– Скажи, что ты умеешь лечить лошадей, такие всегда пригодятся в дороге, – расплылся в обычной своей улыбке друг.
Вирд фыркнул:
– Но я не умею лечить лошадей!
– Как? – протянул рыжий. – Ты – Повелитель эффов – и не умеешь лечить лошадей?
Вирд стиснул зубы, шутка не казалась ему смешной.
– Тогда скажи, – как ни в чем не бывало продолжал Ого, – что ты умеешь лечить эффов.
Вирд остановился и едва сдержался, чтобы не треснуть по рыжей башке друга.
– Сейчас я тебя вылечу от излишнего веселья! – зашипел он, но затем сам невольно улыбнулся – так всегда с Ого… Кутиец!
Вирд поправил заплечный мешок, который хоть и весил немало, все же не казался привыкшему таскать камни с полей Вирду тяжелым. Он остановился, разглядывая площадь и суетящихся на ней людей. Здесь строения уже не жались так близко друг к другу. У высокого серого здания, кажется, трактира, Вирд заметил широкий выступ и, взобравшись на него, убедился, что отсюда ему прекрасно видно отходящий караван. Вирд уселся, свесив ноги, и стал думать, как быть дальше.
Вначале он хотел наняться носильщиком, но прикинув количество крепких, здоровых рабов, чьи руки, ноги, спины, да и другие части тела были в полном распоряжении госпожи Кох-То, понял, что вряд ли ей понадобится брать с собой еще одного, худосочного на первый взгляд мальчишку для того, чтобы перетаскивать тяжести.
В охранники он тоже не годился… Достаточно один раз взглянуть на группу вооруженных молодцев с каменными лицами, что стоят ближе к воротам, обливаясь потом, в кожаных клепаных кирасах, наручах и шлемах с назатыльниками, для защиты бычьих шей. Среди них трое высоченных чернокожих воинов с длинными, в их рост, луками – утарийские лучники.
Старик Рулк, который не всю свою жизнь провел рабом на господских полях, а успел объехать полмира и многое повидать, говаривал, что если бы император собрал вместе пять сотен утарийских лучников и двенадцать сотен кутийцев, то всех остальных солдат армии можно разогнать, потому что такая армия была бы непобедима. Вирд, тогда еще Рохо, не брался судить, правда это или нет. Ему далеко не то что до утарийца, даже до простого наемника… Вот Ого со своим шрамом и раздавшимися вширь за последний год плечами – он запросто сошел бы за охранника каравана.
Вирд вздохнул: уже четверть часа пролетела, скоро караван отправится, а у него ни одной стоящей идеи в голове…
Разглядывая рабов и слуг, которые переговаривались друг с другом, кричащих ослов и фыркающих лошадей, он невольно наткнулся взглядом на заметную в толпе фигуру, появившуюся среди бурлящей людской массы. Стройный человек, невысокий, с длинными, странного пепельного цвета волосами, выглядывающими из-под очень широкополой шляпы, стоял, озираясь. На его спине висел мешок в два раза больше, чем у самого Вирда, по бокам слева и справа, и даже спереди свисали разные непонятной формы сумки и котомки: он был обвешан поклажей, как вьючная лошадь. А если бы не эти тюки, его можно было бы принять за благородного по походке и манере держаться.
Незнакомец спросил что-то у ближайшего к нему раба: тот, склонившись в поклоне, односложно отвечал на его вопросы. Затем человек направился к группе охранников, и те, видно узнав его или определив, кто он такой, возбужденно залопотали; он что-то спрашивал и у них тоже, и они громко отвечали ему, маша руками и показывая то и дело в сторону центра Бурона. Наконец голоса и хохот охранников стихли, незнакомец повернулся и направился прямо к Вирду. А юноша перепуганно таращился на незнакомца, пока тот шел, пока неторопливо усаживался на выступ рядом с ним, и только тогда сообразил, что незнакомец шел не к нему, просто это место, где сидит Вирд, самое лучшее для спокойного обзора отходящего каравана, за что и сам он его выбрал.
Юноша хорошо рассмотрел человека и теперь отвернулся, обдумывая то, что увидел. Он был светлокож: на фоне смуглых и загорелых южан – свободных и рабов, Вирд и сам отличался белой кожей, но успел давно загореть на хозяйских полях. На незнакомце была туника из блестящей ткани с яркими рисунками. То тут, то там из-под очередной сумки выглядывали искусно изображенные сидящие на витых ветвях птицы с желтыми, красными, синими и зелеными перьями, причудливой формы хохолками и хвостами.
Тюки и сумки не казались тяжелыми, просто неудобными. Он не слишком юн, но и стареть еще не начал. У него были черные, казавшиеся еще более темными из-за бледной кожи и светлых волос большие глаза с чуть приподнятыми вверх внешними уголками, ровно очерченный нос, острый подбородок, узкие кисти рук и длинные пальцы.
Незнакомец снял шляпу и принялся обмахиваться ею, как веером – в городе уже становилось жарко. Он посидел молча рядом с Вирдом пару минут, а затем произнес, будто бы ни к кому и не обращаясь:
– В этом диком городе трудно быть самому по себе.
Вирд сморгнул: ничего о том, что Бурон – дикий город, он не знал, но что трудно быть самому по себе – с этим был согласен.
Человек обернулся к нему и, протягивая правую руку, сказал:
– Гани Наэль!
Вирд, недоумевая, уставился на протянутую руку, в нем сражались противоречия: он совершенно не знал, как нужно себя вести, и при этом понимал, что нельзя вести себя как обычно, как рабу.
Человек, заметив смущение Вирда, рассмеялся приятным тихим смехом:
– Я – Гани Наэль. В Аре так не принято знакомиться… Это тарийский обычай. Просто пожми мою руку и скажи, как зовут тебя.
– Вирд, – быстро ответил он, словно отбивая удар, и судорожно сжал протянутую ладонь незнакомца.
– Этот караван идет в Город Семи Огней, – протянул Гани Наэль, – на мою родину.
– Ты оттуда, господин? – спросил Вирд.
Гани Наэль бросил быстрый оценивающий взгляд на него, что-то прикидывая для себя.
– Ты ведь свободный?
– Да! – На этот раз юноша ответил еще быстрее.
– Кто хозяин этих людей? – Гани Наэль кивнул в сторону повозок.
– Не хозяин, а хозяйка – к’Хаиль Кох-То.
– Значит, те громилы, – он показал на охранников, и один из них – одноглазый, но, видно, все равно очень уж глазастый – помахал ему рукой, – не соврали мне?
– Нет, не соврали, – ответил Вирд и тут же добавил: – Я могу понести ваши мешки и сумки.
Гани Наэль ухмыльнулся:
– Мешки можешь, а вот сумки с инструментами я тебе не доверю. И не обижайся, я их никому не доверяю. А почему это ты вдруг вызываешься нести что-то для меня?
– Но ты же пойдешь с караваном? – Вирд засомневался, не слишком ли поспешно он предложил службу незнакомцу. Мог ли тот быть посланником Оргона?
– Надеюсь, что пойду… – тихо сказал он. – Ты ведь говоришь, хозяйка? А еще не одна