— Да успокойся, Нилия, тебе почти шестнадцать. Пора бы уже! А то крылатские девки уже в твои годы замуж собираются. А ты еще и за дверцу ночью не ходила, — утешила меня Этель.

— Так это крылатские… — начала я, но Лисса меня перебила:

— Да ладно тебе, ничего там особенного не происходит… Просто прогулки и поцелуи при лунах. Ну и…

— Ничего серьезного, — закончила Йена.

— Да все у нее впереди, — сказала Этель.

— И у нас тоже? — заинтересовалась Латта.

— И у вас!

— А подробнее про «ничего серьезного» можно? — решила разузнать я.

— Ничего серьезного и есть ничего серьезного! — отрезала Йена.

— И все-таки…

— Сходи — узнаешь! Пригласи своего Ильяна, — предложила Этель.

— Да я… Да никогда! Я честная девица!

— А мы, по-твоему, кто? — прищурилась Лисса.

— А вы? Ну уже и не знаю даже!

— Что ты имеешь в виду? — пристально глядя на меня, спросила Йена.

— Ну-у… — Я сделала вид, что раздумываю. — Я вот про дверцу и слыхом не слыхивала, а вы даже ходили через нее ночью!

— И что в этом особенного? Йене уже пятнадцать исполнилось, а я на год старше — самый возраст! А тебе, видимо, просто завидно! — вскинулась Лиссандра.

— Вот уж нет! Было бы чему завидовать! — как можно ехиднее улыбнулась я.

— Ну знаешь что… — начала Йена, но Этель ее перебила:

— Хватит! Что вы тут устроили? Вижу, что нормального разговора у нас не выйдет! Оставим до утра. После завтрака соберемся в моей комнате и все обсудим. Надеюсь, что к тому времени ваша троица угомонится! А теперь расходимся и все успокаиваемся!

Йена хотела возразить, но была тоже остановлена старшей кузиной:

— Я сказала — все! А если вы не угомонитесь, то я сделаю все сама. Без вас! И вы не поучаствуете в этом приключении!

Она первая вышла из моей комнаты. Следом направилась Латта.

— Ты мне больше не сестра! — крикнула Лисса и вышла, хлопнув дверью напоследок.

— Придумывай извинения, — бросила на ходу Йена.

— Я… я… извиняться? — От возмущения я начала задыхаться.

— Нилия… — Тинара тронула меня за руку.

— Может, ты тоже от меня что-то скрываешь? — посмотрела на сестру я.

Тинара просто покачала головой.

Уже ночью, лежа в кровати, я не могла заснуть. Травень в этом году выдался жарким — я открыла окно, но уснуть все равно не смогла. Решила сходить на кухню попить. Встала, накинула на плечи платок, зажгла в ладошках магический светлячок. Бытовой магией в нашей семье пользоваться умели с малолетства.

Добрела до кухни и увидела там Йену, в одиночестве сидящую за столом. Повернулась, чтобы пойти обратно, и нос к носу столкнулась с Лиссандрой.

— Что? Тоже не спится? — вздохнула за спиной Йена. — Садитесь уже, раз пришли.

Пришлось развернуться и пройти к столу. Отодвинула стул и села напротив. Лисса устроилась рядом с Йеной.

Уже лирны две я рассматривала потолок. Ничего необычного: белый, ровный. Перевела взгляд на окно — закрыто. Вздохнула. В ответ услышала два вздоха. Невольно улыбнулась.

— Может, по чуть-чуть… за мир в семье? — шепотом предложила Йена.

— Давай, — также прошептала Лисса.

Я кивнула, и Йена полезла за печку: там у кухарки Василины была спрятана бутыль с вишневой наливкой. Достали три резные стопочки из горного хрусталя, разлили наливку. Хорошо… Сладко и внутри греет.

— Ты извини за то, что сказала напоследок, — робко взглянула на меня Лиссандра. — Знаешь ведь, что ты для меня значишь!

— И для меня, — вздохнула Йена.

Я кивнула и, подбежав к ним, обняла.

— Вы мне тоже очень дороги!

Все втроем всхлипнули, обнялись и сделали по глотку из стопочек.

— Почему ничего не рассказывали? — все-таки спросила я.

Лисса вздохнула:

— Честно? Мне стыдно было…

— И мне. Ты дочь воеводы Западного Крыла, а мы так… племянницы. Вот нас и приглашают…

Я вскинулась:

— Вы только скажите кто, и батюшка…

— Нет. Не подумай! Честь мы бережем. Просто… просто… — эмоционально начала Лиссандра, а Йена более спокойно продолжила:

— Просто считают, что раз наши мамы одни воспитывают нас, то… мм… то с нами проще, что ли… ну, в общем, и не знаю, как объяснить…

— В целом ситуацию я поняла — дочь воеводы, то есть меня, сразу замуж надо звать. С вами же пытаются поступить так, как с девицами легкого поведения… ну или как там их называют?

— Да. Правда, потом понимают, что дядюшка относится к нам как к родным дочерям, и вот тогда отношения обрывают, не закончив. У меня так уже два раза было, — призналась Лисса.

— А у меня пока один, но мне и этого хватило, — вздохнула Йена.

— А кто вас приглашал?

— Меня Руфус и Арлин, — сказала Лиссандра.

— Руфус — это блондин, который часто на воротах стоит? А Арлин десятник?

— Ага.

— Симпатичные оба. Понятно, тебя блондины привлекают, а мне вот брюнеты нравятся. Помните Ждана? — сообщила Йена.

— Это тот, который часто нас с матушкой за травами сопровождает? — припомнила я черноволосого и черноглазого воина.

— Угу. И у тебя Ильян симпатичный.

— Давай рассказывай уже, как так тебя угораздило с ним целоваться в кустах акации у дома? Да еще так, что малышня углядела.

— Как поцеловались, я и сама не поняла… А про то, что нас высмотрят, даже не думала, — попыталась вспомнить свой первый поцелуй я.

— Понравилось хоть?

— Ну да, наверное…

— А давно это было?

— Три дня назад, — созналась я.

— И уже не помнишь? Ох, что-то ты скрываешь, сестренка, — допытывалась Йена.

Я пожала плечами.

— Ладно, рыжая, мир? — протянула руку Лиссандра.

— Мир, рыжая! — ответила я и пожала протянутую руку сестры.

Рыжая… Мы с сестрой всегда друг друга так называем, так как в семье только мы с Лиссандрой обладаем рыжими шевелюрами, а остальные — все натуральные блондинки.

Причем если волосы сестры славятся цветом благородным — темного рябинового вина — и отливают красным, то мои имеют обычный морковный оттенок. В детстве у меня даже прозвище было такое — Морковка.

Мы допили наливку и разошлись по комнатам. В голове слегка шумело, хотелось петь и танцевать. Перед сном я еще раз вспомнила про поцелуй.

Эта картина возникла в голове сама собой. Вот мы идем рядом с Ильяном к дому, у него в руках тростниковые удочки и ведерко с мелкими рыбками — кошачье развлечение, как любит называть их наша кухарка Василина. Вот я и брюнет подходим к дому, останавливаемся у изгороди из кустов акации. Ильян ставит ведерко на землю, а я наклоняюсь, чтобы его поднять, и мы сталкиваемся лбами. Ирна — и его губы легко касаются моих. Я в замешательстве. Что это было? Он задорно улыбается, кланяется и уходит. Несколько лирн я стою, приложив пальцы к губам.

Мне понравилось?! Или нет?! Ведь Ильян мне нравится. А поцелуй? До сих пор это не поняла… Может, повторить?

С этими мыслями я и уснула.

Утром спустилась к завтраку одной из первых. Этель и взрослые уже были тут. За столом девчонки сидели в напряжении, поэтому я решила их успокоить. Улыбнувшись, сказала:

— Лисса, Йена, а как вам сегодня спалось?

Девочки улыбнулись и ответили, что отлично.

Продолжали есть в молчаливом переглядывании