- Не надо... - простонал Ален во сне. - Анжей, прикажи отступать... Это же личи!.. - Он сжал кулаки и судорожно дёрнулся.

Степан поднялся и, подойдя к Алену, осторожно потряс его за плечо.

- Личи... - Ужас отчётливо слышался в его голосе. Он не просыпался. - Нам не выстоять... Шестьсот личей... Анжей... м-м-м... - с невыносимой болью и горечью застонал Белый командор.

- Ален! - Степан чуть встряхнул юношу.

Тот проснулся, схватив Степана за плечи, лицо с аристократично красивыми чертами исказилось страшной, нечеловеческой болью. Маг смотрел прямо в глаза селянину, и его прошиб холодный пот - никогда ещё он не видел такого взгляда! Из этих глаз глядела смерть.

- Мы все умерли... - прошептал Ален.

Через мгновение он пришёл в себя. Страх промелькнул в его глазах. Оттолкнув Степана, юноша выбежал на улицу, сорвав дверь с петель. Степан, всё ещё под впечатлением от случившегося, вышел следом, зажёг уличный фонарь.

Ален стоял у забора, одной рукой держась за доски, другой обхватив левый бок. Крестьянин подошёл к магу, встал с ним рядом. Волшебника колотила крупная дрожь.

- Ние... - шептал он, - ние хион... ние фаэи хайа... хаа... - Стон прервал заклятие. - Ние... хаа... - снова попытался маг и опять не смог договорить.

Степан узнал это заклятие - сам был нездоров сердцем. Без слов он вынул из-за пазухи пузырёк с таблетками, достал две штуки и протянул Алену.

- Возьми, - сказал он. - Поможет.

Парень взял предложенные таблетки и дрожащей рукой закинул в рот. Через несколько бесконечно долгих минут ему стало легче.

- Простите, - сдержанно произнёс маг. - Я сейчас же покину ваш дом.

- Нет, - сказал Степан. - Никуда ты ночью не пойдёшь.

Волшебник оглянулся на мужчину, проверить, не шутит ли тот.

- Вам ведь прекрасно известно, что такое кошмар мага, - жестко сказал он. - Я не желаю зла вашему дому. Я должен уйти.

Степан знал, что кошмарный сон волшебника вполне может воплотиться в жизнь, если тот не выставил сложную многоступенчатую защиту. Сильный маг может притащить из сновидения монстра, смерть, эпидемию. Может случайно сотворить во сне жуткое заклятие, и оно станет реальным! Но Степан просто не мог вот так взять и выгнать парнишку из дома. Герой... мальчишка... Не мог Степан совместить образ этого юнца с нечеловечески жестоким чудовищем, каким был, по весьма достоверным сведениям, Белый командор!

- Хочешь, чтобы я тебя силой удержал? - набычился мужик.

Ален опустил голову.

- Нет, - едва слышно шепнул он. - Никакая сила меня всё равно не остановит. А я не хочу зла.

Дикая, накатившая после приступа слабость заставила его медленно опуститься на колени. Полувздох-полувсхлип стёр с его лица всю решимость.

- Живот был вспорот, и он зажимал рану руками... - тяжело заговорил юноша, дрожащей рукой держась за забор. - Обгоревшими руками... Внутренности вывалились наружу и лежали перед ним... Он сидел и плакал... - Волшебник ненадолго замолчал. - А я не мог ему помочь... Грань и Когорта, будь проклят этот мир! Некроманты наложили на всех нас заклятие невосстановления. Он умолял его убить... и я убил... убил своего лучшего друга, своего старшего брата. И ещё сотни... сотни тысяч... друзей, братьев, сыновей и отцов.

Степан сел рядом, прислонившись спиной к забору.

- У меня сын на войне погиб, - медленно и тяжело сказал Степан. - Примерно твоего возраста. Да и внешне вы похожи, только он покрупнее тебя был, повыше. Тело в закрытом гробу прислали. Мы вскрыли, а он там выпотрошенный лежит, и лица нет - маска кровавая.

- Как его звали? - после нескольких минут тишины спросил парень. Голос его стал твёрже, взгляд снова обрёл уверенность.

- Толик, - ответил мужчина.

- Где он похоронен? Далеко?

- На старом кладбище, - удивлённо ответил селянин. - Недалече, за селом.

- Пошли. Сейчас.

Степан удивился, но спорить не стал.

Сельское кладбище было ухоженным, чистеньким, с красивыми памятниками и надгробными плитами. Полная луна мертвенным светом заливала могилы и надгробия. Ален не смотрел по сторонам, не спрашивал, куда идти. Перед одной из могил он остановился и вопросительно глянул на селянина. Тот утвердительно кивнул.

Волшебник, коротко приказав мужчине отойти подальше, простёр руки над могилой, из раскрытых ладоней полился мертвенный свет. Свет стекал вниз, впитываясь в землю. Степана затошнило от необъяснимого страха.

Маг прикрыл глаза и едва слышно шептал заклятие. Гильдийский Знак на плече сиял нестерпимым, режущим глаза светом.

Прервав заклятие на полуслове, он аккуратно, даже с некоторой брезгливостью, оторвал руки от плотного, шевелящегося и, казалось, даже дышащего мёртвого света. Отступив на шаг, юноша надел высокие, до локтей, перчатки. Опустившись перед могилой на колени, он приблизил лицо к живому свету и требовательно шепнул:

- Вэримэ!

Свет отодвинулся от юноши, и пугающий шёпот тысячи духов пронёсся над могилами. Знак вспыхнул ещё ярче, и золотые искорки побежали по плечу к левой ладони мага.

- Вэримэ! - чуть громче повторил юноша. - Вэримэ!

Свет начал извиваться, стараясь отползти, шёпот перешёл в болезненный стон. Так не мог стонать живой человек, это было умертвие.

- Вэримэ! - выкрикнул юноша. - Вэримэ но мирэ!

Полуистлевшая, но снабжённая крепкими когтями рука потянулась из могилы. Маг схватил руку и потянул на себя. Бледно светящееся умертвие приподнялось из могилы, схватило мага второй рукой за ногу и повалило.

Степан бросился к ним, но Ален яростно крикнул:

- Прочь! Не смей!

Мужчина отшатнулся. Маг и умертвие боролись, катаясь по земле. Труп схватил парня за горло, и тот захрипел. Степан снова бросился на помощь, но в лунном свете сверкнул меч, и голова твари откатилась в сторону. Тело мертвеца медленно растворялось, опадая клочьями тумана. Парень, глубоко дыша, бессмысленно смотрел на луну. Селянин склонился над лежащим волшебником и заметил в его глазах жуткий желтоватый отблеск.

- Опытный воин, - прохрипел парень, поднося руку к горлу. - Хорошо, не дозрел... Уже завтра было бы поздно. - Рука замерла, не касаясь шеи. - Порвана кожа?

- Царапина, - сказал селянин.

Маг помрачнел и выругался сквозь зубы. Сняв перчатку, он ощупал длинную рваную царапину.

- Ша рокаи, - шепнул Ален и провёл пальцем от одного конца царапины к другому. Та почернела.

Селянин помог юноше подняться и охнул, никак не рассчитывая на такую тяжесть. На вид в парне было килограмм пятьдесят, на самом деле