые брови и алые глаза. Вообще он производил не очень приятное впечатление.
– Ринар! – пробормотал он. – Могли бы для вежливости постучаться.
– Для вежливости я открыл дверь не ногой, а рукой.
В голосе ассасина не было иронии. Кажется, он говорил совершенно серьезно. А на его лице не дрогнул ни единый мускул. Я вообще не знала, бывают ли на его лице положительные эмоции. Мне их видеть, пока не довелось. Подозреваю, и не доведется. Вряд ли мы будем часто пересекаться. Скорее всего, это наша последняя встреча. Не знаю, радоваться этому факту или печалится. Пока я не встретила в этом месте человека, с которым хотела бы продолжить общение – это с одной стороны. А с другой… этот был хотя бы немного мне знаком, никого другого я тут просто не знала.
– Я привел тебе новую ученицу, – коротко сообщил Ринар.
– Эту? – на лице директора этого заведения, появилось выражение такого ужаса, что мне стало не по себе.
– Ты что-то имеешь против?
– Ты прекрасно знаешь ответ. И знаешь, как ее воспримут при институте. Почему к нам? Есть же колледжи для таких, как она, курсы профориентации. Она же не наша!
– У нее сила ветра. Причем, навскидку… уровень высокий. Очень высокий.
– Только вы не
