Возможно, мой собеседник действительно был душевнобольным. Я соскреб кусочком хлеба с тарелки остатки картофельного пюре и отправил его в рот, затем выпил компот. Мой собеседник допил пиво и отставил кружку в сторону. Я встал из-за стола, поднялся и он.
– Возьмите, – сказал он и вложил мне в руку ключи и записку с адресом. – Мне они действительно уже не понадобятся. Родственников у меня нет, друзей, похоже, тоже. Можете жить совершенно спокойно, вас никто оттуда не выгонит. При желании даже сможете потом переписать дом на себя. Все нужные документы найдете у меня в столе.
– Да нет, что вы… – начал было отказываться я, но он просто сунул ключи и записку мне в карман.
– Вы сказали, что вам негде ночевать? Замечательно – остановитесь у меня на несколько дней. А там будет видно. Договорились?
– Хорошо. Договорились, – согласился я, гадая, чем может обернуться для меня это неожиданное знакомство. Может, маньяк какой?
– Ключи пусть побудут у вас, – добавил он.
Мы вышли на улицу. Дождь прекратился, с неба срывались лишь редкие капли.
– Вы куда сейчас? – спросил мой новый знакомый, я запоздало вспомнил, что даже не узнал его имени.
– Не знаю, – пожал я плечами. – Мне всё равно. Собирался на вокзал.
– Пусть будет вокзал, – кивнул он. – Кстати, не откажите мне в одной услуге: когда я умру, похороните меня. Расходов у вас не будет – деньги в шкатулке на столе в моём кабинете. Гроб в гараже, всё уже давно приготовлено. Есть даже место на кладбище. И ещё одна маленькая просьба: в шкатулке лежит письмо в конверте. Если меня когда-нибудь спросит красивая светловолосая девушка, отдайте ей это письмо. Вы узнаете её сразу – у нее улыбка ангела. – Мой собеседник мягко улыбнулся. – Это всё…
Он явно был не в себе, поэтому я ничего не ответил. Некоторое время мы молча шли рядом – медленно, никуда не торопясь. Мой спутник задумчиво смотрел на дома, на тёмное небо. Затем вздохнул.
– Жаль, что уже ничего не изменишь! – произнёс он. – Мне просто не хватило времени – совсем чуть-чуть. Каких-нибудь две недели, и я бы справился. Не судьба…
– Как вас звать? – поинтересовался я.
– Сергей, – ответил он. – Сергей Храмов.
– Андрей Крапивин, – представился я. – Будем знакомы.
– Будем, – со вздохом согласился он, пожав мою руку, затем улыбнулся. Его улыбка была чистой, открытой. Глаза смотрели совершенно спокойно.
И тут же я услышал чей-то вскрик и скрип тормозов. Обернулся, ощутил толчок – это Сергей оттолкнул меня в сторону. А сам остался.
Остальное напоминало кадры замедленной киносъемки: я видел, как шел юзом по мокрой дороге грузовик, пытаясь объехать некстати оказавшуюся на дороге женщину с девочкой. Видел, как он подскочил на бордюре и на полном ходу смял Сергея – тот стоял, слегка расставив руки, и не собирался бежать. И на губах его – я готов был в этом поклясться – играла улыбка.
Всё кончилось. Сергей лежал у бетонного забора, под его головой быстро расползалось тёмное пятно. Рядом замер грузовик. Вот медленно приоткрылась дверь машины, из кабины буквально выполз бледный, как сама смерть, шофёр. Он посмотрел на неподвижную фигуру Сергея и тихо выругался.
Мои колени противно дрожали. Я подошел к Сергею, нагнулся. Понял, что ему уже ничем не помочь, отошёл. Потом снова вернулся, не зная, что мне делать. Вспомнил о телефоне – достав его, набрал номер.
– «Скорая»? Машина человека сбила…
Назвав адрес, я сунул телефон в карман и взглянул на водителя – тот сидел на подножке грузовика, – а точнее, фургона-термобудки, – и нервно курил. Я уже собирался подойти к нему, как вдруг мои ноги словно приросли к асфальту. На борту фургона я увидел рисунок: протягивая стаканчик с аппетитным мороженым, прямо на меня смотрел большой улыбающийся пингвин.
* * *
Приехавшей милиции я сообщил, что Сергей был моим другом. Рассказал и о том, что произошло. Женщина с девочкой, ставшие виновниками аварии, скрылись – тем не менее, я подробно описал случившееся. Все это я делал автоматически: меня спрашивали, я отвечал…
Около одиннадцати вечера, когда все необходимые в таких случаях формальности были улажены, я на троллейбусе добрался до нужной мне улицы. Какое-то время блуждал в темноте, отыскивая дом Сергея – и отыскал.
Признаюсь: оказавшись у ворот этого роскошного двухэтажного особняка, я даже слегка растерялся. Было что-то ненормальное в том, чтобы войти в чужой дом, я чувствовал себя очень неловко. Ещё раз сверился с адресом – всё верно, это здесь. А вот и звонок…
Я звонил несколько минут, но из дома никто так и не вышел – хотя трели звонка я слышал даже здесь. Постоял несколько минут, не зная, что мне делать. Снова пошёл дождь. Может, именно это обстоятельство и заставило меня достать ключи.
Ажурная металлическая дверь в окружавшей особняк высокой кованой ограде открылась сразу. Я зашёл во двор, прислушался – больше всего я опасался собак. Но их не оказалось. Закрыв дверь, прошёл по дорожке к дому, поднялся по ступенькам крыльца. Открыл вторым ключом входную дверь и вошёл в дом.
Было темно. Тем не менее, я шестым чувством угадал выключатель. Включив свет, огляделся.
Я стоял в прихожей. На стене висело большое овальное зеркало в литой бронзовой раме, очень красивое. Тут же находился шкаф, рядом я увидел вешалку с одеждой. Разувшись, я снял куртку и повесил её на крючок.
– Эй! Есть кто дома?! – крикнул я и прислушался. Не услышав ответа, прошёл дальше.
Осмотр дома подтвердил, что я в нём один. В кабинете на втором этаже я обнаружил шкатулку с деньгами – как и говорил Сергей. Пересчитывать их я не стал, но на взгляд там было тысяч сто. Там же лежало запечатанное письмо – без адреса и имени. Оглядев конверт, я положил его обратно.
Что и говорить, чувствовал я себя в этом доме неуютно. Знал, что всё это чужое, что я здесь оказался волей случая. Было очень неприятно сознавать, что хозяин этого дома сейчас находится в морге.
Какое-то время я сидел в гостиной, не зная, что мне делать. Потом просто лёг на диванчик и уснул.
Следующие несколько дней были посвящены похоронам. В гараже, рядом с роскошным джипом, я обнаружил гроб – Сергей действительно приготовился к