— …работал на Дормана… в системе друзей… ты заплатишь…
Другой человек начинает плакать и просить:
— Я не знаю… я ничего не знаю, пожалуйста…
Снова хруст гравия, голоса становятся более отчётливыми:
— Правильно, лучше умоляй меня. Потому что ты молишься за свою сраную жизнь.
О боже. Я должна сделать хоть что-то. Прямо сейчас.
Хватаю свою сумочку и стараюсь, как можно тише, заглянуть в окно фургона. Я вижу их — один мужчина избивает другого. Тот, которого избивают, выглядит гораздо старше, у него волосы с проседью. Он кажется мне смутно знакомым. Видела ли я его на вечеринке, или может, на кухне? Может, его грабят?
Может, я должна помочь ему? Выйти туда и сделать что-нибудь? Я должна…
И тут я вижу лицо нападающего. Дикое, искажённое чистой яростью.
Я застываю на месте.
Он выглядит как дикарь с зелёными глазами и взлохмаченной копной черных волос. Обуявший его гнев такой силы, что напавший своим обличием больше напоминает животное, чем человека. Он стоит на коленях перед седовласым мужчиной, возвышаясь над ним, и наносит кулаками удары в лицо снова и снова.
Трясущимися руками я пытаюсь разблокировать свой телефон. Я должна позвонить кому-нибудь. Я должна попытаться спасти того мужчину. Я ввожу неправильный код разблокировки, в то время как удары не прекращаются. Глубоко внутри я понимаю, что пострадавший мужчина уже находится на грани жизни и смерти, и у него нет в запасе двадцати или даже десяти минут, пока прибудет помощь.
Он или я. Стоять здесь и просто дать умереть этому человеку, или впервые в жизни сделать что-то правильное, что-то кроме выбора платьев, фальшивых улыбок и моего таланта все портить.
Я выбегаю из-за фургона. Создаётся ощущение, словно я смотрю фильм со своим же участием в замедленной съёмке.
— Хватит! — кричу я.
Напавший продолжает наносить удары. Он со своими кулаками и яростью — живое воплощение бури. Он едва обратил внимание на моё присутствие и словно не услышал моего крика. Всё равно, что кричать на гром в грозу.
Моё сердце выпрыгивает из груди. Я рискнула, когда вышла из своего укрытия, но избивающий не обратил на меня никакого внимания. Ну, уж нет! Я топнула ногой по гравию, тот захрустел под подошвой маминых лабутенов.
— Копы уже в пути, — говорю я дрожащим голосом.
Мужчина замирает и поднимает на меня свой взгляд. Несмотря на то, что я сама пыталась привлечь к себе его внимание, я испытываю неописуемый ужас. От мужского взгляда, горячего и яркого, все пылает у меня в груди.
Тяжело дыша, я шагаю назад.
Он поднимается на ноги, оставляя скулящего и стонущего человека позади себя бесформенной кучей.
Я медленно отступаю, показывая ему свой телефон.
— Копы уже едут, — произношу снова.
Ложь. Я так и не успела разблокировать свой телефон.
Мужчина приближается ко мне с непроницаемым выражением лица. На вид он всего на несколько лет старше, ему чуть больше двадцати.
Моя спина упирается во что-то твёрдое. Фургон.
Злодей продолжает надвигаться. Я разворачиваюсь и пытаюсь убежать, но он хватает меня за руку и швыряет обратно к фургону.
— Куда это ты собралась, девочка?
Я пялюсь на него в ответ снизу вверх, тяжело дыша.
Мужское тёплое дыхание щекочет мой нос, тяжёлый взгляд прожигает насквозь. Незнакомец хватает мои волосы и оттягивает голову назад, заставляя посмотреть ему в лицо, будто пытается что-то прочесть в моем взгляде.
Спустя мгновение мужчина поднимает голову и смотрит на ночное небо. Он напоминает мне хищного волка, и внезапно я осознаю, как близко его рот находится от моей беззащитной шеи. Не удивлюсь, если злыдень смотрит на луну. Выглядит, словно он собирается выть или что-то в этом роде.
В следующее мгновение я понимаю: мужчина прислушивался в ожидании звука приближающихся сирен.
— Ты, чёртова маленькая лгунья.
— Нет, — шепчу я.
Он изучает мои глаза. Попробует опровергнуть? Не думаю. Секунду он колеблется.
— Бл*дь, — рычит он.
Рукой он сжимает мою шею и начинает что-то искать в своём кармане. Я начинаю задыхаться, когда он вытаскивает что-то блестящее — нож, или, может, кусок металла, тут темно, я не могу разглядеть. Злодей тянется к окну фургона, вставляет металлический предмет между дверью и стеклом, через секунду вытягивает обратно и рывком открывает дверь. Внезапно ночную тишину взрезает звук сработавшей сигнализации.
— Забирайся внутрь, — приказывает этот бандит.
Он не ждёт, пока я пошевелюсь, запихивает меня на переднее сиденье фургона и закрывает дверь. Затем идёт к капоту машины и открывает его.
Стоит ли мне попытаться сбежать? Смогу ли на своих каблуках?
Сигнализация затихает. Он захлопывает капот, хватает полумёртвого избитого и тащит его за фургон. Слышу, как открывается дверь, затем глухой звук падения, когда злодей швыряет свою жертву внутрь.
Горло словно сдавливает тисками. Зачем я попыталась помочь? Зачем я ушла с вечеринки? Я кладу свою руку на ручку двери.
— Не делай этого, если хочешь жить, — рычит бандит, забираясь на место водителя. Он же не может видеть мою руку? Кажется, что он просто знает мои действия наперёд. — Хочешь жить, не шевелись.
Он вырывает панель под рулевой колонкой и «химичит» с проводами быстро и точно, как на автомате. Сигнализация, свидетель, убийство — ему всё нипочём. А я даже не смогла помочь и застряла здесь, потому что плакала одна на парковке из-за того, что назвала кого-то чужим именем. А этот парень-незнакомец, он холодный как глыба льда.
Он заводит фургон, сдаёт назад, выкручивает руль и жмёт на газ. Мы уезжаем прочь с парковки.
— Покажи мне свой телефон.
Я крепче сжимаю его в руке. Все кажется нереальным. Может быть, мне все это снится.
Парень хватает моё запястье — жёстко. Нет, не снится.
— Я сказал, включи телефон.
Он отпускает мою руку. Я нажимаю на кнопку, и экран моего телефона загорается. На моем запястье остаётся красный след. Кровь другого человека.
— Ты не можешь просто убить его, — говорю дрожащим голосом.
Мой iPhone освещает мужское лицо, очерчивая жёсткий контур губ. Я вижу, как от глубоких вдохов подрагивают крылья носа, вижу густые ресницы, которые обрамляют огромные зелёные глаза незнакомца. Он похож на дьявола — дьявола в виде молодого убийцы, кипящего ненавистью.
И затем он вдруг улыбается. Я никогда не видела ничего похожего на его улыбку. Если учесть, что выглядит парень, будто в нем чересчур много ярости и гнева, то всё вместе взятое похоже на извращённую дьявольскую красоту.
Он снова повторяет:
— Включи. Грёбаный. Телефон.
Я опять пытаюсь ввести свой код разблокировки. Мы останавливаемся на красный свет, и незнакомец требовательно смотрит на меня. На этот раз у меня всё получается.
— Открой недавно набранные, — приказывает он. — И если ты попытаешься хотя бы