Я, наверное, дважды прошла мимо заброшенного участка на той улице, пока не поняла, что именно его я и ищу. Да, давно здесь никого не было. А раньше, когда бабушка ухаживала за ним, тут все цвело и пахло. Каждый год мы собирали богатый урожай яблок, груш и даже абрикосов. Фрукты были такие сладкие и сочные, а ягоды такие спелые! Но сейчас уже несколько лет никто не ухаживал за кустами земляники и клубники, и они погибли. Шаткая скамеечка обнаружилась в густых зарослях крапивы. Да, надо здесь все расчистить. В старом домике обнаружила какой-то вонючий комбинезон, косу и перчатки. Пользоваться первым уже бессмысленно, а вот второе и третье сгодиться. Аккуратно, боясь обжечься, я выдергивала один за другим колючий стебель крапивы. Минут через пять разогнулась, чтобы отдышаться, и тут с левой руки, как только я ослабила захват, слетела одна большая рукавичка прямо в куст крапивы.
— Черт!
Достать ее и не обжечься было нереально, но я попробовала наступить на стебли растения, отводя их в сторону. Протянула руку, чтобы достать пропажу, как голова внезапно закружилась, и меня потянуло в сторону. Рука без перчатки, ища опору, напоролась на свеженький куст и затерялась по локоть там. Резкое жжение привело меня в чувство. Я стремительно подпрыгнула, и растения, удерживаемые ногой, хлестанули меня по голени.
— ААААААА! — закричала я от боли. Из глаз полились не прошеные слезы. Я перевела взгляд на свою руку. Вся ладонь, кисть и локоть были в красных волдырях. На левой ноге было такое же зрелище. Чертово давление, это все из-за него!
Тут какой-то своей частью осознала, что я плачу не только из-за ожогов. Внутри меня будто все оборвалось, все преграды рухнули. Я зарыдала еще сильнее. Чертов институт! Чертова крапива! Чертов Антон! Ненавижу его! Ненавижу!
Я облокотилась на дерево, чтобы не упасть. Твердая кора начала царапать мою спину. Повернулась к стволу лицом и опустила кулак здоровой руки на него. Эта физическая боль притупляла душевную в сумме с ожогами. И я начала сбивать костяшки в кровь. Ненавижу свой город! Ненавижу Регину! Ненавижу всех этих Свет, Саш и Даш! Будь они все неладны! Ненавижу!
Минут через двадцать меня отпустило. Я уже не била дерево или не пинала крапиву, обжигаясь сильнее, я просто сидела, обхватив колени руками, и ненавидела свою жизнь. Трясущимися руками достала маленькое зеркальце из сумки и осмотрела себя. Тушь подтеками была размазана по всему лицу, глаза опухшие, на голове беспорядок. Салфетками очистила лицо, руками причесала волосы и прикрыла глаза солнцезащитными очками, которые тоже валялись на дне маленькой сумочки. Пошатываясь, поднялась и вышла из своего закуточка на улицу. Нужно купить перекись по пути домой. На меня накатило такое безразличие ко всему происходящему, что я не обращала внимания на неаккуратно брошенные взгляды проходящих мимо людей. Плевать. На все плевать. Может напиться? Нет, нельзя.
— Эй, южная де… Что с тобой стряслось? — донеслось до меня со скамейки у подъезда дома. Я оглянулась и увидела одного из близнецов. Рома?
— Ничего. — я не узнала собственного голоса. Хриплое шуршание никак не могло быть мной.
— Матвей сказал, что отвез тебя к дому, а, когда я звонил в квартиру, никто не открывал…
— Что ты хотел? — спросила я, не слушая подробностей. Мне сейчас точно не до этого. — Рома…?
— Вообще-то Сергей. Я понял, что ты живешь тут совсем одна, и у тебя даже нет наших номеров, чтобы мы могли помочь, если что…
— Со мной все будет в порядке, а это… — я показала на себя, — просто недоразумение. Ладно, если тебе от этого будет легче — вбивай номера.
Я покапалась в сумке, вытащила оттуда смартфон и протянула парню. Он с подозрением глянул на меня, но взял его в руки.
— Обычно девчонки не дают свои телефоны в чужие руки. — ухмыльнулся Сергей, постукивая пальцами по экрану.
— Видимо я не такая. — ответила я отстраненно. Мне просто было все равно. Я хотела, чтобы меня банально оставили в покое.
— Все, готово. — парень протянул аппарат обратно. — Тебе нужна сейчас помощь?
— Нет, спасибо. Но, если что понадобиться, я позвоню.
Развернулась и направилась к двери, на ходу вытаскивая ключи из кармана. В квартире быстро скинула балетки с ног и пошла в ванную. Сначала подставила под струю холодной воды одну руку, затем обожженную ногу, а уже потом избитую правую. Там же, в ванной, выплеснула половину бутылки перекиси на конечности, пострадавшие от соприкосновения с крапивой. А вот другую руку я решила оперировать на кухне. Расстелила там полотенце, принесла вату, бинты и настольную лампу. Только первая капля попала на разодранную кожу, как раздался звонок в дверь. Я, шипя от боли, пошла открывать. Слез уже не было, так что оплакивать свои повреждения было нечем. Кого там принесло?
— Сергей волновался за тебя, просил проведать. — сказал Матвей, как только я распахнула дверь.
— Я ему уже сказала, что со мной все в порядке. — ответила я, поправляя волосы. Глаза парня задержались на руках. Черт.
— Я вижу. — бросил он и, нагло отодвинув меня в сторону, прошел в квартиру. Я ожидала расспросов от него, но их не последовало. Хоть на этом спасибо.
— Что ты собираешься делать?
— Руку дай. — я протянула ему ладонь. Он так посмотрел на меня исподлобья, что я без вопросов перевернула ее. — Теперь понятно, почему Сергей сказал, что мы так похожи.
— Что?
— Сядь на стул.
Я послушно опустилась на табурет, а Матвей пристроился у моих ног. Мне было наплевать, если повреждения увидит кто-то другой, но только не этот парень. Сама не знаю почему, но его реакции я боялась. Тем временем локоть в рубашке случайно задел чувствительную кожу, и я дернулась.
— А это что? — спросил он, аккуратно проводя рукой по ноге. От такого его движения по коже побежали мурашки. Парень резко поднялся, включил большой свет и присвистнул.
— Не доставай. — попросила я, стараясь выстроить преграду между нами. Мне это не нужно, не сейчас. Я чувствовала его тяжелый взгляд на себе, но старалась не подавать вида, что меня это тревожит. Наконец, «доктор» принялся за дело. Он разложил полотенце, которое я приготовила, на моих коленях, одной рукой взял мою ладонь, а другой держал наготове антисептик и вату.
— Будет больно. — предупредил он меня. Я встретила очередной изучающий взгляд и кивнула. Кажется, Матвей преуменьшил ощущения: было чертовски, невозможно, непереносимо больно!
Издевательства надо мной прекратились через пятнадцать минут. За это время я успела приготовить целую речь на тему, как я его ненавижу, но потом передумала — он все-таки помогал мне. Как только белоснежный бинт оплел мою руку, Матвей поднялся с корточек. По собственному опыту знаю, как