— Тиана! — раздался крик с другой стороны коридора.
Он стал для меня надеждой на спасение. Неважно, кто кричал — этот голос был мне приятнее всех остальных голосов. Стараясь быстрее проскочить опасное место, я побежала назад, подальше от лестницы.
В проходе стоял Лонц, протягивая мне руку.
Несколько прыжков через выступающие камни. И я в крепких объятьях секретаря графа, а на месте, где только что бежала, разверзлась новая пропасть, но сразу заполнилась камнями, создав совершенно новый коридор и комнаты в нем.
Мы застыли на месте. Старые стены были покрыты копотью и гарью, и не было сомнений — эта часть замка когда-то пережила страшный пожар. Повешенные уже после него гобелены казались такими древними, что одно прикосновение могло уничтожить ткань и старинный рисунок, превратив все в пыль. Несколько деревянных дверей еле держались на петлях и были немногим меньше тех, в которые я стучала. На одной из них отчетливо виднелись старинные символы, которые не удавалось прочитать. Все замерло, и больше ничего не предвещало изменений.
Секретарь отошел, с удивлением рассматривая новое место.
— Элиот сошел с ума. — Пришлось с прискорбием признать этот факт. Оставалось только покинуть коридор и дать во всем разобраться семье.
— Это не Элиот. — Лонц говорил шепотом, аккуратно ступая по старинному горевшему полу, и также удивляясь происходящему.
— Тогда кто?
— То, что ты видишь — это сам замок. Каким был до появления здесь Элиота.
Прохудившаяся дверь в самом конце коридора со скрипом распахнулась. Дерево внизу было сгнившим, а в щель под ней могла протиснуться жирная мышь.
— Мне кажется, я знаю, где мы, — настороженно произнес секретарь. — Это часть замка второй графини Делерей. Она погибла при пожаре в своей комнате.
— Бывшая жена корабела? Которую второй граф силой заставил жить с ним?
Лонц недовольно обернулся.
— По одной из легенд. Только по одной из легенд.
— Я не читала других легенд. Только эту. Другие легенды вообще есть?
— Где-нибудь обязательно есть.
— То есть, нет?
— Пока не найдены.
— Значит, нет?
Секретарь отмахнулся и пошел к комнате, а я за ним, стараясь на всякий случай идти след в след.
— Что там? Лонц!
— Тихо!
Он прислонился к стене, и, поддев ручку острием меча, потянул на себя дверь.
Внутри открывшейся комнаты было темно, словно ни одного луча света никогда не проникало в это помещение.
— В начале коридора висят старые факелы, — прошептал секретарь. — Возьми один из них и принеси сюда.
Хотела бы я поспорить, кто должен идти назад, но место не располагало к препирательствам. Пришлось возвращаться к лестнице, которая снова появилась на своем старом месте. Она манила, так хотелось спуститься, не ввязываясь в то, что здесь происходит. Но, бросив прощальный взгляд на белоснежные ступени, я повернулась назад, держа в руках факел, и поспешила к зеленоволосому мужчине.
Проход не казался опасным, и если бы я не видела собственными глазами, как пол становится бездонной пропастью, я бы никогда не испугалась этого коридора. Но теперь приходилось идти аккуратно, прислоняясь к стене и помня о творившихся здесь изменениях. Еще несколько шагов и я оказалась возле Лонца, передавая ему факел, зато секретарь ждал моего появления с нетерпением и еще шире открыл дверь.
— Старайся не двигаться, — произнес он, словно я сама этого не понимала.
— Объяснишь, что происходит?
— Это трудно, спроси лучше у волшебника.
— Хотелось бы узнать перед тем, как я умру. Думаю, после смерти я уже не смогу узнать, что произошло.
— Если ты так сильно боишься остаться в неведении, то можешь договориться с Элиотом. Он способен вернуть к жизни, если твоя душа, конечно, еще не ушла в мир мертвых.
— Обязательно узнаю у него, как это получается.
— Он не расскажет. Он даже не пробовал этого делать. Все, что у него есть — многовековая теория.
— Лучше, чем ничего.
— И все равно, не советую умирать первой.
Лонц выставил перед собой зажженный факел и резко протянул руку с факелом в комнату. Оттуда, хлопая крыльями, вылетело несколько летучих мышей, улетев куда-то в сторону лестницы, и заставляя Лонца снова прильнуть к стене. Надеюсь, они полетели не в сторону моей комнаты.
— Теперь самое время рассказать, что происходит.
— Черная магия.
— Это я поняла еще раньше.
— Она не дает Элиоту нормально существовать. Там, где она творилась, Замок теряет свои силы.
— Значит, далекая родственница вашего графа была колдуньей?
— Это спорно.
Факел погас и снова зажегся.
— Ох, я бы поспорила. Было бы жалование, поставила бы его.
— У тебя есть жалование.
— Действительно? — Я искренне удивилась.
— Двадцать галотов в неделю. И еще около сотни выделено, как расходы на всякие мелкие надобности.
— Сколько?
— Может, в другое время поговорим?
— Согласно, самый верный способ напомнить о долге — перед смертью.
— Вот только не надо. Раньше к слову не пришлось.
— Действительно, это же так трудно. Нужно было рассказать обо всем, но забыть рассказать о деньгах.
— Сатиф должен был сказать. Он говорил?
— Только…
В коридоре снова послышались шаги.
— Тише, — прильнул к стене секретарь, выставляя передо мной руку и гася факел.
Шаги приближались, а вместе с ними и небольшие красные огоньки, которые освещали путь идущему в темноте. Это, несомненно, был тот, кто способен творить магию. Фигура шла быстро, не обращая внимания ни на что, словно неоднократно находилась в этом коридоре, и совершенно не удивляясь его обстановке.
— Натаниэль? — изумился Лонц, когда фигура приблизилась.
Мужчина остановился, несколько секунд стоял, не двигаясь, после его зажег еще больше огней и отправил их в нашу сторону. Перед нами стоял алхимик, и в этом не было никакого сомнения.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он, обращаясь ко мне, а не к своему брату. — Я оставил тебя в комнате.
— Я помогаю Сатифу.
— Лонц?
— У меня было незаконченное дело. А тут шаги, крик, падающие камни. Мне бы хотелось узнать, что здесь делаешь ты?
— Я? Лонц, тебе не кажется, что твои подозрения смешны и нелепы, — произнес Натаниэль, внимательно смотря на секретаря.
— И все же.
— Я искал место, где нет Элиота. В последнее время он стал просто невыносим. Обещаю, если я пробуду с ним еще немного, то точно найду способ уничтожить.
— Ты это обещаешь каждый день своего пребывания в замке.
— Скоро я это исполню. И что он на этот раз сделал с коридором?
— Это не он, — в очередной раз повторил Лонц.
— Значит…
— А может, мы уже посмотрим, что в той странной комнате? — оборвала я их диалог, ожидая, что в любую минуту замок снова придет в движение. Не хотела бы я всю жизнь провести в доме, который принадлежит сам себе. Еще непонятно, кто и кому здесь подчиняется.
Натаниэль недовольно посмотрел на меня,