-Ага, размечтался! – слегка грубовато ответила я. Во-первых, у меня не было настроения, хотя все вокруг уже привыкли, к моей манере вести беседу. Им казалось, что я – дама с характером, а на самом деле все обстояло совсем иначе: внутри я была очень сентиментальная и ранима. Всегда хотела быть такой тихой, умной девушкой, в которую ни с того ни с сего влюбляется какой-нибудь очень симпатичный парень, но с моим взрывным характером это очень трудно. Какое-то время назад пыталась стать такой, но потом сбросила маску и решила оставаться собой. Наверное, поэтому у меня все еще и не было парня. А, во-вторых, свои волосы я любила, хоть они и не длинные, как раньше, но все равно. Года два назад они у меня были длиной до талии, но очень кудрявыми, ломкими и секущимися. Вот я и постригла их до плеч, к ужасу своей мамы. Сейчас с ними дела обстоят гораздо лучше, и я пока довольна.
Посмотрела на одноклассника. В руке была зажата толстая серебряная цепь, а по лицу блуждала ехидная улыбка.
-Ты с какой собаки ее стащил? – поинтересовалась у него. Да, хоть я была немного хамоватой, но иногда так смущалась и не могла подобрать слов, что краснела. Вот и сейчас мой голос слегка дрогнул.
-Не боись, дома нашел. – ответил он, заметив изменение в моем голосе.
Я кивнула. Наконец, парень отстал и отвернулся обратно к своим друзьям.
Предпоследним на сегодня уроком у нас в расписании стояла физкультура. Мы прошли в класс, забрали спортивную форму и направились в раздевалку. На выходе нас догнала Элька, пристроилась между и начала жаловаться на Аристарха. Арик – это наш общий одноклассник. Его отец, так же как и родители Эли, был по национальности азербайджанцем, поэтому ребята немного похожи между собой. Не могу понять почему, но вот уже 11 лет эти двое на ножах. Вроде проблескивают дружеские отношения, долгие взгляды, но в целом они друг с другом не ладят. Пока подруга нам жаловалась на какие-то глупые его шутки, подколы, слова в ее адрес, у нас начало подниматься настроение. Когда мы выходили на улицу, то просто уже валялись от смеха и хватались за животы.
Наша учительница- Тамара Васильевна, а за глаза просто Тамарка, устроила сегодня прыжки в длину с места на оценку. Не хотелось позориться перед всеми, поэтому мы с Олей попросились прыгать после всех, в конце урока. Наконец подошла моя очередь, и только с третей попытки получилось прыгнуть на довольно далекое расстояние. Ноги хоть и длинные, а преимущества никакого.
За оценки я не очень люблю бороться. Возможно, со стороны может показаться, что у меня даже наплевательское отношение к учебе, но это не так. Просто, я делаю то, что могу, а пытаться прыгнуть выше своей головы - только позориться. Особенно, когда настоящие фанаты спорта смотрят на мои результаты и говорят: «У тебя же ноги длинные – ты и бегать и прыгать должна лучше всех!». Бесит! Вам коротышкам надо – вы и прыгайте дальше всех!
Оля сослалась на больную ногу и отказалась прыгать. Но Тамарка была непреклонна.
-Не вздыхай так, Афанасьева. – с укором сказала ей учительница.
-Тамара Васильевна, у меня правда нога болит. Я ее вчера подвернула. – ответила Оля, морщась от боли.
-Прыгай уже. Мне оценки выставлять надо. – грубо сказала преподавательница.
Подруга подошла к ленте, взмахнула руками, вдохнула, присела, выдохнула и прыгнула. Послышался неестественный хруст, и Оля повалилась на землю, дико завывая. Ее глаза наполнились слезами, она всхлипнула и открыла рот в немом крике. В памяти всплыл похожий на этот день. Я, так же как и в тот раз подлетела и упала на колени перед подругой. Вот только тогда вокруг сновала куча посторонних, а сейчас не было никого. Я не знала чем помочь подруге, просто сидела и гладила ее по голове.
-Оля, ты можешь встать? – участливо спросила Тамарка.
-Ой, нет. – сквозь слезы проговорила девушка.
Учительница вытащила телефон и набрала какой-то номер. Через несколько секунд она сказала:
-Алло, скорая? Девушка, семнадцать лет, перелом ноги. Школа 55.
Честно, я никогда еще в жизни не видела подругу в слезах. Только от смеха, и то редко, но никогда от боли, в отличии от себя. Я реву из-за всего: усталости, безвыходности, стыда, горя, боли, страха и просто так. А Оля… ну она всегда была очень сильной, немного грубой и дерзкой, но зато гордой и смелой.
Через несколько минут приехала «скорая» и санитары положили подругу на носилки. Когда я спросила можно ли мне с ней поехать, то нисколько не удивилась, получив отказ. Зато мне разрешили навестить ее после двух часов, то есть, когда закончатся все шесть уроков. Я кивнула, а потом спохватилась и спросила номер больницы, куда отвезут подругу.
-В центральную. – ответил мне водитель и завел двигатель. У меня прямо дежавю.
-Оля, я приеду к тебе сразу после уроков!- крикнула в уже закрывающиеся двери.
Оля
Пока мы ждали, когда же приедет «скорая», Вася гладила меня по голове и отвлекала от боли своими разговорами. Особо в слова подруги я не вслушивалась, просто ее голос успокаивал. Через несколько минут послышался вой сирен, и на территорию школы въехала машина «скорой помощи». Оттуда вышла женщина и двое мужчин с носилками. Они подошли ко мне и аккуратно положили на каталку, а потом покатили к машине. Когда двери уже закрывались, я услышала голос Васьки, которая пообещала приехать в больницу ко мне или за мной.
Адская боль в ноге усилилась. Почему то голос подруги вводил меня практически в состояние забвения, отвлекая от всего насущного, такое еще бывает, когда она поет. Мне вот медведь на ухо тоже не наступил, не оттоптал и не попрыгал на нем, как у некоторых. Хотя, между прочим, эти некоторые думают, что они, лучше всех и начинают свои завывания, от которых уши в трубочку сворачиваются. Я иногда завидую такому самомнению, да и Василий я думаю тоже. Мы обе немного закрепощенные, вот только я «немного», а подруга «много». Где то в душе каждая из нас считает, что наша скорлупа не должна быть пробита, поэтому общение с другими людьми должно сводиться к минимуму и на более грубых тонах.
Пока мы ехали я, чтобы отвлечься от навязчивой боли, решила рассмотреть сидящих рядом медиков. В салоне была женщина и один