– А она как выглядит?
– Красная и пахнет розами, ее же не безродные студиозы глотают, а богачи. – Старик снова потрогал мой лоб и удовлетворенно хмыкнул. – Ну что, все расспросил? – Он поднялся, не дожидаясь ответа. – Пойдем уже. Сдам тебя барону и пойду, пока тебя такого умного на костер не потащили. Тут к магии относятся нормально, но и о вселении демонов знают. Чуть что – изгоняют их огнем вместе с телом.
– Погоди, – придержал я его за руку, – скажешь барону, что говорить я не могу, что мне нужна неделя отдыха и усиленная кормежка.
– А бочку вина тебе не надо?
– Не надо, а будешь ерепениться, я в обморок при папаше шлепнусь.
– Валяй, он тебя такого хилого сразу и прикажет закопать, – равнодушно заявил старик, но глаза выдали его волнение.
– А тебя повесить, – напомнил я ему.
– Ладно, будь по-твоему, – процедил старик сквозь зубы. – Пойдем.
– А где сейчас мой отец?
– Дрыхнет после вчерашней попойки. Третий день со своими ратниками пьет, тебя поминает.
– И как его зовут?
– Ури Бешеный.
– Действительно бешеный?
– Хуже не бывает, – кивнул старик. – Причем с похмелья еще и безмозглый.
– Ладно, а меня как зовут?
– Айвери, но все кличут тебя Сморчком. Наверное, потому что из носа всегда течет.
– Какое приятное прозвище. А…
– Все, я больше ничего не знаю ни про тебя, ни про твою семейку, ни про ваш прекрасный замок. Пойдем!
– Помоги одеться, – кивнул я, с трудом поднимаясь с лавки.
Старик помог мне встать и надеть рваные штаны и дырявую рубаху. Одежда оставляла желать лучшего. Похоже, предыдущий владелец тела не имел никакого понятия о гигиене и носил одни и те же штаны годами, а до этого их носил его старший брат. Но деваться некуда, нужно идти знакомиться с отцом.
Спуск дался с трудом. Все-таки душа еще не очень прочно укрепилась в новом теле и время от времени порывалась вернуться в старое. Наверное, чувствовала, что жизнь тут будет не очень приятной. Моя комната располагалась на третьем этаже. Судя по всему, отцу на меня наплевать, так как комната оказалась очень маленькой и рядом со мной никто не жил. В коридорах и на винтовой лестнице не было никаких изысков. Каменные стены, каменный пол и изредка держатели с факелами на стенах.
Спустившись по лестнице, мы оказались в широком коридоре. Слева виднелся большой зал, из которого доносился многоголосый храп пары десятков троллей. А справа, судя по характерным запахам и звукам, была кухня.
– Пить хочу, – прошептал я. – Давай зайдем на кухню. Может, и выпивки для папаши раздобудем.
На кухне была суета. Огромный толстый повар в засаленном фартуке грязно-неизвестного цвета размахивал огромным половником и гонял двух поварят и кухарку.
– Я говорил, эля принеси, что ты мне вина притащил! Его светлость вино только по праздникам пьют! Хочешь, чтобы меня выпороли?
– Простите, мастер, эль закончился, его светлость с ратниками вчерась предпоследний бочонок выжрали, а последний разбили случайно. Его светлость весь так и вымок в эле, с ног до головы. Нету эля!
– А сегодня как раз праздник, – проскрипел Горм, – сынок барона поправился.
– Очухался! – немного разочарованно пробурчал повар себе под нос и угодливо добавил: – Что надо?
По всему было видно, что повар не очень-то рад моему выздоровлению, а поварята и вовсе попытались спрятаться за спину кухарки, которая нервно теребила передник. Ну и имидж у меня!
Я молча зачерпнул воды из большой бадьи и вдоволь напился, а затем забрал кувшин с вином у поваренка и, не говоря ни слова, пошел в обеденный зал.
– Эй, куда вино потащил? – запоздало очнулся повар.
– Отца будить пошел, – цыкнул на него колдун, – не мешай.
– А чего он молчит?
– Тебе бы камень на башку упал, ты бы тоже молчал. Заговорит через недельку.
Войдя в зал, я немного растерялся. Как же узнать своего папашу? Точно, поваренок сказал, что он в эле вымок. Вот и ориентир!
В зале было грязно, воняло мочой, блевотиной и прокисшим элем. Повсюду на полу валялись обглоданные кости и черепки разбитых глиняных кружек и тарелок. Часть дружинников спала на столах, часть под столами. Вчера была грандиозная гулянка.
Прямо как у нас в студенческом общежитии, подумал я. Веселые были деньки, слава богу, давно закончились. Разве что у нас почище было, по крайней мере, до тех пор пока в соседнюю комнату Санька не подселили. Ну и запаха у нас такого, конечно, не было. Мы же не средневековые варвары, а современные, к гигиене приученные. Впрочем, чего еще ожидать, если комендант этой общаги возглавляет дебош, а не борется с ним… О, вспомнил общежитие! Может, со временем еще что-то вспомню?
Я пробрался между тел к главному столу, расположенному на небольшом возвышении. Там в глиняной миске с какими-то клубнями храпел рыжебородый гигант в одежде, изрядно пованивающей элем. Подойдя вплотную, я осторожно потряс его за плечо.
Мне пришлось резко отскочить в сторону, так как гигант пришел в ярость и стал махать своими огромными кулачищами.
– Меня будить!!! Прибью!!!
Я дождался, когда гигант закончит упражнение «мельница» и посмотрит на меня своими красными от трехдневного запоя глазами. Как только его взгляд сфокусировался на мне, я наполнил вином первый попавшийся под руку кубок и протянул ему.
Рыжебородый дрожащими руками принял кубок и одним махом опорожнил его. Вытерев рот рукавом, он удовлетворенно рыгнул и на минуту прикрыл глаза. Я молча стоял рядом, ожидая, пока вино подействует и настроение алкоголика улучшится. Гигант обвел зал мутным взглядом и, обнаружив на столе большой кувшин, удовлетворенно крякнул. Развязав шнурок на своих штанах, он извлек внушительный инструмент и принялся наполнять кувшин прямо посреди зала. Закончив это, несомненно, приятное занятие, он расплылся в блаженной улыбке и сразу же пнул ногой кучу грязного тряпья на полу. К моему удивлению, куча зашевелилась, оказавшись тощим горбатым карликом.
– Шут, выпей вина, – прорычал Ури и протянул карлику только что наполненный кувшин.
Карлик дрожащими руками взял кувшин и приложился к нему в долгом глотке, но через несколько секунд закашлялся и принялся плеваться.
– Гы-гы-гы! Тебе что, мое вино не по нраву? Пшел вон отсюда! – Папаша пнул карлика, отчего тот расплескал половину содержимого кувшина на себя, а вторую половину на лежащего рядом дружинника.
Карлик молча направился к выходу, а я, опасаясь следующей шутки, сделал пару шагов назад.
– Очнулся, паршивец! А я уж думал, не очухаешься! Это мне камень по башке нипочем, а ты весь в мамашу, худосочный. Ей вон один раз в ухо попал, так она и окочурилась. И что я в ней тогда нашел? Воровать пришлось у соседа, насилу ноги унес. И через пару лет она дуба дала! А ты хлюпиком вышел, пришлось вон колдуна заставлять душу твою вертать!
Я молчал, и тут заговорил колдун:
– Слабый он еще и говорить пока не может. Нужно ему недельку отдохнуть и есть побольше. Тогда