Дмитрий включил компьютер.
– Э-э-э… Зачем это? – удивилась Теська, а бабка подозрительно прищурила глаз.
– Надо проверить контакты, – ответил он, вызвав одинаковое недоумение на лицах. – Вдруг это сделал кто-то из знакомых. Обычная процедура, проверяем всех.
Поверять он, конечно, ничего не стал, просто скопировал информацию.
– В какой она больнице? – спросила пожилая женщина. – Я б родителям позвонила да вещи отнесла, ну, зубную щётку, тапочки.
Дмитрий ещё помнил взгляд, которым одарила его Алленария, когда он предложил отвести её в душ.
– Соберите, что нужно. Я сам отнесу. Мне сегодня ещё медицинское заключение забирать. Родителям уже сообщили, не беспокойтесь.
Из чужой квартиры псионник выбрался только через час. Больше всего времени занял разговор с бабкой, которая за каждым из соседей подозревала грех. За каждым, кроме Алленарии. Быстрее всех он снял показания с некоего Семафора. Чтобы насладиться его молодецким храпом и запахом, хватило и трёх секунд.
Дмитрий закинул собранную женщиной сумку на заднее сиденье и повернул ключ зажигания. Подытожим. В материальном плане – пусто, в энергетическом – густо. Остались сущие пустяки – понять, что это всё значит.
Спать Дмитрий остался в кабинете. Он систематизировал данные, отрабатывал списки пропавших, искал любые пересечения с объектом. От монитора он оторвался в четвёртом часу утра, и ехать домой уже не имело смысла. Результатом усилий стали слезящиеся глаза, ломота в шее и полная пепельница растрёпанных, но не зажжённых сигарет. Сегодня он ни разу не сорвался. По делу – ничего. Никаких дельных мыслей в голову больше не приходило. Жёсткий кожаный диван с успехом заменил псионнику кровать. Не в первый раз. И не в последний.
Низкий гудящий звук разбудил псионника через два часа. Вибрирующий прямоугольник телефона тихонько подскакивал на столе, расцвечивая пространство голубоватым светом.
– Слушаю, – отрывистые слова шершаво царапали сухое горло.
– Дима, у нас ЧП, – голос Адаиса Петровича еле заметно дрогнул. – Нападение в Старом Палисаде. Жертвы в больнице. Сергий Матвеевич Артахов и Златорианна Ивановна Артахова. Дело передано нам.
– Чёрт! Когда?
– Три часа назад. Палисадские сработали оперативно, информация уже в базе данных. Подключайся.
Дмитрий с силой потёр глаза, заставляя их открыться.
– Мне нужны Алиса и Гош.
– Закрытая категория. Ситуация может выйти из-под контроля.
– Она уже вышла из-под контроля, – в голосе мужчины прозвучала злость, удивившая его самого. – Они тоже знают, что такое закрытая категория. Один я не справлюсь, просто не успею. К тому же я подключаю оперов.
– Нет.
– По слепой схеме, – псионник сделал ударение на слове «слепой». – Пусть ищут, разгребать всё равно нам.
Он сунул ноги в ботинки. Спать сегодня больше не придётся. На том конце провода молчали. Хорошо, уже не отказ.
– Я не могу отвечать за людей, если мне этого не дают, – поторопил специалист начальника.
– Делай, что хочешь, – Демон ясно представил себе, как старик устало махнул рукой. – Я пришлю ребят утром.
– Сейчас уже утро.
Машина загрузилась в считаные секунды. Свет он включать не стал, хоть глаза и резало от яркой картинки монитора. Ещё сильнее на псионника давило чувство собственного просчёта. Что-то недоработал, не учёл, не понял, не поторопился. И пострадали люди. Вот она, реальность, в аляпистых, неприятных красках кадров, снятых на месте происшествия, в отчётах специалистов, в прогнозах врачей.
Кто мог предвидеть такой поворот событий? Переключение жертвы. Редкий случай – чтобы пересчитать инциденты, хватит пальцев одной руки. Он сам сталкивался с подобным один раз, ещё будучи стажёром. Каждый уважающий себя специалист исключает все варианты. Так почему же он даже не подумал об этом, не говоря о том, чтобы принять меры?
Потому, что поверил. Вопреки фактам поверил в невозможное, в невиновность жертвы. Он слишком привык доверять интуиции. А эта мышка с большими глазами обвела его вокруг пальца!
Дмитрий со злостью ударил кулаком по столешнице.
– Демон, ты решил мебель за свой счёт поменять? – иронично спросил женский голос, и в комнате разлился желтоватый свет, заставив специалиста заморгать.
– Мне, чур, красное дерево, – весело добавил мужской.
Алиса и Гош. Его друзья. Коллеги. Помощники. Странная парочка, пять лет назад надумавшая пожениться. Псионник послал фотографии на печать, встал из-за стола и потянулся.
– За работу. Дело на столе. Закрытая категория. Я за объектом.
– Радушен и весел, как всегда, – донеслось в спину бурчание Гоша.
Дмитрий взял у дежурного ключи, знаком велев тому оставаться на месте. Он хотел всё сделать сам. Пришла пора для второго раунда.
Он собирался будничным тоном сообщить ей о случившемся и переждать показную истерику здесь, в камере. Дать время, минут пять, пока они минуют пару коридоров и лестничный пролёт, чтобы она собралась с силами перед допросом. Сознательно дать ей чувство преимущества, надежду на то, что удастся выкрутиться, иначе она совсем не станет говорить. И так же сознательно раздавить его.
Она проснулась раньше, чем он вошёл. Села и прижала одеяло к груди. Чистые длинные волосы рассыпались по плечам, на концах кокетливо завиваясь колечками. Да, она вымылась. Он сам принёс ей вещи и открыл душ. Голубая пижама с белыми тесёмками. Полосатые пушистые тапочки у кровати. Что ещё может понадобиться в больнице? И огромные глаза, спокойные, возможно, немного любопытные. Злость, так и не выплеснутая, но никуда не ушедшая, горькой желчью поднялась к горлу. Он снова начинал верить и сомневаться в собственной правоте.
Дмитрий схватил девушку за руку и стащил с кровати. Она вскрикнула. Одеяло упало на пол. Она потянулась за ним, но он наступил на угол, оставляя на сером казённом белье чёрный отпечаток подошвы.
Псионник выволок её в коридор. Девушка не успела надеть свои чистенькие мягкие тапочки и семенила за ним босиком, едва поспевая за широкими размашистыми шагами. Вид маленьких, очень маленьких, как у куклы, ступней на старом потёртом линолеуме доставил ему осязаемое эстетическое наслаждение. Должно быть, он извращенец.
Дежурный позволил себе лишь недоумевающий взгляд им вслед. Все знали: когда Демон работает, лучше не мешать. Тем более, он никогда не пересекал черту. По крайней мере, в тех рамках, что отличают человека от животного, его самого от объектов. Хотя некоторые не были в этом так уверены.
В кабинете он швырнул девчонку на диван. Добро пожаловать к великому и ужасному Демону. Это тебе не безликие комнатки аналитиков. Нравится? То ли ещё будет!
Ребята оторвались от бумаг, разложенных на столе, но промолчали. Они тоже умеют работать.
– Хочешь знать, к чему привело твоё упрямство? Хочешь? – тихо, словно он не был взбешён, сказал псионник и, выхватив из лотка ещё тёплые фотографии, швырнул ей в лицо. Размашисто. Веером. Чтобы они разлетелись по всему дивану. Чтобы она видела. Чтоб её глаза перебегали