Мертвый бог Чернодер женился каждый год, вновь и вновь, на новой жертве и обязательно весной.
Староста ушел. А мы стали думать, как нам прожить хотя бы до весны. Уйди я сейчас в дом старосты, и двери для меня закроются. Что станется с моими сестренками и братцем, да и с дедом? Верить старосте, что он приглядит за мелкими даже я не пыталась. Скорее всего, дед умрет, а сестер разберут свенские семьи и будут кормить и содержать по отдельности в разных домах, пока те не понадобятся для новой жертвы. Ждать, пока сестры дорастут хотя бы до моих двенадцати лет, никто не будет. Жертва нужна каждый год, всего один раз и если в поселении нет чистокровных людей, то жертву выбирают путем тайного голосования среди своих. У кого выпадет короткая щепка, та семья и должна отдать свою дочь. Моих сестер конечно же разберут те, кто побогаче.
Кого-то, скорее всего, следующую после меня по возрасту Эльму, отдадут мертвому богу уже нынешней весной. Сомнительное счастье улечься в одну постель с сыном старосты предлагалось только мне, как самой старшей. Вот и думай.
Уйти и бросить своих родных я всегда успею. А помочь им прожить хотя бы до весны я могу. Пойду работать, хоть бы даже и в наем к любой другой семье. Весной уже можно попробовать сбежать. Если и поймают – не велика печаль: предложат те же условия. Мы с дедом подумали и решили не торопиться.
Староста, выслушав наше решение подождать с ответом до весны, определил меня на работу на лесоповал.
Нас хорошо стерегли. А мы и не пытались бежать. Почти сразу после нашего заселения в предложенное жилище пошли такие холода, что думать о побеге мы перестали. Не замерзнуть бы в жилище до утра и как-то протянуть на выдаваемых мне продуктах до следующего дня. Вот и все желания, которые у нас семерых остались.
А еще совсем не было дров, и мой дед каждый день, проводив меня на работу, сам уходил в стоящий рядом лес и голыми больными руками ломал сухие, низко расположенные, сучки.
Так вот. День весеннего равноденствия – это праздник для всех. Только одна семья страдает, остальные счастливы, потому что впереди теплые месяцы и много еды.
Но наш староста, похоже, сильно переживал за своих соседей. И вот однажды куда-то уехали вернулся лишь спустя две недели, привезя с собой повозку с нами. Сельчане обрадовались такой невероятной удаче. Начали расспрашивать старосту, где он нашел целую семью людей, в которой к тому же почти все девочки. Такая удача! На несколько лет община избавлена от тяжелого бремени выбора жертвы среди своих детей. Тем более, что лучше чистокровного человека мертвому богу жертвы и не сыскать! Год наверняка будет урожайным, такая кровь пролита! Но староста отмалчивался.
С моей головы сняли мешок, вытащили из повозки, поставили на ноги. Рассмотрели, и уж не знаю, что они во мне нашли привлекательного, но предложение все же сделали и даже оставили добровольный выбор. Все по закону.
Так и сказали: «по закону». Какому, правда, закону не уточнили. Дед, как самый умный среди нас и единственный взрослый, молчал. Он такого закона тоже не знал, чтобы ночью, вырезав лишних, уволочь неизвестно в какие дали целую семью людей!
Так вот.
Лучше всего, если невеста Чернодера будет человеком. Чистокровным – самое лучшее, что только можно представить, для нашего бога. Если не найдут чистокровную, то бог тоже примет дар, но год, по всеобщему стойкому убеждению, тогда будет неурожайным, стада к концу лета не будут тучными, сена будет заготовлено очень мало. В общем, ситуация для местного народца на ахти какая, учитывая, что в массе своей он представлял собой как раз смесков крови живших здесь издавна людей и пришлых орков.
Орки были нам, людям, совсем чуждой расой. Внешне они сильно отличались от людей. Рогатые, носатые, с клыками, торчащими из пасти; глазища страшные – желтые и мутные. А еще орки огромного роста и с такими свирепыми мордами!
Свены же были больше похожи на людей: у всех без исключения были желтые глаза, а в остальном, внешне, такие же люди, как и мы! Я, когда их разглядела, несколько дней не могла понять, чем же мы все-таки отличаемся?
Дед родной просветил: «Кровью! Наша кровь – человечья, кровь свенов – орочья». Вот и пойми деда… Если свены внешне больше на людей смахивают, при чем тут кровь? Я видела –она у них такая же красная, как и наша, человечья.
Какого цвета кровь орка я не видела и спросила об этом деда, как самого умного среди нас. Он как-то странно глянул на меня, а потом сказал, что красная.
Красная… Как у людей, как у свенов. Как у птиц, зверей и даже рыб! Все странно!
Поэтому, чем же не угодила Чернодеру орочья или смешанная с орочьей людская кровь, – вообще непонятно. Вроде бы это местный бог, свенский… Так почему ему тогда подавай людей, а не свенов? Мне это было совершенно не ясно, но чистокровных людей, как породистых коров, очень ценили. При этом –не всех. Мужиков вообще не берегли. Детей оставляли. Но мальчиков продавали, когда те подрастут, не знаю – куда, а девочек или брали в младшие жены (считай, наложницы), или привязывали к трем осинам и поджигали у всего поселка на глазах. Еще и кровь пускали и мазали вонючим маслом. Если невеста кричала –очень хорошо, а если долго кричала – так просто замечательно. Костерок под ногами складывали небольшой, ветки все сухие. Чтобы пламя было жарким – клали сосну. Осина горит не очень, это всем известно, так что невеста, привязанная к столбу, сгорала в костре, а сам осиновый столб оставался почти не тронутым огнем и стоял так еще очень долго, часто по нескольку годков.
Наш столб был новым. Куда делся старый, я спрашивать остерегалась. И так – почти что невеста бога! Что в голове у старосты? Он ведь может и передумать. А еще странно, то, что им важно мое мнение. На что оно им? Говорят, так должно быть по закону… Я никаких законов не знала, меня законам не учили. Очень хотелось спросить, а в таком случае, по какому такому закону нас насильно привезли в этот поселок? Спросить хотелось сильно, но я молчала. Страшно.
Снова я отвлеклась…
У этого столба еще казнили преступников, резали плененных рабов или наказывали не сильно провинившихся свенов. Это было место публичного судилища. Рабов у нашей общины не было ни одного: войн давно не случалось. Такой подарок,