Лето пролетело незаметно. Как и каждый год, как и сотни лет до этого, для взрослых оно прошло в труду на полях и в море, для детей – в играх и радости, а для меня… Просто скажем, что у меня свое счастье.

В этом году на праздник пришедшей осени явилась уже на своих двоих, держа за руки родителей. Все так же лилась веселая музыка, пелись песни, и люди танцевали в отблесках большого костра, с надеждой на будущее, провожая теплое время года. После легенды, услышанной от Хьялдура, этот праздник воспринимается совсем по-другому: это не просто повод повеселиться или мольба о скором тепле, это дань памяти древним предкам, что покорили север. Дань памяти храброй девушке, отдавшей жизнь за то, чтобы каждый год снег таял и наступало солнечное лето.

Холода пришли так же быстро, как и раньше. Медленно, но верно жизнь в деревне угасала, люди будто бы впадали в спячку – все реже слышались на улицах деревни радостные крики детей и пьяных взрослых. Однако поселение еще не уснуло окончательно, ведь наступление осени означало наступление сезона сбора урожая. Предстоял последний, трудный, но необходимый рывок перед появлением морозной северной зимы.

– Папа, я хочу помогать! – дернула за рукав старика.

– Майя, цветочек наш, как же ты поможешь? – отец ласково улыбнулся. – Ты ведь еще совсем кроха.

– Тогда посмотрю!

– Ох-хо, почему же тебе интересны такие странные вещи? – папа по-доброму усмехнулся. – То травы, то урожай. Или тебе нравятся растения, милая?

– Не странные, а важные! – скрестила руки и обиженно надула щеки. – Скоро вырасту и буду много помогать.

– Вот умничка! – весело сказал отец и потрепал меня по макушке. Это подкупало, и я, довольная собой, широко улыбнулась. – Слышишь, Хельга? Твоя дочь станет великой женщиной!

Посмотрела на мать, которая наматывала на свои тонкие ножки портянки, подбитые мягкой травой. Она, глядя на нас, не смогла скрыть улыбки, полной гордости за свою дочь. Удивительно, что родителей и вправду не волновал тот факт, что опережаю свое развитие на добрых три-четыре года. Возможно, сыграл свою роль тот факт, что я была первым ребенком в семье. Интересно, сколько лет родителям?

– Значит, хочешь посмотреть как собирают урожай? – одной рукой поднял меня за подмышки папа.

Ловко, привычным движением обвила, как могла, его торс короткими босыми ножками и уверенно кивнула в ответ.

– Тогда идем собирать! – возвестил отец и поцеловал меня в щеку. – Хельга, ты готова?

– Да, идем. – спокойно ответила та.

На ногах у нее красовались пусть и бедноватые, но умело сплетенные лапти, под которыми ноги плотно обвивали чистые портянки. Пару раз замечала в деревне людей, которые ходят в кожаной обуви, которая больше напоминает что-то вроде сделанных из тонкой дубленой кожи носков, стягиваемых при помощи веревочки. Судя по всему, даже такая простая обувь надевалась разве что на праздники и различные гулянья, а на уборку полей надевали обыкновенные лапти.

Нашей дружной, маленькой семьей бодро шагали через деревню. В ту же сторону, что и мы, шли еще несколько человек. Судя по всему, все остальные были уже на полях. Папа все так же нес меня на руках, и лишь когда тропа, петляя между домов, протянулась за деревню куда-то в поле, он посадил меня себе на плечи. Держась за его длинную, жесткую светлую косу, заплетенную мамой, жадно разглядывала мир за деревней. Впереди простиралась огромная, казалось, опустошенная чем-то, пока еще зеленая равнина. Тут и там виднелись валуны, сверху донизу исписанные повторяющимися рунами. Через какое-то время мы набрели на столб, на котором висел изуродованный скелет человека с неестественно вывернутыми ребрами.

– Пап, это кто? – показала пальцем на несчастного.

– Не смотри, вороненок. – буркнул он.

– Ну кто это? – продолжала донимать его, дергая за косу.

– Это человек, который…

– Я знаю что такое мертвец, папа. А кто он был живой?

– Откуда? – удивленно переспросил он. – Это тебе друид такие гадости рассказывает?

– Подслушала, – хитро сказала, надеясь съехать с темы.

Если так подумать, полуторагодовалому ребенку неоткуда было узнать о смерти, по крайней мере при мне о таком не разговаривают. Но сделаем вид, что узнала про что-то подобное совсем недавно.

– Что ж… Этот человек… – начал было мужчина.

– Борт! – мама слегка шлепнула ему ладонью по губам. – Не рассказывай такое ребенку!

– А что? – возмутился он. – Она сама спросила, ей интересно. Кто я такой, чтобы скрывать от нее правду?

– Мам, мне интере-е-есно-о-о! – начала канючить. Обычно это работало.

Она недовольно вздохнула и закатила глаза. Я улыбнулась, довольная своей маленькой победой.

– Так вот! – снова начал папа. – Этот человек убил