Выборы лидера парламентской фракции консерваторов стали проводиться только с 1965 года, так что положение Конституции о том, что монарх предлагает пост премьера человеку, который может рассчитывать на поддержку большинства в Палате общин (действующее и по сей день), предоставляло королю Георгу VI определенную свободу выбора. Король не скрывал, что отдает предпочтение Галифаксу, кандидатуру которого поддерживал и Чемберлен. Все указывало на то, что Галифакс пользуется также расположением подавляющего большинства депутатов-консерваторов. Ведущий историк Консервативной партии Роберт Блейк писал: «К маю 1940-го незначительное меньшинство депутатов-консерваторов видели в Черчилле единственную надежду на то, что война будет вестись осмысленно, энергично и нешаблонно, но нет серьезных оснований сомневаться в том, что при наличии выборов партия высказалась бы за Галифакса. Но выборов не было, и вопрос решался по усмотрению престола, а не путем подсчета голосов…»[297].
Между тем лейбористы твердо заявляли, что не будут участвовать в коалиционном правительстве под руководством Чемберлена, а сам Галифакс, что не менее важно, открыто давал понять, что не хочет быть премьером. Он понимал, что таланты Черчилля лучше подходят для целей мобилизации страны, чем его собственные[298]. Черчиллю удалось сформировать коалиционное правительство, в котором были широко представлены лейбористы и отчасти либералы. Лидер лейбористов Клемент Эттли стал его заместителем и председательствовал на заседаниях в отсутствие Черчилля, что случалось нередко. Невилл Чемберлен оставался членом кабинета и лидером Консервативной партии, но к лету 1940 года он был уже неизлечимо болен. В октябре он подал в отставку из правительства и в следующем месяце скончался. Лишь с уходом Чемберлена Черчилль смог добавить к своему премьерству и партийное лидерство. Блейк замечает по этому поводу: «Не было недостатка в людях, из лучших побуждений советовавших Черчиллю не связывать себя лидерством в партии, которое может осложнить его работу по сплочению страны. Черчилль мыслил более здраво. Он помнил о судьбе Ллойд Джорджа… Поэтому сразу же дал понять, что согласен стать лидером, и при его нынешней репутации можно было не сомневаться, что за него проголосуют единогласно»[299].
Черчилль занимал господствующее положение в правительстве, особенно в оборонных и внешнеполитических вопросах. В дополнение к премьерскому он придумал себе пост министра обороны, чтобы не возникало никаких сомнений в том, кто отвечает за эту область. Военный кабинет был изначально сформирован всего из пяти членов, трех консерваторов и двух лейбористов. К 1945 году число выросло до восьми. На заседаниях могли присутствовать и другие министры, если рассматриваемый вопрос касался сферы их ответственности. Этот необычно небольшой кабинет дополняли, как это было принято и в мирное время, правительственные комиссии. В самом начале своего премьерства Черчилль более тщательно изучал правительственные документы, чем в ходе войны в дальнейшем. Как отмечал его личный секретарь Джон (Джок) Колвилл, в центре внимания Черчилля были «оборона, внешняя политика и партийные вопросы», и в значительно меньшей степени он интересовался «внутренними проблемами и глубоким тылом, за исключением случаев, когда что-то вызывало у него глубоко личную реакцию»[300].
Хотя отдельные аспекты премьерства Черчилля в период войны до сих пор являются предметом споров, воодушевляющий характер его руководства не подлежит никакому сомнению. Как выразился замечательный американский радиожурналист Эд Марроу, находившийся в Лондоне во время Битвы за Британию, Черчилль «мобилизовал английский язык и отправил его на фронт». Дело было не только в черчиллевском красноречии и ораторской манере, которые электризовали аудиторию и в парламенте, и у радиоприемников, но и в том, что, как писала Вита Сэкуилл-Уэст, «за ними ощущалась огромная сила и решимость»[301]. Кроме того, невзирая на свое аристократическое происхождение, в ходе пяти лет своего руководства во время войны Черчилль находился в более тесном контакте с британским народом, в том числе с жителями пострадавших от бомбежек рабочих районов Лондона и других городов, чем большинство представителей среднего класса в его партии и во власти. Кроме того, посоветовавшись с Эттли, он очень разумно отдал заметные правительственные должности двум талантливым политикам-лейбористам скромного происхождения: Эрнесту Бевину, занимавшему пост министра труда с первых дней существования черчиллевского кабинета, и Герберту Моррисону, который был министром внутренних дел с октября 1940 года[302].
Оба этих ведущих деятеля Лейбористской партии (испытывавшие сильную взаимную неприязнь) были больше на виду, чем Эттли. Последний не афишировал свою работу (координатора, председателя правительственных комиссий и непосредственно Военного кабинета во время поездок или болезни Черчилля), но все трое были крайне важными фигурами в коалиционном правительстве. С самого начала Эттли был фактически заместителем премьер-министра, а с 1942 года носил этот титул официально. Ключевым членом кабинета был также выдающийся администратор сэр Джон Андерсон (виконт Уэверли), к концу карьеры ставший независимым членом парламента. Самым заметным из консерваторов в составе коалиционного правительства был Энтони Иден, сменивший Галифакса на посту министра иностранных дел в конце 1940 года. В военное время он был вторым человеком в своей партии после Черчилля. Но, как бы то ни было, в годы войны главенство Черчилля, которого считали голосом нации и внутри страны, и за рубежом и который самым непосредственным образом участвовал в разработке военных операций, было несомненным.
При этом серьезная вовлеченность Черчилля в военно-стратегические вопросы и во взаимодействие с высшим военным командованием и руководителями иностранных государств означала, что внутреннюю политику в целом больше определяли Эттли и члены коалиционного правительства от Лейбористской партии, чем премьер-министр. Среди их коллег по правительству из числа консерваторов выделялся Р. Э. (Рэб) Батлер, сыгравший важную роль и как создатель Закона об образовании 1944 года, и в качестве члена Комитета по восстановлению, созданного в 1943 году. Интерес Черчилля к внутриполитической повестке был в лучшем случае спорадическим, и то, что говорит об этом Колвилл, подтверждается недавним научным исследованием Роберта Кроукрофта. Его выводы не отличаются ни восторженностью по отношению к Черчиллю, ни малейшей симпатией к британской Лейбористской партии. Совершенной нелепостью выглядит его характеристика Эттли как «английского Сталина», который «преуспел бы в условиях