— Если так, я принимаю возложенную на меня задачу, — сказал Рожер громким голосом, — и уверен, что восторжествую. Вы говорите, что все уже готово; когда же нужно приступать к делу? Медлить, конечно, не следует. Когда мы отправимся?
— Позднее.
— Кто может нас удерживать?
— Дитя! Если мы начнем кампанию, не приняв нужных предосторожностей, то она кончится очень скоро. Вооружим наших слуг, отправимся завтра, и через два дня мы будем окружены и взяты отрядом сипаев.
— Что за дело, мы окажем сопротивление!
— Я сказал тебе не все. Индийская Компания подозревает меня вот уже два года. Она ничего не знает — она предполагает все. С моей стороны, я чувствую, что за мной следят. Нам нужно победить сперва хитростью, а потом уже силой. Я живу, окруженный засадами и заговорами.
Рожер недоверчиво покачал головой. Сэр Мориц продолжал:
— Быть может, я сумею доказать тебе это сегодня же. Пойдем со мной на берег моря.
Они вышли из дому и направились пальмовой аллеей к берегу моря.
— Ты ни с кем не завязывал знакомства во время твоего путешествия, Рожер?
— Это было бы слишком… В Адене к нам сел молодой англичанин, с которым я часто беседовал. Прелестный малый!
— Он ехал до Мадраса?
— Нет, он остановился в Пондишери.
— Знал он, куда ты едешь?
— Я не счел нужным скрывать это. Он мне много рассказывал про эту страну, которую хорошо знает. Я спрашивал даже, знает ли он вас.
— Значит, ты сказал, что едешь к сэру Морицу?
— Да.
— Мои подозрения подтверждаются. Помоги мне отыскать остаток каната или бревен — все, что будет походить на обломки плота.
Отлив уже окончился. Рожер и сэр Мориц могли произвести свое расследование довольно далеко.
— Я нашел только этот кусок бревна, — сказал молодой человек. — А вот и обрывок каната.
— Дай мне его! — живо воскликнул сэр Мориц.
Он тщательно осмотрел кусок каната.
— Я был в этом уверен! Ты видишь надрез? Этого не могли сделать ни толчки, ни острые скалы. Этот канат не может порваться. Он был перерезан!
— И что же? — спросил Рожер.
— То, что твой молодой англичанин был шпион, передавший кому следует о цели твоего путешествия; там поняли, что ты сделаешься моим помощником. В числе моих слуг один соблазнился подкупом. Это, должно быть, кто-нибудь из гребцов плота.
— Но ведь он сам рисковал погибнуть, — заметил молодой человек.
— Ты еще не знаешь индусов. Они способны продать все, даже собственную жизнь. Ты найдешь среди них фанатиков, которые за самую ничтожную сумму согласятся искупить совершенные другими преступления, вынести ужаснейшие мучения. Да, я более не сомневаюсь: Компания подкупила одного из моих гребцов.
— Может быть, — воскликнул, смеясь, Рожер, — и акула была также подкуплена Компанией!
— Вот что значит французский ум, — сказал сэр Мориц, хлопая Рожера по плечу. — Не смейся, однако; и, покамест, старайся быть осторожным.
— Я даже буду робок, если хотите, дядюшка. Но сколько времени вы требуете от меня?
— Несколько дней. Мы отправимся завтра на осмотр моих плантаций индиго и хлопка. Затем мы отправимся в магаратские провинции, где у меня конторы. Мы будем путешествовать, как простые негоцианты. Ты — мой компаньон; наш осмотр тем более будет понятным.
— Понимаю, — прервал его Рожер. — Под этим мирным предлогом мы сделаем последние распоряжения и немедля начнем действовать.
— Конечно, — отвечал сэр Мориц. — Но, послушай, ты молод, горяч, ты будешь жить в самом центре Индии…
— Я уверен, что вы не оставите меня вашими советами…
— Я дам один, — улыбаясь, продолжал сэр Мориц. — Не бойся змей и тигров, не доверяйся людям и… опасайся женщин!
III
ТОТ, КОГО НЕ ОЖИДАЛИ
В то самое время, когда Рожер и сэр Мориц поднимались на крыльцо, раздались два звонких удара в гонг.
— Что это? — спросил Рожер.
— Это предвещает скуку, если не опасность.
— Как?
— Ты легко поймешь мою подозрительность. Я не вполне доверяю даже близким. Мой дом организован на оборонительную ногу. Здесь мы защищены от всевозможных случайностей. Под предлогом возделывания риса, я окопал свой парк широкими рвами, которые могут быть наполнены водой в случае, если правительство отрядит сюда, по недоразумению, полк солдат. На вершине бельведера, устройство которого приписывают моей любви к живописным видам, также устроено нечто, предупреждающее меня о присутствии в окрестностях постороннего лица. Ты слышал звон? Я предполагаю по звуку нечто серьезное. Идем!
Не успел сэр Мориц кончить своей речи, как на пороге появился сторож с бельведера.
— Кто направляется к нам?
— Я видел, саиб, в пальмовой аллее голубой паланкин, несомый шестью невольниками.
— И на невольниках надеты голубые пояса?
— Да, саиб.
— Хорошо, ступай.
И, когда они остались одни:
— Я был уверен, — сказал он, — что твоему прибытию я буду обязан чьим-либо посещением. Помни, что мы теперь не более как компаньоны. Ты — представитель компании капиталистов Европы.
— Рассчитывайте на мою осторожность; я буду скромен, как никто. Вы пробудили мое любопытство: я живу, как в романе.
Посетитель в паланкине приблизился скоро к дому. Невольники остановились и осторожно положили свою ношу на землю.
Из-за занавеса показалась толстая белая рука и на песок опустилась нога, обутая в тонкий башмак.
В отверстии паланкина показался низенький, толстый человечек, одетый в белый китель.
Его толстый живот, казалось, подавлял своей тяжестью тонкие, кривые ноги.
Его толстое розовое лицо, украшенное бакенбардами, сияло удовольствием. Голубые глаза постоянно выражали удивление.
Эта розовая, белая и толстая маска носила имя сэра Эдварда Броунли.
Увидев сэра Морица, идущего к нему навстречу, посетитель замахал своей соломенной шляпой и добродушно воскликнул:
— Это я, сэр Мориц, это добряк Эдвард Броунли, самый веселый человек трех королевств северной и южной Индии! Ха! ха! ха!
— Радуюсь, что вижу вас в подобном настроении духа, — вежливо отвечал сэр Мориц, — но чему обязан я честью вашего посещения?
— Ничему, сэр Мориц, решительно ничему! Сегодня утром мне очень захотелось видеть вас, и я явился к вам с нескромным желанием пообедать с вами.
— Это очень любезно, сэр Эдвард. Вы даже не побоялись солнечных лучей и ветра.
— Действительно, путешествие мое было не из приятных, зато приятна цель его.
Они уселись в приемной. Вошел Рожер.
Во время представления сэр Эдвард проявил чрезвычайную любезность. Вообще, он слыл везде за олицетворение любезности.
Рожер, предупрежденный своим дядей, старался умерить врожденную откровенность своего французского характера.
Он стал рассказывать про свою родину, о своем путешествии и о торговой цели, приведшей его в Индию.
— Господин Болье скоро сделается alter ego моей торговой фирмы, — сказал сэр Мориц. — Я заранее радуюсь подобному «ego».
— Разве вы покинули Париж, чтобы поселиться здесь? О, прекрасно! Я очень рад этому, очень рад!
Скоро был подан обед, и все уселись за стол.
Рожер был поражен разнообразием блюд и роскошью сервировки.
После обеда сэр Мориц предложил своим собеседникам сигары и они отправились курить