После прибытия очередной партии трофеев в гараже особняка закипала работа. Солдаты увязывали добытое в брезент и заколачивали в тяжелые ящики из горбыля. Спустя несколько дней, всегда на рассвете, подъезжал знакомый 'студебеккер' и увозил упакованное добро на вокзал, где солдаты под наблюдением Иванько перегружали багаж в воинский эшелон. Ординарец галантно подсаживал супругу генерала в штабной вагон, и она прощально махала из окна мужу до тех пор, пока грузная фигура К. не скрывалась за услужливо открытой Иванько дверцей 'хорьха'. Паровоз, победно крича, трогал с места вагоны, тяжело груженые конфискованным у поверженных фашистов добром и, восстанавливая историческую справедливость, брал курс на восток. Спустя две недели Софью Вениаминовну, прибывшую с порожним эшелоном, встречал на том же вокзале ординарец или шофер.
Лишь однажды полная блеска и фантастического благоволения фортуны деятельность генерала была омрачена небольшим происшествием. Бравый ординарец Иванько, желая угодить шефу, в отсутствие супруги привел ему разбитную девку из местных, как он утверждал – настоящую арийскую белокурую бестию. Однако не удержался и в ожидании генерала опробовал ее сам. Тут надо отметить, что ординарец на правах победителя действовал по женской части на оккупированной территории широким охватом, и поскольку так поступало большинство воинов-освободителей, то вовремя избавляться от маленьких венерических неприятностей он успевал не всегда. В результате, К. пришлось лечиться от банального триппера. А поскольку генеральша вернулась из поездки на родину раньше, чем закончился инкубационный период нечаянного недомогания ее супруга, то впоследствии унизительный курс лечения пришлось пройти и ей. Семейный конфликт был сглажен с помощью антикварных сережек, конфискованных генералом при обыске на даче у местной оперной дивы. Оправленные в платину дымчатые топазы разбрасывали дрожащие золотистые иглы по массивным, поросшим белесым пухом мочкам ушей примирившейся с мужем Софьи Вениаминовны.
Впрочем, мимолетная гонорея была лишь незначительным побочным эффектом генеральской деятельности. В целом же она была чрезвычайно успешной как в карьерном отношении, так и в плане роста личного благосостояния.
Так продолжалось до сорок восьмого года. К тому времени процесс очищения Восточной Германии от проклятого нацистского наследия был в целом завершен. Попросту говоря, вывозить было практически больше нечего, и в Кремле было решено всенародным волеизъявлением немецких рабочих и крестьян создать новое независимое государство – Германскую Демократическую Республику. Генерал понимал, что самые жирные блюда пира победителей уже съедены и планировал свою последнюю, самую важную поездку. Три года он с помощью Иванько свозил и отправлял с женой в основном громоздкие предметы. Но главные его приобретения до сих пор находились в одному ему ведомых тайниках. Там хранились вещи значительно более компактные и в той же степени более ценные.
Генералу неожиданно пригодились уроки угнетавшего его в юности ювелира. Теперь К., прочесывая со своей свитой музеи, хранилища и дома отдельных недобитых фашистов мог сходу оценить и чистоту драгоценных камней, и правильность их огранки, и сложность ювелирного исполнения. Ему хватило ума пренебрегать массивными золотыми украшениями: громоздкими брошами, вульгарными дутыми браслетами и тяжелыми кулонами. Такие вещи доставались его челяди, а для себя К. оставлял чистейшей воды бриллианты, рассыпающие снопы разноцветных лучей, ограненные в виде широких зонтиков темно-розовые рубины, плоские прозрачные изумруды, наполненные до краев глубокой синевой сапфиры. Ему удалось собрать коллекцию ценностей, способную поразить самого взыскательного знатока. Его учитель и хозяин, будь он до сих пор жив, несомненно гордился бы талантливым учеником.
Как опытный конспиратор, К. хранил свои сокровища в разных местах по всей советской оккупационной зоне. Расположение тайников (про себя генерал называл их 'схронами') было отмечено особым шифром на специальной крупномасштабной карте, которую К. постоянно носил с собой или хранил в сейфе. О сокровищах знал только он один. Генерал понимал, что пир победителей заканчивается, и его в любой момент могут перевести в какой-нибудь Усть-Каменогорск. Наступало время вскрывать схроны, собирать ценности и быть готовым к скорому возвращению на советскую родину. Подготовку предстояло провести лично, не доверяя ни жене, ни Иванько, ни, тем более, прислуге...
Глава III. Последний подвиг генерала К.
– Тут-то и произошла эта история с катапультами, – Сима, опершись о руку Алика, поудобнее устроилась на подушках. – К тому времени мы с Груней были двадцатидвухлетними дылдами и уже никак не походили на воспитанниц. Генерал оформил нас вольнонаемными, хотя на самом деле мы исполняли обязанности прислуги.
В Варнемюнде еще во время войны немцы начали производить первые в мире авиационные кресла для катапультирования. Генералу К. было поручено изучить секретную новинку, по возможности провести ее испытания и дать заключение: надо ли ее в целости и сохранности доставить в КБ Микояна и причислить к выдающимся изобретениям советских конструкторов или, как обычно, разобрать к чертовой матери налаженное производство на отдельные станки и отправить их на социалистическую родину для дальнейшего укрепления ее обороноспособности.
Поручение было дано генералу в лучших большевистских традициях, а именно – назначить руководить делом человека, который не разбирался в нем ни ухом, ни рылом. Генерал до этого занимался исключительно штабной работой и за всю войну летал самолетом лишь однажды, большую часть полета блюя в солдатский котелок под осуждающим взглядом второго пилота. Тем не менее К. с энтузиазмом взялся за дело.
Первая часть операции прошла без сучка, без задоринки. Генерал затребовал из московского 'почтового ящика' бригаду авиационных спецов и поручил Иванько обеспечить их всем необходимым. Софья Вениаминовна в очередной раз отбыла на советскую родину с партией незаконно захваченного фашистами имущества. Сам же К. – впервые без ординарца и шофера – отбыл на 'хорьхе' в главную свою поездку.
Операция продолжала успешно развиваться. Генерал лично объехал свои схроны и откопал сокровища. Мы поняли это позже, когда военный следователь при нас нашел в багажнике генеральского 'хорьха' саперную лопатку с налипшей на ней глиной и сухой хвоей. Этот идиот повертел лопатку в холеных руках и брезгливо выбросил ее, как не заслуживающую внимания.
– Какой следователь? – недоуменно спросил Алик. – Откуда вообще взялись все эти подробности?
– Заткнись и слушай, – поморщилась Сима...
После отъезда генерала Иванько выбрал из сложенного в гараже конфискованного добра отрез зеленого сукна и отправился на 'виллисе'