Женька, понимая, что «Бюро» просто скоро рухнет, если начальница не уймется, заставил ее отпустить всех по домам, дабы завтра еще хоть кто-то вышел на работу живым и психически здоровым. Елена нехотя согласилась. И как только «Бюро» практически полностью опустело, вырубили свет. В ярости Елена грохнула об стену свою любимую кружку. Женька с Алеком быстро убрали у нее из-под рук все тяжелые предметы. Сами они решили остаться в пределах Елениной досягаемости, на случай если она опять что-то начнет требовать, а заодно и с тем, чтобы усмирять вспышки ее гнева.
Теперь Елена восседала за своим рабочим столом, уткнувшись в бумаги и подпирая голову рукой. С двух сторон от нее заботливыми помощниками были поставлены два семисвечника. Еще один стилизованный канделябр водрузили перед ней. Елена изредка отрывалась от бумаг, чтобы посмотреть, чем заняты Алек и Женька. Некоторое время она буравила их взглядом сквозь зыбкие огоньки пламени свечей, потом опять погружалась в работу. Демонолог Женька не упустил возможности схохмить, что у Елены на них взгляд отдыхает. Но маг Алек боялся, что не все так радостно. Когда уже совсем стемнело, он не выдержал и по собственной инициативе рванул за пивом до ближайшего ларька.
Женька первое время после его ухода курил молча, мечтательным взглядом всматриваясь в окно за спиной начальницы. Потом начал так же мечтательно рассматривать Елену. Наконец он не выдержал.
— Боги! Боги мои! Как грустна вечерняя земля, как таинственны туманы над болотами, — с чувством, с толком, с выражением начал он цитировать Булгакова. — Кто блуждал в этих туманах, кто много страдал перед смертью, кто летал над этой землей, неся на себе непосильный груз, тот знает. Это знает уставший…
Ручка, которой начальница что-то писала на полях документа, замерла. Елена неторопливо подняла глаза.
— Что это было? — настороженно, чуть с угрозой спросила она.
— Мастер и Маргарита, — легкомысленно улыбнулся Женька. — Забыла?
— Я не про это…
— Простая, но, заметь, элегантная попытка тебя отвлечь, — продолжал он. — Могу еще….Мело весь месяц в феврале, и то и дело свеча горела на столе, свеча горела.
— Милый, сейчас, по счастью, еще только декабрь, — иронично ответила Елена.
— Тогда так… — Улыбка Женьки стала зловредной. — На озаренный потолок ложились тени, скрещенья рук, скрещенья ног, судьбы скрещенья[1]…
Елена настороженно прищурилась, став похожей на рассерженную кошку.
— Легки твои прикосновенья, и так светлы глаза, скажи мне, милая фея, за кем ты теперь пришла?
— Ого! — Демонолог с наигранным испугом выставил руки вперед. — Только без угроз. А чье это, кстати?
— Мое, — Елена опять уставилась в бумаги.
— Неплохо, — оценил Женька. — Но меня не собьешь. Лен, ну, отвлекись ты от этой своей писанины! Вот смотри, за окном красота несравненная. В комнате таинственный полумрак, свечи… Романтика, одним словом, а ты…
— А я здесь при чем? — возмутилась она, забыв о документах. — Вот сиди и наслаждайся своей романтикой.
— А тебе не хочется? — провокационно улыбнулся Женька. — Романтики, любви…
Елена помолчала, явно раздумывая.
— И в чем подвох?
— Ну… — Демонолог пожал плечами. — Проще всего продолжить наш вечер поэзии. «И грустно я так засыпаю, и в грезах неведомых сплю… Люблю ли тебя — я не знаю, но кажется мне, что люблю»[2].
— Вот оно как? — Она сложила руки на груди наполеоновским жестом. — Любви и романтики ты, значит, от меня ждешь?
— А почему бы и нет? — Женька встал с дивана и перебрался на стул возле ее стола. — Полумрак, свечи, зимняя ночь. В комнате только мужчина и женщина… Любимая, я проведу тебя через вселенную, я подарю тебе эту звезду…
Елена саркастично усмехнулась.
— Я знаю этот мультик, — объявила она. — Там дядька кадрил тетку, потом привел домой, где она долго драила кастрюлю. Значит, все твои разговоры о романтике с целью затащить меня к себе домой, где гора немытой посуды в кухне?
— Когда я затащу тебя к себе домой, — с искренним возмущением ответил Женька, — ты просто не успеешь заглянуть на кухню, так как я потащу тебя в постель!
— Блажен, кто верует, — философски изрекла она. — Тепло ему на свете.
— Вот-вот, это про тебя, — усмехнулся Женька. — Над тобою мне тайная сила дана, и тебя мне увлечь суждено, и пускай ты горда, и пускай ты скрытна, эту силу я понял давно.
— Это ты пророчить уже начал? — поинтересовалась Елена с усмешкой.
— Не я, а Аполлон Григорьев, — возразил эрудированный демонолог. — Да брось ты, Лен. Подумай, как это будет классно. Ночь, темная комната, свет фонаря в окно…
— Ночь, улица, фонарь, аптека, — со смехом прервала Елена, тоже цитируя классика.
— Не занудствуй, — отмахнулся Женька. — Ты и я, белый шелк простыней, свечи, приятная тихая музыка… Ну, чего теперь смеешься?
— Да так, извини, — она старалась не хихикать. — Просто фантазия разыгралась. Ты продолжай.
— Нет уж, — заупрямился он. — Что тебя так смешит?
— Ты и я, — начала повторять Елена. — Белый шелк простыней, свечи, тихая приятная музыка, мы неторопливо вплываем в спальню, чуть пританцовывая, обнимаясь, а за нами… гремя бутылками с пивом, идет Алек.
Женька рассмеялся, позабыв про всю свою романтику.
— Ты самая жестокая женщина на свете! — заявил он, успокоившись. — И не только по отношению ко мне. Но и к Алеку тоже.
— Да брось, — не согласилась она. — Я его люблю.
— А я люблю пиво, за которым он пошел час назад, — демонолог, нахмурившись, посмотрел на часы.
— К жене пришел молодой любовник, — пропела Елена некогда популярную песенку.
— Когда муж пошел за пивом, — подхватил Женька. — За пивом, за пивом, за пивом. Ца-ца! Так где Алек с пивом?
— Вот тебе и романтика, — нараспев начала Елена. — Страшная сказка, когда однажды, в темный холодный декабрьский вечер, в одном маленьком тихом городе вдруг кончилось все пиво.
— Эй! — возмутился Женька. — Это уже фильм ужасов какой-то! Такого не бывает! Пиво, оно как манна небесная, бесконечно!
— Тогда где Алек? — Елена уже начала тревожиться. — Жень, шутки шутками, но почему его так долго нет?
— Не нервничай, Лен, — демонолог тут же стал серьезным. — Я ему сейчас на сотовый звякну. Вообще это ненормально… Черт! Абонент временно недоступен.
— Не может быть, — Елена энергично замотала головой. — Он только сегодня утром на счет деньги положил. И телефон заряжал недавно. Должен быть на связи. Чего тогда молчит?
Женька был последовательным.