– Что ж… – сдвинув брови, начала я, но не продолжила.
Глядя мимо Сильвии в столовую, я замерла, увидев перед собой яркий образ Робина. Это было воспоминание того вечера, когда он, улыбаясь мне, смотрел сюда, в кухню, на место, на котором я сейчас стояла, и подмигивал мне глазами, показывая, как сильно он устал от общества назойливого страхового агента, жаждущего застраховать его “спортивные ноги”. Я же смотрела на него не обращая никакого внимания на болтающую по пусту Сильвию, и улыбалась ему в ответ. Встретившись взглядом в тот вечер, мы так долго “зависли” на улыбке друг другу, что не заметили, как Гэвин и Сильвия начали ссориться. А мы всё продолжали улыбаться друг другу, как два идиота, мечтающих поскорее спровадить соседей, чтобы открыть чипсы и поскорее включить PlayStation. В тот вечер Робин выиграл меня в бою за гоночную трассу, но позже я выиграла его в бою подушками. “Так нечестно, – смеясь, отбивался от меня он. – Я и так тебе поддавался. Ты проиграла только потому, что ты слабее меня. Ну ничего, я прощаю тебе твою слабость”. Услышав эти слова, я стала бить его ещё сильнее… Как же я не понимала?! Я и вправду была и осталась слабее его. А он меня простил заранее… Мне стоило тогда сказать ему спасибо, но вместо этого я продолжала бить его подушкой по голове.
Осознание того, что Робина больше нет, в который раз накрыло меня с головой, словно нежданно накатившая из-за угла ударная волна, и я вдруг ощутила, что мне необходимо выпить.
Я перевела свой всё ещё сосредоточенный на образах прошлого взгляд на Сильвию, которая в эту секунду внимательно за мной наблюдала.
– Завтра я уеду к родителям, – вдруг начала она, так и не дождавшись от меня осуждающих или прощающих слов. – Они сейчас живут под Глазго. Квартира числится на моём отце, так что раздел имущества нам с Гэвином не грозит. Устроюсь в туристическую фирму своего одноклассника, постараюсь начать новую жизнь… – она тяжело выдохнула. – Ты тоже постарайся начать.
– Я не развелась с Робином. Он умер. – Сжав кулаки на столешнице, процедила я. – Это сложнее.
– Понимаю… – Сильвия опустила свои тонкие ресницы. Ничего она не понимала. – Я зайду к тебе завтра, перед отъездом.
Она явно уловила мой неблагоприятный настрой и явно хотела выбить из меня прощение. Но я не могла её простить, и даже не за то, что она только что обвинила меня в своём несчастном браке, признав при этом свою вину, а за то, что она решилась советовать мне продолжать жить дальше… У неё не было на это права.
Закрыв за докучливой женщиной дверь, я прислонилась затылком к дверному косяку и закрыла глаза.
Почему дети посылаются тем, кому они не нужны и кто этого не ценит, и не даются тем, кому они необходимы?.. Я бы не сделала аборт. Я бы не сделала… Я бы родила того ребёнка. Пусть он и был зачат от Дариана.
Глава 8
Этим же вечером я отправилась в бар с Робертом. Он приглашал меня ещё накануне, но я не хотела пить в начале недели, однако теперь мне было всё равно.
Образ Робина, улыбающегося и смотрящего мне прямо в глаза, не выходил у меня из головы. Он постоянно говорил: “Всегда так: ты пьёшь, а я закусываю”, – хотя на самом деле он всегда выпивал на один бокал больше меня. Мы оба знали, что он был хитрее меня… Он во всём был на один шаг впереди, лучше меня…
– Кошка… – окликнул меня Роберт. – Ты снова меня не слушаешь?
Я выпила уже два бокала пива, а после двух бокалов я хотя и не пьянела, зачастую переставала слышать не только Роберта, но и окружающий меня мир, отчего зачастую ограничивалась одной порцией.
– Не сложно будет повторить, что ты сказал? – поинтересовалась я, и Роберт заглянул мне прямо в глаза.
– Я сказал, что нанял себе помощницу… Молодая, красивая, сексуальная…
– Так вот почему я тебя не слушаю, – криво ухмыльнулась я.
– Знаешь что, я думаю, что с тебя хватит.
– Я больше и не заказывала, – непонимающе заметила я.
– Я не о пиве. Я о страданиях. Сколько уже прошло? Немногим больше года? – Роберт специально избежал слов “со дня смерти”, попытавшись обойти острый угол, и всё же я поморщилась.
Завтра должен исполниться ровно год и один месяц… Терпеть не могла двадцать седьмое число каждого месяца. Каждый месяц по ножу в моё сердце. Итого уже плюс тринадцать ножей.
– Я понимаю, ты страдаешь, – дождавшись, когда я прекращу морщиться, Роберт продолжил. – Но твои страдания не должны продолжаться вечно.
– Кто знает, сколько это должно продолжаться… – я потерла ладонями колени.
– Я знаю, – самоуверенно заявил мой собутыльник. – Нисколько. И я даже знаю, как тебе это остановить.
– И как же?
– Просто тебе необходимы новые отношения.
– Бред.
– Нет, Таша, послушай меня, я серьёзно. Тебе нужно если не попытаться начать серьёзные отношения, тогда хотя бы завязать с кем-нибудь лёгкую связь.
– Спасибо, но нет. То, что помогает в твоём случае, не подходит моему.
– Ты о чём?
– О твоей новой сексопильной помошнице.
– Оу, нет-нет-нет… У меня даже мысли не было…
– Вот как? Тогда с чего ты вдруг заговорил об этом?
– Просто я подумал… – Роберт внезапно отвёл от меня свой напряжённый взгляд и утопил его в своём наполовину опустошённом бокале.
…О, нет! Только не это!.. Только не этот взгляд!.. Что он там надумал?!..
– Ладно, Роберт, мне пора, – похлопала по плечу собутыльника я, умело сделав вид, будто ничего не заметила. – Встретимся как-нибудь на следующей неделе. Пока.
– Пока, – сжато выдавил парень.
Уже выходя из бара, я сильно сомневалась в том, встретимся ли мы с ним на следующей неделе, и вообще встретимся ли ещё когда-нибудь.
Неужели это был очередной мой провал?..
Потребность встретиться с Полиной в итоге переросла внутри меня в некий душевный зуд, который я просто не могла не удовлетворить. В итоге я появилась на пороге её мастерской с двумя бумажными стаканчиками, доверху заполненными её любимым латте.
Мы ни слова не сказали относительно случившегося между нами разлада. Никто ни у кого не должен был просить прощения, так как мы обе знали, что всё в полном порядке. Главное, что латте в наших руках тёплое – остальное не так важно.
– Значит, он не проявил по отношению к тебе ни малейшего намёка на “повышенное” внимание, за исключением того факта, что стал спонсировать твой клуб? – заинтересованно повела бровью Полина.
– Мне кажется, что одного только этого факта достаточно, чтобы не верить ему.
– Человек, который ни во что не верит, всего боится, – заметила Полина.
– Я не верю только в то, что прямо или косвенно связано