Теперь, спустя три года, я стала гораздо умнее, и уже не ждала от ректора ничего хорошего.
Я навсегда останусь для него недостойной.
Тепло поздоровавшись с охранниками, я поспешила по заснеженной дорожке к боковому входу. Так было удобнее добираться до маленького закутка на втором этаже, где находилась моя лаборатория.
Каждую секунду кивая коллегам, я взбежала по лестнице, коснулась ладонью замка — дверь сразу распахнулась, впуская меня в помещение, пахнущее дикой смесью разнообразных трав и книжной пыли.
Чихнув, я повесила пальто на вешалку, скрутила волосы в тугой узел на затылке, нацепила белый халат со сверкающей надписью «Эн Рин, старший стажёр», переобулась и поспешила на утренний обход своих пациентов. Они привыкли, что я наведываюсь к ним ещё до завтрака, а сейчас было уже около одиннадцати утра — непорядок.
Терапевтическое отделение, к которому я была прикреплена, всегда заполнено под завязку, но моих пациентов там сейчас всего шестеро. Все маги с повреждениями энергетического контура разной степени тяжести.
Поначалу, когда я занялась этой темой, однокурсники смеялись — мол, Эн, ты сошла с ума, не с твоими способностями! Ведь у меня самой энергетический контур настолько слаб, что я практически не могу творить магию. А тут вдруг — восстанавливать чужую.
И только архимаг Валлиус, выслушав захлёбывающуюся от волнения третьекурсницу — именно тогда в университете выбирают специальность — кивнул и сказал:
— Хорошо.
Я помню, как застыла, ощущая лишь, как колотится сердце.
— Хорошо?..
— Да, Эн. Очень хорошо.
Гораздо позже я поняла, что наставник ни на что особо не рассчитывал — просто он знал, что желание совершить одно открытие иногда приводит к другому. И оказался прав. На своём пути я совершила много важных для магической медицины открытий. И до сих пор работала над тем, что нравилось мне больше всего.
Каждый случай был уникален. И не существовало одного решения на всех. Приходилось экспериментировать, подбирать методики, препараты и схемы лечения. Кто-то восстанавливался за пару-тройку недель, на кого-то я тратила полгода — прогнозировать было тяжело. Но я билась до конца и побеждала.
Вылечу и архимагистра Арманиуса. Вылечила же я его высочество Арчибальда?
Обход и все процедуры я закончила только к обеду. Есть уже хотелось зверски, и я спустилась на первый этаж, в столовую для врачей.
— Эн! — увидев меня, приветливо помахала рукой сидящая за одним из столиков Ло Нор — старшая медсестра хирургического отделения и моя близкая подруга. Уровень дара у Ло чуть лучше моего, но в университет она даже не совалась — после окончания школы пошла в медицинское училище при госпитале.
Я кивнула, набрала на поднос еды — обед для работников госпиталя был бесплатным — и опустилась на стул напротив Ло.
— Как там наш великий и ужасный? — подруга заиграла густыми чёрными бровями. Волосы Ло высветляла до белизны, а вот брови оставляла родными. Почему-то ей нравилось делать со своей внешностью именно так.
— Арманиус-то? — я откусила большой кусок хлеба и с энтузиазмом засунула ложку в суп. — Ношмаша, — произнесла с набитым ртом.
— А?
— Нормально, — ответила я ещё раз, проглотив хлеб. Правда, тут же зачавкала супом. — Жить будет. А что, все уже в курсе, куда и к кому меня отправил Валлиус?
— Разумеется, — хихикнула Ло. — Ты же знаешь, у его секретарши язык без костей.
— И голова без мозгов…
— Точно. Так что сегодня все делали ставки, вышвырнет он тебя сразу или потерпит несколько дней.
— О, — я развеселилась. — И как?
— Пока народ считает, что потерпит. Даже странно с учётом характера Арманиуса.
— Они просто учитывают протекцию главного врача, — я поморщилась. — Честно говоря, я тоже пока склоняюсь к мысли, что через пару дней он меня выгонит. Как раз массаж начнём…
Ло, знающая, что массаж — неотъемлемая часть терапии, вновь захихикала.
— Байрон, кстати, поставил на то, что ты продержишься до конца курса и вообще вылечишь Арманиуса.
Это было настолько удивительно, что я поперхнулась супом.
Байрон Асириус — мо заклятый враг ещё с университета. Аристократ до последней капельки крови, он в принципе терпеть не мог безродных выскочек, а я была самой выдающейся выскочкой из всех. Во время учёбы я столько всего натерпелась из-за него! Впрочем, три года назад, когда мы оба стали сотрудниками госпиталя — только Байрон пошёл в магическую хирургию — он несколько поутих. Недолюбливал меня по-прежнему, но хоть козней не строил.
— Надо же. Может, он заболел?
— Да нет, здоров. Просто Байрон — один из немногих, кто знает тебе цену, Эн. Он тебя очень не любит, но не может не признавать твоих заслуг.
— Что ж, хорошо, если так. Он, конечно, первостатейная сволочь, но маг и хирург прекрасный. Думаю, со временем сможет занять место Валлиуса.
— Вообще, — Ло понизила голос, — среди персонала ходят слухи, что главный врач прочит в преемники тебя…
Я усмехнулась и отодвинула опустевшую тарелку. Брайон намекал пару раз, и я полагала, что он заговорит со мной об этой возможности в самое ближайшее время.
Но пока я могла сказать только:
— Это всего лишь слухи, Ло, не более.
— Ну дыма без огня…
— Бывает, ещё как бывает. Пойдём? Пора возвращаться.
Ло улыбнулась.
— Знаешь, — протянула она, вставая, — я, конечно, ни разу не архимаг Валлиус…
— Это точно.
— …но была бы я им, выбрала бы тебя в преемницы.
Я промолчала. Мне не хотелось говорить, что это было бы высшей наградой для меня, безродной Эн Рин, которую он один когда-то посчитал достойной учиться в Высшем магическом университете Γрааги.
Я родилась в маленькой деревушке на севере Альганны. Так называется наша страна, с севера окруженная смертоносной Геенной.
Когда и почему появилась Геенна, никто не знает. Маги-теоретики (впрочем, практики тоже) строят различные теории возникновения, но они всё равно не более чем теории. Огромная стена из огня, уходящая далеко в небо — и если бы всего лишь стена! Не подходи к Геенне ближе чем на километр — простое правило, но она, если ей захочется, и сама может прийти к тебе в дом.
Временами оттуда что-то выбиралось. Это «что-то» всегда было разным, и охранители, дабы не путаться, называли любых порождений Геенны демонами. Иногда это были чёрные птицы, способные обращать в пепел всё, к чему прикоснутся. В другой раз — белёсый туман, внутри которого было так холодно, что людям приходилось срочно доставать тёплую одежду. Огромные волки, чудовищные насекомые, мерцающие звёзды, огненные монстры, сильные, секущие песком ветра — история порождений Геенны насчитывала несколько томов. Всё это изучали охранители, к числу которых относился и Бертран Арманиус.
Мне тогда едва исполнилось восемь. Родители мои были простыми